Читать книгу Паровой бык под лангедокским соусом - Сборник - Страница 16

Весенняя земля благоухала новорожденной зеленью и фиалками. Молодая трава ложилась ковром под босые ноги. Синий шёлк шуршал вокруг колен. Золотые локоны упруго развевал ветерок: Лучезарный легко бежал напрямик с холма к раскинувшемуся внизу озеру. Он не обратил внимания, что пожилой джентльмен, поднимающийся по песчаной дорожке к дому, пристально посмотрел ему вслед и покачал седой гривой.

Тони одним духом долетел до берега. Он остановился у самой воды и увидел, что солнце уже готово сесть в холмы. Значит надо торопиться!

От серых развалин Озерного Аббатства протянулись длинные тени. Редкая сеть слепого дождя испарилась, едва раскинувшись. Но у заходящего солнца хватило сил зажечь радугу: один её конец горел на осколках витражей храма, другой упирался в холмы за озером.

Лучезарный прищурился на небесный мост, что-то прикидывая. И, умыв разгоряченное бегом лицо, направился туда, где когда-то был величественный портал входа в собор.

Стены храма сохранились не все. Пол насквозь пророс травой. Алтарь пустовал. Лишь грустные каменные ангелы смотрели на него из уцелевших арок. Свет разбитых витражей в стрельчатых окнах бликами плавал среди теней. Под сводами левого нефа была отгорожена клетушка. Уцелевший кусок крыши не давал непогоде проникать туда. Тони решился войти, тихо ступая среди первых одуванчиков.

Внутри явно кто-то жил: на грубо сколоченном столе лежал кусок хлеба и стояла кружка с водой. В рабочем беспорядке свалены в кучу жестянки с красками, пергамент, уголь. Лучезарный ласково коснулся рукой рисунка на стекле – ангел с лирой, струны которой оплёл шиповник… взял одно из заточенных лазоревых перьев, машинально провёл им по щеке. Легкий аромат магии исходил и от этого пера, и от рисунка… Ветер спокойно гулял по странному жилищу, разделенному пополам ветхой ширмой. Вдоль стены висели пучки сухих трав, а ближе к единственному окну был нарисован мелом прекрасный женский лик. Тони хотел было подойти ближе, чтобы рассмотреть изображение. Но, с непривычки, задел длинным подолом треногу пустого мольберта, который с грохотом рухнул. Эхо метнулось по развалинам и стихло. Тони тоже замер. Его острый слух уловил ещё один звук – легчайший шелест за ширмой. Человек? Птица? Летучая мышь?

– Кто здесь?

– Это я, – просто ответил Лучезарный.

– Не может быть, – зашептал голос невидимки, – ты призрак, видение. Сгинь… ты не можешь прийти ко мне.

– Не ты ли Берта из холма? – начал Тони на распев, – Пришла освободить меня?! Да, это я, мечта твоя!

– Нет, не может быть, уходи! О, нет! Продолжай.

В щели между досок ширмы заблестел любопытный глаз.

– Подол в росе, плащ полон звёзд, – Лорд Санрайз откинул кудри с лица, – сияет золото волос! Луна и солнце между кос.

– Ты… неужели?! Пришёл мой час…

– Да, это я! Вот мой ответ! Ты ждёшь меня полсотни лет, – самым нежным голосом, которому невозможно противиться, – Из тени выходи на свет!

– Но я не могу! Я не смогу… здесь было так холодно… все эти годы. В одиночестве. Я боюсь обмануться… меня почти что нет.

Тони вытянул вперёд руку:

– Свет первых звёзд и сладость райских рек, будьте свидетелями! Я не хочу дурного, Мастер Ангелов. Заклинаю тебя Именами Изначальных, выйди и встань передо мной!

Из-за ширмы выскользнула обнаженная дева. Она встала перед Лучезарным, от смущения закрыв лицо руками. Лазоревые крылья за спиной взметнулись вверх и мелко задрожали – дева плакала.

Лучезарный на минуту лишился дара речи. От удивления. Золотые колосья бровей взлетели вверх да так и замерли.

– Что ты здесь делаешь?!

Ответа не последовало. Только невнятное бормотание и всхлипы…

Тони, глядя на неё, стал наощупь расстегивать платье. Крючки корсажа поддались не сразу. Платье опало вокруг его ног. В сорочке и брюках, закатанных до колен, Тони выступил из круга синего шёлка, взял деву за локоть и заставил сделать пару шажков. Пока она не оказалась внутри юбки.

Встав на колени, Лучезарный с ловкостью горничной натянул на неё платье, застегнул корсаж. Слезы лились в три ручья, но она их даже не вытирала, судорожно прижимая к себе его золотую голову.

– Не реви! Ну! Перестань плакать, – успокаивал он её, поглаживая как ребёнка, – Я здесь, с тобой! Ну всё, всё уже…

– Ты… за мной?!

– О, боги, да! Нашёл таки! – сказал он, уткнувшись в синий шёлк, – у меня была мысль, что ты здесь. Зачем сбежала?!

– Это вышло случайно. Я думала, что так и умру в этих развалинах, не увидев тебя, – она взяла его лицо в ладони, вглядываясь в него, как смотрят в небо, – ты Аполло!

Поцелуй ошеломил обоих. И окончательно вернул бедной Ириде разум:

– Послушай, я совсем потерялась в этих развалинах. Мне всё казалось, что я жду Берту – Королеву Холмов из старой легенды. Она уводит в волшебную страну детей, поэтов и художников. Заберет и меня. Но пришёл – ты!

– Кто сказал, что если здесь нет любовной магии, то нет и любви?! Иди ко мне, детка, я заждался!

Прикосновения и раньше заменяли им речь. А сейчас было просто необходимо назвать друг друга по имени— без слов. Признаться в любви. Снова слиться в единое «мы» здесь, на грубых досках стола. Заплестись в сложный узор, словно цветы и травы на фризе древнего храма. И восполнить собой пустоту, зияющую в душе каждого из них.

Птичьи крики всегда сдержанного Аполло спугнули из-под стропил стаю летучих мышей.