Читать книгу Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия - Сборник - Страница 34

Судьба привела однажды моего третьего брата, слепого Бакбака, прозванного Куффехом[142], к большому дому, у дверей которого он постучал в надежде, что хозяин откликнется и даст ему какую-нибудь безделицу.

– Кто там? – крикнул хозяин.

Но брат мой не отвечал и затем услыхал, что хозяин крикнул более громким голосом:

– Кто там?

Но брат мой все-таки не ответил и, наконец, услыхал приближавшиеся шаги, и человек, подошедший к двери, спросил:

– Что тебе надо?

– Подайте что-нибудь, – отвечал брат, – ради Аллаха, да святится имя Его!

– Ты слепой? – спросили его хозяин.

– Да, – отвечал мой брат.

– Ну, так дай мне руку, – сказал хозяин.

Брат мой протянул ему руку, и хозяин ввел его в дом и провел по нескольким лестницам до самого верха, до плоской крыши. Брат мой шел, думая, что он даст ему или еды, или денег; но когда они вышли на крышу, хозяин спросил:

– Что тебе надо, слепец?

– Ради Господа, да святится имя Его, – отвечал брат, – подайте мне что-нибудь!

– Иди с Аллахом, куда знаешь, – проговорил хозяин.

– Что это значит? – вскричал мой брат, – разве не мог ты мне сказать этого, когда я был внизу?

– Ах, ты, негодный негодяй! Зачем же не просил ты у меня милостыни, когда постучался в первый раз и услыхал мой голос?

– Что же ты хотел со мной сделать?

– Мне нечего тебе дать, – отвечал хозяин.

– Ну, так сведи меня вниз с лестницы.

– Иди, я тебя не держу.

Таким образом брат мой стал спускаться ощупью, пока между ним и дверью не осталось двадцати шагов; тут он запнулся и, скатившись вниз, проломил себе голову[143].

Он пошел, сам не зная куда, и встретился с двумя слепцами, своими товарищами; они спросили его:

– Что случилось с тобой сегодня?

Брат мой рассказал им, что с ним случилось, и затем прибавил:

– О братья мои, мне надо взять часть денег, имеющихся у нас, и истратить их на свои потребности.

Хозяин дома, в который он только что входил, следовал за ним незаметно от него, чтобы узнать, что он будет делать, и точно так же без его ведома вошел к нему в дом. Брат мой сел в ожидании своих товарищей, и, когда они пришли, он сказал им:

– Заприте дверь и обыщите комнату, не зашел ли сюда кто-нибудь чужой. Хозяин дома, услыхав это, встал и уцепился за веревку, висевшую с потолка, а слепые, обшарив всю комнату и не найдя никого, вернулись на свои места и сели около моего брата, притащив предварительно деньги и сосчитав их. Денег оказалось более десяти тысяч серебряных монет. Сосчитав их, они сложили в угол комнаты, и каждый из них взял из лишних, сколько ему было надо, а десять тысяч зарыли в землю; после чего поставили перед собою еду и питье. Но брат мой услыхал в комнате непривычный звук.

– Нет ли тут кого-нибудь чужого? – сказал он.

Затем, протянув руку, он ухватил хозяина за руку и, крикнув своим товарищам, сказал:

– Тут есть чужой!

Хозяина все трое начали бить, били его до тех пор, пока не устали, причем кричали:

– О мусульмане, к нам забрался вор и хочет украсть наше добро!

Вслед затем к ним немедленно прибежали нисколько человек, а хозяин, которого они обвиняли в воровстве, закрыл глаза и сделал вид, что он такой же слепой, как и они, так что никто из тех, кто его видел, не усомнился в этом.

– О мусульмане, я прошу покровительства Аллаха и султана! – кричал он. – Я прошу покровительства Аллаха и вали!

– Прошу покровительства Аллаха и эмира, так как я могу дать важные сведения эмиру!

И не успели они собраться с мыслями, как служители вали окружили их и повели всех и моего брата тоже к своему начальнику.

– Что у вас за история? – спросил вали.

– Выслушай меня, о вали, – сказал мнимый слепой. – Ты не узнаешь правды, если не пустишь в дело побои, и если хочешь, то начни прямо с меня.

Вали, услыхав это, сказал:

– Разложите этого человека и начните бить его плетью.

Мнимого слепого разложили и начали бить, и когда удары показались ему невыносимыми, то он открыл один глаз; а после того как его били еще в продолжение некоторого времени, он открыл и другой глаз. Увидав это, вали закричал:

– Что это значит, негодяй ты этакий?

– Дай мне вознаграждение, – отвечал человек, – и я расскажу тебе.

Когда вали исполнил его желание, он сказал:

– Мы все четверо представляемся слепыми и пристаем к другим людям, входим к ним в дом; видим их жен и стараемся всякими уловками совратить их и получить от них денег. Таким способом мы совершенно легко получили сумму, доходящую до десяти тысяч серебряных монет, и я сказал своим товарищам: отдайте мне мою часть, две тысячи пятьсот монет, а они восстали против меня, прибили меня и завладели моей собственностью. Поэтому-то я прошу покровительства от Аллаха и от тебя. Уж я скорее отдам свою долю тебе, чем им. Если хочешь узнать, правда ли то, что я сказал тебе, то прикажи бить каждого из моих товарищей сильнее, чем били меня, и они откроют глаза.

Таким образом, вали тотчас же приказал сечь слепых, и первым из них пострадал мой брат. Его били до того, что он чуть было не умер, а вали говорил им:

– Ах, вы негодяи, так вы отрекаетесь от милости Божией и притворяетесь слепыми?

– Аллах! Аллах! Аллах! – вскричал мой брат, – между нами нет зрячего!

Его снова бросили на землю и били до тех пор, пока он не потерял всякое сознание.

– Оставьте его, – сказал тут вали, – пусть он придет в себя, и тогда начните бить его в третий раз.

А пока он приказал бить других слепых, и тем дали более трехсот ударов каждому, в то время как мнимый слепой говорил им:

– Откройте же глаза, а не то вас будут бить еще, – затем он обратился к вали и сказал: – пошли со мной кого-нибудь, чтобы принести тебе деньги, так как эти люди не откроют глаз из боязни уронить себя в глазах народа.

Вали послал с ним человека, и они принесли деньги, которые вали взял, и отделил из них две тысячи пятьсот монет доказчику, согласно с его требованием и несмотря на протест слепцов. Остальное же он взял себе и выгнал из города моего брата и его двух товарищей. Но я, царь правоверных, тотчас же догнал брата и расспросил его, что с ним произошло, а он сообщил мне то, что я тебе сейчас рассказал. Я потихоньку привел его обратно в город и кормил, и поил его до самой смерти.

Халиф хохотал над моей историей и сказал:

– Дайте ему какое-нибудь вознаграждение, и пусть он уходит.

– Ничего и брать не хочу, – отвечал я, – пока не расскажу царю правоверных, что сталось с остальными моими братьями, и не докажу ему, что я далеко не болтливый человек.

– Ну, так терзай наши уши, – отвечал на это халиф, – твоими смешными историями и продолжай открывать нам пороки и бедствия.

Таким образом я продолжал: