Читать книгу Паровой бык под лангедокским соусом - Сборник - Страница 15

– Как у Вас мило, – улыбался Лорд Энтони, обхаживая Сперанцу со всей галантностью на которую был способен.

– Прямо ЧУДЕСНО, я бы сказал, – Рико вертел головой в поисках источника магии. Но сила была повсюду – выступала из стен, из пола, раскачивала занавески вместо ветерка. Хитроумный только озадачено постукивал тростью по полу.

Гостиная представляла собой смесь музыкального салона и антикварной лавки. Восточные вазы соседствовали с флейтами и мандолинами, развешанными по коврам. В углу блестел чёрным лаком кабинетный рояль. По его бортам струились золотом японские узоры. У Федерико зачесались руки опробовать инструмент.

– Надеюсь, рояль не механический?! Хотелось бы… сыграть! Если позволите.

– Вполне себе настоящий. Играйте, Гермес, играйте. Думаю, мы успеем выпить чаю до приезда Оскара, – дама гостеприимным жестом пригласила гостей к сервированному столу: чайник как раз закипел на изящной бульетке. Китайский фарфор и серебряные приборы! Посередине нарциссы в золоченой жардиньерке.

На сервировочном столике стояли сандвичи и ранняя клубника в сливках.

– Не понимаю, что могло задержать Оскара?! Но сэндвичи с огурцом оставим ему. Я заварила для вас лучший чай, который только привозили из Колоний. И добавила туда первые фиалки с наших холмов.

«Когда пригласили в гости в незнакомый дом, да ещё пришёл раньше остальных – нужно придумывать тему для разговора на ходу! С чего бы начать?» – раздумывал Рико, оглядывая интерьер.

На окнах стояли несколько витражных картин с необычными сюжетами: леди в платье цвета васильков бежит среди холмов, корабль-лебедь под всеми парусами летит над бурными волнами, птица с девичьим лицом поёт в ветвях миндального дерева… ангел – золотые крылья – парит над ночью.

– Какие необычные картины? Это что, иллюстрации? Кто автор? – поинтересовался Рико, надеясь с сюжетов витражей перейти к местонахождению Зевса.

– Это делает Мастер Ангелов. Я большая поклонница его творчества. Когда вы были в кабинете Оскара, наверное, обратили внимание какие там прекрасные окна: святые, боги и ангелы! Так вот это его работа!

– О! Мы видели, – отозвался Энтони, беря в руки цветное стекло и разглядывая изображение на просвет, – они великолепны!

– В то время Мастер ещё приходил к нам. Странный горбун в грязном плаще. И капюшон вечно закрывал лицо. А в душе такая красота, такой талант! Мне его жаль! Уж больно чудаковат: прячется от людей в развалинах Озерного Аббатства. Оборудовал мастерскую в полуразрушенном храме и сидит в ней, как мышь.

– Однако, какой оригинал!

– От заказчиков у него раньше отбоя не было. Кто хотел портрет на стекле, кто ловца солнца или луны на окно, а те, кто был недоволен городским смогом – заказывали тропический или морской пейзаж! Но Мастер вдруг перестал общаться с людьми. Совсем. Если и разговаривает, то очень редко и только с женщинами.

– Правильно делает: дамы – лучшая половина человечества! – промурлыкал Рико, пробежав пальцами по клавишам рояля – отличный звук! И часто он с Вами беседует? Мне бы узнать у него кое-что!

– Да, очень интересно! – Тони, наконец оторвался от созерцания дамы в голубом.

– Да что тут интересного… – вздохнув продолжала Сперанца, – думаю, Мастер Ангелов лишился рассудка. Он спрашивает каждую, кто приходит:

– И что нужно ответить, что бы он вышел? – Рико предпочитал решать проблему сразу, – А просто так спросить нельзя? У нас с Тони к нему есть дело.

– Боюсь, нет, сэр. Он к вам не выйдет.

– Так пусть не выходит! Так ответит, из норы.

– У него револьвер, сэр. Лучше не беспокоить. Напишите ему, может нацарапает ответ. Я в корзинку положу… А может и не ответит. Мы с Меган, ходим в развалины: отнести молока и хлеба. Оставляем в условленном месте, подкармливаем. А он за это нет нет, да и нарисует что-нибудь. Иногда слышим, как он что-то напевает, а бывает и плачет. Последний раз мы нашли картину с Королевой Холмов. Бежит по дорожке, босая, в синем платье… и стихи эти с краю написаны. Я даже прослезилась.

– Нет у нас времени ждать ответа безумного Мастера! – махнул рукой Федерико.

– Надо подумать, дорогой, – Лучезарный отложил картину и заинтересовался баром в виде рыцарского панциря, инкрустированного самоцветами.

Створки открылись с музыкальным звоном: внутри стояли несколько бутылей с рисованными этикетками. Но на всех один и тот же джентльмен в сюртуке и желтых гетрах бодро вышагивал, приподняв котелок.

– Аперитив?! Конечно, дорогой Лорд Санрайз. Это купажированный виски секретного состава. Его смешивал эксперт. Он снимает в моем скромном доме две комнаты, – и леди, смущенно улыбнувшись, потупилась, – уверена, он будет счастлив, если вам понравиться купаж. Чёрный, золотой и красный – все лейблы хороши. Выбирайте любой. А Зелёный ярлык ещё не закончен.

– Думаю с него и стоит начать, Тони! – поводя носом, сказал Гермес, – Мне нравиться оттенок! В бутылке жидкости меньше половины— значит, вкусный! А этикетки рисовал местный художник, пока был в уме? Keep walking! Хороший девиз. И силуэт джентльмена мне, как будто, знаком. В трактир собрался, не иначе. Пропустить с друзьями по стаканчику виски.

Недолго думая, Рико разлил жидкость в три шорта. Он умудрился ещё и бросить в свой игральные кости из берилла.

– Что бы охладить?

– Нет, на удачу! – Гермес поднял рюмку, – Давайте за удачу! Эта капризная дама сейчас нам очень нужна!

Джентльмены залпом выпили, а леди лишь пригубила.

– Тони, это же… это же амброзия! – полушёпотом, смахивая слезы, выступившие от крепости напитка.

– Чистый мёд! – нежно улыбнулся Лучезарный, подмигнув.

Оба друга почти физически страдали от отсутствия магии в этом шарикоподшипниковом мире. Теперь, когда живая вода огнём пробежала по жилам, они опять почувствовали себя бессмертными. Энергия требовала выхода. Федерико снял сюртук и сел за рояль. Быстрые пальцы порхнули по клавишам. Пианист довольно хмыкнул и кивнул Лорду Энтони. Блондин окинул взглядом инструменты и потянулся к скрипке в хрустальном футляре.

– Можно?

– О, да! Этого инструмента не касалась рука музыканта с той поры, как я вывезла его из Римстима. Это фамильная ценность нашего древнего рода: по преданию одна из первых скрипок Страдивари. У нас итальянская кровь. Ведь я в родстве с великим Алигьери!

– Я заметил! Его портрет крайний слева в Вашем колье, леди О’Флаэрти, – пропел Рико, взяв несколько аккордов.

Тони кивнул, поглаживая инструмент ласково, как котёнка.

– Дай-ка ноту до! – сказал Лучезарный, проводя смычком по струнам.

Несколько мгновений прошло в тишине, и вот Энтони поднял инструмент и начал играть, прикрыв глаза. Томительная мелодия тягуче лилась из-под смычка. В ней была весна, и острая радость короткой смертной жизни, счастье и несбыточная любовь… Рико слушал, ожидая сигнала вступить. Но вот музыка, по-цыгански взвизгнув, резко ускорилась, ещё быстрее, ещё! Уже знакомые музыкальные фразы крутились в шальном водовороте отчаянного веселья. Рико подхватил ритм с ловкостью ресторанного тапера, и запел.

На звуки музыки прибежали маленькие женщины и их крохотные детки. Теперь они толпились в дверях, не решаясь войти, низкорослые, но очень симпатичные. Гнома постарше шагнула к хозяйке, вытирая руки в муке о передник. Сперанца улыбнулась и поманила всех в комнату. Гостиная тут же заполнилась смехом и топаньем танцующей толпы.

Со стен поснимали инструменты, и вокруг Рико образовался импровизированный ансамбль.

– Гномские народные знаешь?! Молоточек Сэма давай! Или Красный Колпачок! – галдели одни.

– Веселого Леприкона! – кричали другие, – Дом восходящего Солнца!

– Трёх Троллей! – пищали детишки, – Гномик и Медведь!

Хитроумный, прекрасно ориентировавшийся в любом фолке, только успевал нажимать на педали и клавиши, аккомпанируя веселым барышням. Под музыку накрыли большой стол, появился имбирный эль с кексами. А марципановый рулет и чашу с пуншем водрузили прямо на рояль – поближе к пианисту.

– Гномочки, дорогие, всё споём, только по очереди! Подпевайте, я слова забываю! – хихикал Рико, чмокая розовощеких красавиц, наперебой шептавших ему на ухо названия песен.

Рыженькая гнома, смешно махая коротенькими ручками, вызвалась дирижировать флейтами и барабанчиками, мандолинами и бубнами. Хоровое пение то и дело прерывалось взрывами смеха.

– Они Федерико до истерики рассмешили! Можно вас на пару слов? – Тони увлёк леди Спи-ранцу в коридор.

– Я так люблю гномов! И Русалок, и Леприконов! С ними я чувствую себя молодой. А уж про Сидов и говорить нечего. Но с тех пор, как Лондостим стал мировой столицей под властью Мэра Вайнрота, на магию и религию наложили запрет. Храмы и аббатства разрушили. А волшебные существа тоже остались не у дел. Мир, лишённый веры и чудес, стал таким пресным и жестким… вот мы с Оскаром и открыли ресторан Сытый Боцман, чтобы дать возможность гномам заработать на хлеб и напомнить людям – чудеса существуют. А жены гномов работают у меня. Когда-нибудь старые времена вернуться! Я верю в это! – она со слезами на глазах сжала руку Лучезарного, – Ведь Вы здесь! Лорд Санрайз, вы нам поможете?!

– Да! – кивнул он, – А Вы читали утренний Таймс? Нет? Изобретен мэджикометр. Между прочим, Мэром, собственноручно. Прибор измеряет уровень магического «загрязнения» места или человека. Скоро такие штуки раздадут всем Чёрным Котелкам! Для борьбы с суевериями, якобы. И начнутся облавы.

– Боги Олимпа! Что же делать?

– Будем действовать незамедлительно! Леди Сперанца, у Вас есть синее платье?