Читать книгу Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции - Сельма Лагерлеф, Сельма Лагерлёф - Страница 7

Говорят, нет ничего коварнее весеннего льда.

Это правда. Среди ночи льдину, на которой ночевали гуси, ветром прибило к берегу. И так случилось, что поблизости охотился лис Смирре из монастырского парка на восточном берегу озера. Он еще с вечера заметил стаю гусей, но даже и мечтать не мог до них добраться. И вдруг – такая удача! Он немедленно перебежал на льдину и пополз к стае.

Смирре уже почти подобрался к крайнему гусю, но поскользнулся и царапнул когтями по льду. Этого хватило, чтобы гуси проснулись, загоготали и захлопали крыльями. Но взлететь успели не все – Смирре бросился вперед, точно им выстрелили из рогатки, ухватил крайнего гуся за крыло и побежал к земле.

Но в эту ночь гуси были не одиноки. С ними был человек. Маленький, но человек. И этот маленький человек тоже проснулся. Как он мог не проснуться! Белый, как и все, захлопал своими огромными крыльями, мальчик выпал на лед и ничего не мог понять спросонья, пока не увидел небольшую коротконогую собаку. Она бежала по льду и тащила за собой гуся.

Мальчик, недолго думая, помчался за ней. Собачонка схватила не кого-нибудь, а саму предводительницу стаи, Акку с Кебнекайсе.

Он слышал, конечно, как Белый загоготал ему вслед:

– Куда? Куда? Берегись! Тумметот! Берегись!

Что значит – берегись? Не пугаться же ему такой шавки!

Бедная гусыня, которую лис волочил по льду, услышала стук деревянных башмачков, кое-как извернулась и не поверила своим глазам. «Неужели этот лягушонок собирается отбить меня у лиса?..» В горле у нее что-то заклокотало. Можно было подумать, что она, несмотря на весь ужас своего положения, засмеялась.

«Для начала наверняка провалится в какую-нибудь трещину», – подумала бедная гусыня.

Но ошиблась. Несмотря на темноту, мальчик прекрасно видел все трещины и полыньи. Он отважно перепрыгивал их, лавировал, обегал промоины и мчался дальше. Оказывается, ко всему прочему, гном наградил его и ночным зрением. Всем известно, что гномы прекрасно видят в темноте. Даже лучше, чем кошки. И он тоже видел все как днем – и озеро, и сосны, и собачонку с Аккой в зубах.

Смирре уже был на берегу. Он, пыхтя, взбирался с тяжелой ношей по откосу и вдруг услышал тоненький голосок:

– Брось Акку, жулик!

Лис не понял, кто его окликнул, но на всякий случай заработал лапами еще быстрее.

Сразу за соснами начинался буковый лес. Мальчик преследовал лиса, даже не думая, что ему грозит какая-то опасность. Он был очень обижен ледяным приемом диких, и ему больше всего хотелось доказать этим задавакам, что не зря человека считают венцом творения.

– Отпусти Акку, ты, паршивый пес! – кричал он. – Отпусти, иначе получишь взбучку! Вот погоди, расскажу твоему хозяину!

Только сейчас лис понял, что его приняли за бродячую собаку, и чуть не выронил гусыню от возмущения.

Смирре слыл знаменитым охотником. Он не довольствовался обычной лисьей добычей – полевыми мышами и крысами. Он забредал и на фермы, где ему время от времени удавалось поживиться курицей или гусем. Его боялись во всей округе. А тут кто-то называет его паршивым псом!

Мальчик бежал очень быстро. Столетние буки будто падали ему навстречу. Он настиг лиса и вцепился ему в хвост.

– Не хочешь отдать добром, отдашь силой! – крикнул он.

Он крепко держался за хвост, но где ему было тягаться с лисом Смирре! Тот тащил его за собой по земле в урагане сухих листьев.

Лис не сразу сообразил, что противник до смешного мал и совершенно не опасен. А когда увидел, остановился, положил гусыню на землю, придавил передними лапами и уже собирался перекусить ей горло, но решил сначала позабавиться.

– Расскажешь хозяину? Что ж, беги к нему поскорей и передай: гуся я загрыз и съел! – пролаял он.

Лис, конечно, удивился крошечным размерам своего преследователя. Но преследователь удивился еще больше, когда увидел перед собой острый нос, яростные желтые глаза и услышал хриплый, вовсе не собачий лай.

Лис был страшен и зол. Но и мальчик был зол не меньше. Настолько зол, что забыл испугаться. Он ухватился за хвост покрепче, и когда лис собрался перегрызть гусыне горло, уперся ногами в корень и дернул что есть сил. Лис от неожиданности сделал пару шагов назад и отпустил Акку. Она тяжело поднялась в воздух. Одно крыло у нее было повреждено, и к тому же она почти ничего не видела в ночном мраке. Конечно же Акка ничем не могла ему помочь. Она с трудом нашла прогал в густо сросшихся ветвях и улетела на озеро.

Смирре бросился на обидчика.

– Не тот – так другой! – Даже по голосу было понятно, насколько разъярен лис.

– Никакого другого тебе не будет.

Мальчик был совершенно счастлив, что ему удалось спасти такую знаменитую гусыню, но стать добычей вместо нее вовсе не собирался. Он намертво вцепился в хвост Смирре, и когда тот пытался его схватить, отталкивался ногами и поворачивал хвост в другую сторону.

Это было похоже на танец, вокруг них взлетали в воздух опавшие листья и весь прошлогодний лесной мусор. Лис кружился на одном месте, гоняясь за собственным хвостом, как щенок.

Мальчик поначалу подсмеивался над лисом – как же, ему удалось украсть гуся у него из-под носа! Но лис, как и все опытные охотники, терпения не терял и продолжал погоню. И до мальчика постепенно дошло, что рано или поздно Смирре до него доберется.

Взгляд его упал на совсем молодой бук, высокий, очень тонкий; казалось, деревце потратило все силы, чтоб пробиться к свету из густой тени взрослых сородичей. Он выждал удобный момент, отпустил хвост и быстро вскарабкался по стволу. Смирре не сразу заметил его исчезновение, поскольку продолжал ловить собственный хвост.

– Не надоело, плясун? Может, в балет запишешься? – крикнул ему мальчик, когда посчитал, что забрался достаточно высоко и лис его не достанет.

Такого позора Смирре пережить не мог. Чтобы его провел на мякине этот коротышка, это ничтожество!

«Никуда ты не уйдешь», – успокоил он себя и уселся под деревом.

Нельзя сказать, чтобы мальчик удобно устроился на этом тоненьком деревце. До раскидистых крон с крепкими сучьями далеко. А спуститься на землю и залезть на другое дерево, побольше, не решался.

Он очень замерз, и ему было страшно – сумеет ли он удержаться за ствол окоченевшими руками? Мало того, он изо всех сил боролся со сном. Во сне наверняка свалится вниз.

До чего же жутко! Он даже представить не мог, как жутко ночью в лесу. Мир словно оцепенел и, казалось, никогда не пробудится от страшного, ледяного сна.

Но дело шло к рассвету, деревья постепенно приобретали обычные очертания, и мальчик немного успокоился, хотя стало еще холоднее.

И когда взошло солнце, оно было красным, а не огненно-желтым, как всегда. Будто затаило обиду на весь мир. Интересно – почему? Наверное, потому, что, пока солнца не было, ночь навела на землю такой холод, такую тоску и мрак.

Солнечные лучи дымно-розовым веером пробили голые кроны деревьев, словно хотели поскорее разузнать, что натворила ночь в их отсутствие. И шелковисто-гладкие стволы буков, и сплетенные ветви, и даже небо покраснели, точно им было стыдно, как скверно они вели себя этой ночью. Зарделся даже утренний иней, матовым серебром покрывший опавшие листья.

Но лучей становилось все больше, они теперь шарили повсюду не в одиночку, а целыми пучками, и скоро все страхи куда-то попрятались, скрылись, как дурной сон. Ночное оцепенение исчезло, словно его и не было. Снова начиналась жизнь.

Дятел принялся долбить ствол своим длинным клювом. Белка выскочила на ветку с орешком в лапках. Скворец решил продолжить строительство гнезда и принес какой-то корешок. Где-то запел зяблик.

И мальчик понял, что солнце на каком-то еще неизвестном ему языке сказало всей этой малышне: просыпайтесь, вылезайте из своих гнезд! Нечего бояться, все будет хорошо!

С озера послышался гусиный гогот. Стая готовилась к отлету. И не прошло и пяти минут, как все четырнадцать гусей клином, как и накануне, пролетели над лесом. Мальчик закричал, но они летели так высоко, что не могли его услышать. Наверняка решили, что лис Смирре давно его съел. И даже не позаботились проверить. Хотя бы спасибо сказали.

Он чуть не заплакал от обиды и страха. Но теперь солнце стояло высоко. Оно уже не было таким зловеще-красным. Весь лесной мир, глядя на него, встряхнулся и приободрился.

И мальчик впервые в жизни понял язык солнца.

– Не унывай, Нильс Хольгерссон. Ничего не бойся и ни о чем не беспокойся, пока я с тобой.

Вот что сказало солнце.