Читать книгу Жизнь вместо жизни - Семён Штейнберг - Страница 10

Вечером, на Рижском вокзале было гораздо менее людно, чем днём. Прибалтийское направление не самое напряжённое, даже в летний период. Небольшие, по три – четыре человека, очереди возле нескольких касс. Немногочисленные пассажиры, дремлющие на скамейках, обхватившие свои пожитки. Парный милицейский наряд, прохаживающийся между рядами кресел, периодически выталкивал из зала задремавших бомжей. Обращали на себя внимание несколько групп военных патрулей, отдыхающих после дневного хождения по душным московским улицам под палящим солнцем в ожидании своих очередных жертв – забредших «отдохнуть» подвыпивших солдат.

Возле воинской кассы обосновалась небольшая группа военных – трёх солдат – срочников, морской офицер, с группой из двух десятков молодых парней в тёплой, не по сезону, гражданской одежде и с десяток курсантов в морской форме, ожидающих открытия кассы после перерыва. Оставив меня в очереди за курсантами, Данилов направился искать телефон – автомат, вероятно, чтобы позвонить домой и предупредить о непредвиденной задержке.

Пока он ходил, касса открылась. Трое солдат – танкистов, быстро оформив документы, ушли, оглядываясь на патрули. Капитан несколько задержал очередь, оформляя документы на всю группу. Продвигаясь вслед за курсантами к кассе, понял, что они собираются брать билеты до Даугавпилса. Вероятно мои будущие однокашники.

– Вы не из Даугавпилсского авиационного? – Капитан задержал курсантов, обратившись к старшине, старшему по званию.

– Так точно, из него, – курсант вопросительно взглянул на офицера.

– Прекрасно. Мы опаздываем на двое суток – не могли вылететь из Магадана, – теперь не знаю, встретят ли; как добираться до училища тоже не знаю, никто не сказал.

– Доберётесь, нас должны встречать, вместимся все, в тесноте, да не в обиде. Вот только примут ли у вас документы – приём закончился ещё вчера.

– Я знаю. Мне известно, что есть договорённость, в связи с нелётной погодой.

– Тогда я с вами, мне тоже в училище.

– Тебе там чего делать? – старшина удивлённо взглянул на меня.

– То же самое, что и всем вам, учиться, не исключена вероятность на одном курсе, – не обращая внимания на его тон, спокойно ответил ему, – лучше зайди к дежурному по вокзалу, спроси разрешения и позвони в училище, пусть готовят две машины.

– Я не знаю телефона, – смутился курсант…

Подошёл Данилов, представился.

– Капитан Ларионов, сопровождаю группу в Даугавпилс, в училище.

– Я сержанта провожаю, хочу посадить его в поезд.

– Не надо. Нас вон сколько, на две машины набирается, доберёмся, не впервой. Езжайте домой. Большое спасибо! Вам и всей нашей роте! Поблагодарите от меня майора Измалкова. Устроюсь – обязательно напишу. Пойдёмте, провожу Вас до машины.

Распрощавшись с Даниловым, вернулся назад.

– Вот телефон дежурного по училищу, – достал из военного билета записку майора Васильева. – Товарищ капитан, пойдёмте с нами – солидней будет…

Быстрее, чем дежурного, нашли дежурного военного коменданта. Капитан зашёл, через пару минут пригласил нас. Соединили быстро – уточнили поезд и время приезда, договорились о двух машинах.

– Ты молодец, старшина, хорошо сообразил. Давно служишь?

– Почти три года, но я сержант, а не старшина.

– Это я по привычке – по-морскому. Теперь, что, снова всё с начала?

– Нет. Сдал экзамены за первые два курса обучения по общеармейской подготовке. Буду зачислен на третий курс, – капитан с уважением посмотрел на меня. Старшина от удивления стоял с открытым ртом.

Время ещё было, сходил перекусил, но в дорогу ничего не взял – в такой компании одному есть не прилично, а на всех… Билеты у нас были в разных вагонах, но военный комендант предупредил, что поедем вместе… При посадке, начальник поезда по указанию военного коменданта разместил нас в одном вагоне. Утомлённая перелётом и ожиданием молодёжь уснула, даже не ужиная. Оказавшись в одном отсеке, кубрике, как сказал капитан, мы ещё долго сидели, перебирая превратности человеческих судеб…

Наутро, отдохнувшие и повеселевшие, ребята сгрудились возле курсантов, расспрашивая их об училище, о учёбе. Курсанты рассказывали им старые солдатские и курсантские байки, пугая их сержантами и старшинами, нарядами вне очереди и гауптвахтой.

– Не верите? Спросите у сержанта, он вам подтвердит.

– Не знаю, подтвердит он или нет, но с телефоном он сообразил быстрей и лучше тебя, – последовал серьёзный ответ.

– Сына, Валерия, везу, – капитан остался доволен ответом.

– Почему не в морское, по примеру отца?

– Не моряк я, танковое кончал, сейчас в военкомате, вот и отправили сопровождать группу и сына проводить.

– Почему в техническое, а не в лётное?

– В лётное мать не пустила, пришлось уступить.

– Скажите, сержант…

– Товарищ сержант, – перебил его отец.

– Скажите, товарищ сержант, правду они говорили, что все сержанты и старшины – звери и деспоты?

– Что тебе отец говорит по этому поводу?

– Ничего не говорит. Сам узнаешь. Послужишь и узнаешь.

– Правильно говорит. Первые несколько месяцев будет очень тяжело физически, но ещё тяжелее будет морально. Нужно перебороть себя, своё «Я», нужно научиться заставить себя промолчать, когда хочется возразить, поспорить. Нужно заставить себя отвечать «Есть!» во всех случаях. Всегда. Тогда тебе никто страшен не будет.

– Скажите, товарищ сержант, эти первые несколько месяцев – это сколько? Два, три, полгода?

– Что касается меня, то менее двух месяцев. После курса молодого бойца и принятия присяги, девять месяцев учился на курсах радистов, а это не спецназ ГРУ. К тому же во внутренних войсках служба несколько иная, чем в Советской Армии, да ещё в Москве. Что и сколько будет в училище – не знаю. Может быть с полгода – год, потом втянешься. Вероятно, это только начало, – начало офицерской службы будет тоже нелёгким.

– Скажите, товарищ сержант, этот знак – показал на «отличника ВВ», – дают за избиение и расстрел заключённых? – Кто вам сказал такую ерунду? Во – первых, этого не может быть в принципе, во – вторых, я же радист, а не конвойный.