Читать книгу Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия - Сборник - Страница 32

Знай, о царь правоверных, что мой первый брат, по имени Эль-Бакбук, был хромой. Он жил в Багдаде и быль портным. Он нанимал мастерскую у человека весьма богатого, жившего над его лавкой и имевшего мельницу в самом низу дома. Однажды, когда мой хромой брат сидел у себя в лавке и шил, он поднял голову и увидал женщину, прекрасную, как выкатившаяся полная луна. Она сидела у выступавшего окна и смотрела на проходивший народ. При виде ее в сердце у него вспыхнула любовь. Он провел целый день до вечера в том, что смотрел на нее и ничего не делал; а на следующее утро он открыл свою лавку и сел за шитье; но при каждом стежке он поднимал наверх глаза, и так он провел весь день, не заработав даже серебряной монеты.

На третий день он сел снова на свое место и опять стал смотреть на женщину, которая увидала его, и, видя, что он совсем одурел от любви к ней, засмеялась ему прямо в лицо, а он точно так же засмеялся прямо ей в лицо. Она отошла от окна и послала к нему девочку-рабыню с завернутым куском цветной шелковой материи. Девочка, придя к нему, сказала:

– Госпожа моя кланяется тебе и просит, чтобы ты опытной рукой выкроил ей из этой материи рубашку и постарался бы ее хорошенько сшить.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал он.

Он скроил рубашку и в этот же день сшил ее, а на следующий день к нему опять пришла девочка-рабыня и сказала:

– Госпожа моя кланяется тебе и спрашивает у тебя: как ты провел последнюю ночь? Потому что она не может спать от своей любви к тебе.

Она положила перед ним кусок желтого атласа и сказала:

– Госпожа моя желает, чтобы ты выкроил ей из этого атласа две пары шаровар и сегодня же сшил их.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал он. – Кланяйся ей много и скажи ей, что раб ее готов повиноваться ее приказаниям и что она может распоряжаться им как ей угодно.

Он занялся кройкой шаровар и употребил все свои силы, чтобы сшить обе пары; а женщина смотрела на него из окна и знаками посылала ему приветствия, то опуская глаза, то улыбаясь, так что он вообразил, что скоро будет обладать ею. После этого она исчезла, а к нему пришла девочка-рабыня, которой он передал две пары шаровар. С наступлением ночи он бросился на постель, но всю ночь провертелся и не мог заснуть до утра.

На следующий день к моему брату пришел хозяин с куском полотна и сказал:

– Выкрой и сшей мне рубашки.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал он, – и не оставлял работы до тех пор, пока до ночи, ничего не съев, они не выкроил двадцать рубашек.

– Сколько желаешь ты получить за работу? – спросил хозяин, но брат мой ничего не отвечал, красавица же знаками показывала ему, чтобы он не брал ничего, хотя он нуждался так, что рад был бы всякой монете. Три дня он жил таким образом, не имея ни воды, ни питья, и все время спешил работать. Окончив работу, они понес рубашки.

Молодая женщина сообщила своему мужу о чувствах моего брата, о чем брат мой, конечно, не знал; она сговорилась со своим мужем заставить его шить без устали и в это время позабавиться над ним. Таким образом когда он окончил свою работу, которую он ему дал, он составил против него заговор и женил его на своей девочке-рабыне, и в ту ночь, когда он предполагал пойти к ней, он сказал ему:

– Проведи эту ночь на мельнице, а завтра ты будешь счастлив.

Брат мой, не подозревая их злых намерений, провел ночь один на мельнице. Между тем муж молодой женщины пошел к мельнику и знаками показал ему, чтобы он заставил брата вертеть мельницу. Мельник пошел к брату в полночь и начал восклицать:

– Как вали-то ленив! И как раз когда у меня столько пшеницы, и хозяева спрашивают муку! Я сейчас впрягу его на мельнице, для того чтобы он кончил молоть муку.

Он впряг моего брата и заставил его работать до утра, когда пришел хозяин и увидал, что он вертит мельничное колесо, а мельник бьет его плетью, и он оставил его и ушел. После этого девочка-рабыня, на которой его женили, пришла к нему рано поутру и, высвободив его из ярма, сказала ему:

– Мы обе с госпожой моей были очень огорчены тем, что с тобой случилось, и сознаемся, что виноваты в твоих бедствиях.

Но он до того был избит, что не мог даже отвечать ей. Лишь только вернулся он домой, как шейх, совершавший его брачный договор, пришел к нему и, поклонившись, сказал:

– Да продлит Господь жизнь твою! Да будет благословен твой брак.

– Покарай Господь лжеца! – отвечал мой брат, – тысячекратный негодяй! Клянусь Аллахом, мне пришлось вертеть мельничное колесо до утра.

– Расскажи мне твою историю, – сказал ему шейх.

Брат мой рассказал шейху, что случилось с ним, и шейх отвечал ему:

– Твоя звезда не совпадает с ее звездой, но если ты хочешь, чтобы я изменил для тебя условие договора, я изменю на более удобный, для того чтобы твоя звезда совпадала с ее звездой.

– Смотри, – отвечал мой брат, – не подведи меня еще раз.

Брат мой расстался с ним и ушел к себе в лавку, в надежде, что кто-нибудь даст ему работу, на плату за которую он мог бы купить себе еды, и в это время к нему пришла девочка-рабыня. Она условилась со своей госпожой еще сыграть с ним штуку и сказала ему:

– Право, госпожа моя скучает по тебе и теперь пошла к окну, чтобы посмотреть на тебя.

Лишь только она сказала это моему брату, как хозяйка выглянула из окна и со слезами сказала:

– Зачем ты так внезапно прервал знакомство между нами с тобою?

Но он ничего не ответил ей, и она поклялась ему, что все случившееся на мельнице случилось без ее ведома, а при виде ее красоты и миловидности все неприятное изгладилось из воспоминания брата моего, и он, выслушав ее оправдание, наслаждался при виде ее. Он поклонился ей и, поговорив с нею, снова принялся за работу, после чего к нему пришла девочка-рабыня и сказала:

– Госпожа моя кланяется тебе и извещает тебя, что муж ее решился провести следующую ночь в доме своих близких знакомых, и поэтому, когда он отправится туда, ты приходи к ней.

Муж же молодой женщины сказал ей:

– Как мы устроимся, чтоб я мог захватить его у тебя и стащить к вали?

– Позволь мне сыграть с ним штуку, – отвечала она, – и втянуть его в такое дело, за которое его провезли бы по всему городу в виде примера для других.

Брат мой и не подозревал, как женщины коварны. Вечером к нему пришла девочка-рабыня и, взяв его за руку, вернулась с ним к своей госпоже, которая сказала ему:

– Право, господин мой, я жаждала видеть тебя.

– Ну, так прежде всего, – сказал он, – поцелуй меня.

Но не успел он договорить, как вошел муж молодой женщины, вернувшийся от соседей, и, схватив моего брата, вскричал:

– Клянусь Аллахом, что не выпущу тебя иначе, как в присутствии начальника полиции.

Брат мой униженно просил его, но тот, не слушая его, потащил в дом вали, который избил его плетью и, посадив его на верблюда, велел везти по всему городу, а народ кричал:

– Вот как вознаграждают человека, врывающегося в чужой гарем!

Брат свалился с верблюда и сломал себе ногу, отчего и сделался хромым. Вали выгнал его из города, и он вышел, сам не зная, куда ему идти; но я, хотя и негодовал на него, все-таки вернул его и до настоящего времени содержу его.

Халиф посмеялся над моим рассказом и вскричал:

– Ты славно говоришь!

– Я не хочу, – отвечал я, – пользоваться честью твоих похвал, пока ты не выслушаешь моих рассказов о том, что сталось с остальными моими братьями. Не думай, что я болтун.

– Ну, расскажи мне, – сказал халиф, – что случилось со всеми твоими братьями, и услади слух мой милыми подробностями. Прошу тебя не щадить слов при передаче твоих интересных повествований.