Читать книгу Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия - Сборник - Страница 31

– В царствование даря правоверных Эль-Мунта-Зира-би-Аллаха, любившего бедных и убогих и дружившего с людьми учеными и добродетельными, я жил в Багдаде.

Случилось так, что царь прогневался однажды на десять человек, которых он приказал главному начальнику города Багдада привезти к нему в лодке. Увидав их, я подумал: «Эти люди собрались, конечно, для того, чтобы весело провести время, и, вероятно, катаясь, будут есть и пить, и мне в их обществе, конечно, будет хорошо».

Таким образом я тоже сел в лодку и смешался с ними. Когда же лодка причалила на другую сторону, к нам подошли служители вали с цепями и надели их всем на шеи, и мне тоже.

Всех нас, закованных в цепи, повели и поставили перед Эль-Мунта-Зир-би-Аллахом, царем правоверных, после чего он отдал приказ отрубить головы десяти человекам. Палач отрубил головы десятерым, а я остался. Халиф же, повернув голову и увидав меня, сказал палачу:

– Почему не срубил ты головы всем десяти человекам? – Я срубил уже десять голов, – отвечал палач.

– А я думаю, что ты срубил только девять голов, а голова этого человека, что стоит передо мною, – десятая.

– Клянусь твоею милостью, их десять, – отвечал палач.

– Сосчитай, – сказал халиф.

Головы сосчитали, и их оказалось десять. Халиф, взглянув на меня, сказал:

– Что же заставило тебя молчать в таком случае, и почему ты попал в число убийц?

Услыхав такой вопрос царя правоверных, я сказал ему:

– Знай, царь правоверных, что я шейх Эс-Самит (молчаливый). Я человек ученый, а сила моего соображения – быстрота, понимание и воздержанность в речах безграничны. Я цирюльник по ремеслу; вчера рано утром я видел, как эти десять человек сели в лодку. И я присоединился к ним, думал, что все они отправляются в гости; но вскоре оказалось, что они преступники, и солдаты пришли к ним и заковали их в цепи, и мне надели на шею тоже цепь. Я же молчал и ничего не говорил из великодушия; я молчал в настоящем случае только из великодушия. Нас повели и поставили перед тобою, и ты приказал отрубить головы десяти человекам, а я остался перед палачом и ни слова не говорил о себе. Разве не великодушно было с моей стороны идти вместе с ними на казнь? И вот всю свою жизнь я поступал таким образом.

Когда халиф выслушал меня и узнал, какой я великодушный человек и как не люблю многословить, и вовсе не наглец, как уверяет этот спасенный мною от несчастья молодой человек, он спросил:

– А есть у тебя братья?

– Есть шесть братьев, – отвечал я.

– Отличаются ли эти шесть братьев, подобно тебе, познаниями в науках и умеренностью в речах?

– Они воспитывались не так, чтобы походить на меня, – отвечал я. – Ты обидел меня твоим предположением, о царь правоверных, и тебе не следовало бы сравнивать меня с моими братьями, так как вследствие их болтливости и недостатка великодушных чувств каждый из них понес какой-нибудь ущерб; первый был хромой, второй лишился нескольких зубов, третий ослеп, четвертый окривел на один глаз, пятому были отрезаны уши, а шестому отрезаны обе губы, и не думай, царь правоверных, что я болтливый человек. Нет, я должен доказать тебе, что я великодушнее их и что каждый из них вследствие какой-нибудь особенной случайности потерпел ущерб. Если угодно, то я расскажу тебе их истории.