Читать книгу Либералия – взгляд из Вселенной. Всеединство - Сергей Комаров - Страница 6

Предательство – это ни более и не менее, чем обман ожиданий от близких тебе людей. Не хочешь, чтобы тебя предавали – не верь никогда, никому и ни в чём, или не сближайся с людьми. Ну а если веришь и сближаешься, то уж, извини, сам виноват.

Иномирянин

Как-то случилось, что меня предала христианская община, она же – братство, она же – божье воинство, она же – содружество, как её не называй – некая христианская секта, размером с армию, и построившая свой собственный храм, без какого-либо стеснения, прямо у ворот храма РПЦ. В своих принципах жизни она открыто заявляет о своём неформальном членстве в РПЦ, но не желает присоединятся к её недостаткам. Её можно сравнить с государством в государстве, а то и с партизанским отрядом, не желающим подчиняться никому, кроме себя и своего командира в обличии его же духовника, орудующего в тылу своего хозяина РПЦ. И в тяжелейших раздумьях о сути произошедшего со мной события в моей голове родилась Картина мира, объясняющая вообще всё, что способно подлежать объяснению.

Из Картины, увы, очевидно следовало, что никто меня не предавал, что это мои домыслы, нервы, психоз, ибо всё большое состоит из малого, и это большое, не может выступать по отношению к этому своему малому предателем, что организм человека, не может предать своей клетки, даже если она таит в себе на него обиду: мол другие клетки, якобы, живут лучше, что она клетка всего лишь человеческого волоса, а не клетка его мозга или сердца, как те, что другие. Да и вообще нервничать и психовать бесполезно. А лучше провести лоботомию и избавить человека от обид и расстройств из-за других людей.

Из Картины также следует, что гора не может быть предателем того камня, который вывалился из неё, и скатился к её подножью, оставшись в одиночестве.

И всё это следует отнюдь не из моей логики, а из основ теории систем. Каждый элемент живой системы, хоть и обязан следить за своим собственным здоровьем и благополучием, но ни для своего самовозвеличивания, а только для того, чтобы выполнять свои функции в системе наилучшим образом – лучше всех других своих конкурентов. А иначе ему – кранты, сброс в утиль с выстроенного им пьедестала величия. И что тут очень важно заметить, что тоже самое следует и из Евангелие – основы христианского вероучения.

Но создание Картины стало возможно, лишь потому, что всю свою жизнь в процессе своего умственного и всегда неформального труда на поприще технических и прикладных наук в разных их областях я незаметно для себя, подсознательно накапливал невидимый потенциал знаний, и способности мыслить по мелочам, которые потом в течении ещё двух лет уже направленного мышления неожиданно и, как это и полагается, спонтанно выстрелили образованием некого нового порядка в моём сознании – в нейронной сети моего головного мозга, распространяющегося и на жизнь всего мироздания, и на жизни его маленьких живых клеточек: атомов, адронов и кварков.

Вспомните, как в голове того же Д. Менделеева, как бы сами, спонтанно выстроились в строгий порядок атомы отдельных и мало чем связанных меж собой, на первый взгляд, веществ. И вдруг они связались, да так прочно, что уже ничто и никто не может их развязать вот уже 150 лет!

По этому поводу было много беззлобных шуток, что это произошло или во сне, или под влиянием созданной им же водки. Хотя, а почему бы и нет. Но, согласно Картине мира, это был результат ни столько водки, сколько подспудного накопления в его голове мыслительной энергии и разрозненных знаний, а то и хаотичной информации, и их прорыва при достижение ими некого критического уровня в виде образования некого нового, ранее несуществующего порядка. Но именно так и образуется любой новый порядок и вещей, и веществ, и просто – энергии. Это хорошо объясняется уже существующей Теорией диссипативных систем, но чего я коснусь лишь вкратце в третьем томе.

Вы, наверное, знаете, что наши знания и наше сознание, как и Таблица Менделеева, спонтанно образовавшаяся в его голове – это ни более и ни менее, как выстроившиеся в наших головах в процессе нашей жизни нейронные многоярусные сети неких образов, построенные из разноплановых и разновеликих паттерн головного мозга – мелких блочков или модулей нейронных сетей, из которых строятся уже более крупные блоки или модули и другие сетевые более крупные фрагменты. Строение подобных сетей полностью аналогично фрагментарному строению всего мироздания – от кварка до вселенной, как его видимой, так и невидимой частей, ибо управлял этим строительством один и тот же закон – минимума энергии.

Но вот в чём видимый парадокс. Ведь о том, что всё в жизни есть лишь разные формы энергии, не могут не знать, более или менее, образованные люди, которых в человечестве вагон и маленькая тележка, в особенности, имеющих техническое или физическое образование, но далее этого в сознании людей дело не идёт, ибо никому сильно и не нужно разбираться в том, что не давит, не жмёт, не болит, не кормит, и что есть само не просит. Всем прекрасно живётся, работается и служится и без энергии, а энергия сама живёт, сама себя кормит, и сама правит той свой жизнью, что и есть жизнь всего-всего. А значит, она правит и нашим сознанием, и нашей жизнью, неслышно нашёптывая нам на ухо, что не разумно тратить свою жизненную энергию, включая и мозговую, на то, что остро не требует сама жизнь.

И если я расскажу вам, аж разжую то, как это у неё получается, разве хоть один нейрон пошевелиться в вашем мозгу? Разве дёрнется хоть один нерв вашего тела или шелохнётся зрачок вашего глаза? Ведь вы как жили, так и будите продолжать жить. Это и есть проявлением одно из фундаментальных свойств жизни энергии – гомеостаза – стремления вашего организма, всех ваших внутренних систем, включая и нервную систему, определяющую и вашу психику и вашу личность, сохранить своё равновесное – наиболее комфортное для вас, состояние, и парировать любые возмущающие на его воздействия. Иными словами – посылать всех лесом, чтобы больше никогда приставали.

Однако природа, ох и мудра ж она, одарила маленькую горстку людей свойством делать не то, что для жизни надо, что остро востребует человеческое общество и готово платить за это деньги, а то, что им в голову придёт. Притом, во всех аспектах человеческой жизни. Мы их называем творцами или творческими людьми. И вот эти козявки – по своему числу, и глыбы – по своей значимости для человечества, и расширяют горизонты видения его жизни и её развития. И их должно быть ровно столько, чтобы они не смогли сильно будоражить спокойную жизнь людей, но и не давали человечеству умереть в его спячке, как те же кусачие мухи на теле отдыхающего и засыпающего человека.

Обыкновенные люди, я их буду называть обывателями, назвали окружающий их мир и его жизнь природой, свою жизнь – судьбой, свои чувства – и любовью, и ненавистью, и безразличием, и ещё много чем. Философы же, что те же люди, только не обыкновенные, а чересчур умные, высасывали из пальца и из своей головы, а потом выводили палочкой на песке свои философские законы жизни. Гуманитарии обрамляли и украшали жизнь мифологиями, сказками и красочными картинами. Учёные же из гуманитарной области знаний, плели из них живописные ажурные, как вологодские кружева, картины жизни. А учёные-естествоиспытатели, тем временем, ничего не плетя, раскрывали по крохам для человечества законы жизни природы – жизни энергии, даже не задумываясь над тем, что они тем самым приоткрывают дверцы и засовывают свои длинные, как у Буратино, носы и в гуманитарное пространство, как бы уже занятое и обывателями, и философами и учёными-гуманитариями. Ведь чем славился Буратино? А тем, что он совал свой длинный нос в чужие дела, протыкая им покрывала на человеческих тайнах.

И гуманитарии – сила, и естествоиспытатели – то же сила. Но первая сила – это сила масс, человеческого ума, а иногда и разума, а вторая – это сила знаний жизни природы, в которых разум уже содержится, но природный, куда более глубокий, чем человеческий. Ведь человек только полагает, а природа, она же Бог, располагает. И так и живут эти силы бок о бок, разделив меж собой жизненное пространство вместе с пространством разумным, и стараясь не залезать на чужое поле жизни.

И вот мне – пенсионеру по роду своей бездеятельности, это когда твоя прямая и единственная ответственность перед обществом состоит в том, чтобы не дебоширить, и вовремя забирать свою пенсию оттуда, куда она для тебя поступает, выпала участь соединить в своём сознании знания и жизнь. Всё это вышло само собой, помимо моей воли, но под действием всё той же скрытой во мне свободной энергии жизни, которая, освободившись от дел людям нужных, сама направилась творить дела людям ненужные. И разве в нормальной человеческой жизни, когда я делал, в основном, то, что для жизни нужно, мог я предполагать, что что во мне живёт способность делать и то, что ненужно? И какое же велико, наверное, число людей содержат в себе те творческие начала, которые спят в их повседневной жизни, в их быту и на рабочих местах – при «пошиве рабочих рукавиц»! И как они спасают людей от обесчеловечивания, от оскотинивания, когда жизнь и общество, по тем или иным причинам, включая пенсию, не востребует ежечасно их труд и знания?

Я не очень-то и разбираюсь в науках, ведь их так много, как установила ВАК РФ – около 430, а я один. Хотя и жил я в науке и с наукой, и около науки более полувека. А около – это когда наступил мой начальственный период жизни, когда люди сами уже ничего научного не создают. И ещё менее того я разбираюсь в жизни, хотя тоже жил в ней вперемешку с наукой, без малого 75 лет. Днём в науке, вечером – в жизни, а всё остальное – по дороге туда и обратно. И так и прошла вся моя взрослая жизнь.

Но это когда они – наука и жизнь, по отдельности. А вот когда они слились во мне воедино, я почувствовал себя всезнайкой по ненужным людям вопросам – иномирянином, не нужным ни людям, ни науке, ни жизни. Я ощутил себя существом, знающим всё и обо всём вообще, но не знающим толком ничего и ни о чём, в частности. Я ощутил себя изгоем того самого общества, которое было для меня и матерью, и воспитателем, и кормилицей. И в этом свою участь в её внешнем проявлении я невольно ассоциирую с участью самого Христа, отвергнутого и людьми, и обществом, и народом. Да простят меня за это святотатство и богохульство люди верующие, но в корне лишённые юмора. А таких там много! Ой, как много. У тех, кто с Богом, хорошо и легко на душе обычно, не бывает. А иначе, зачем он им нужен? И им не до юмора.

– И пришли к Нему Матерь и братья Его, и не могли подойти к Нему по причине народа.

И дали знать Ему: Матерь и братья Твои стоят вне, желая видеть Тебя.

Он сказал им в ответ: матерь Моя и братья Мои суть, слушающие слово Божие и исполняющие его.

А вот, чем это закончилось.

– А ему (Пилату) и нужно было для праздника отпустить им одного узника.

Но весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву.

Варавва был посажен в темницу за произведённое в городе возмущение и убийство.

Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса.

Но они кричали: распни, распни Его!

Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашёл в Нем; и так, наказав Его, отпущу.

Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят;

И превозмог крик их и первосвященников.

Когда-то, более 50 лет назад, я окончил институт, но совсем и не энергетический, и не физический, а авиационный. Но и в институте я учился на факультете не двигательном, в чём и живёт энергия жизни летательного аппарата, а на факультете, обучающем студентов устройствам самих летательных аппаратов. Я полагал, что главное в самолётах, как и у птиц – это крылья. Я даже и мыслить тогда не мог о том, что главное – это энергия, это двигатель. А если быть совсем честным, то мне было всё равно. И ни о чём я не думал более того, что лишь бы в институт попасть.

Но я отвлёкся. И продолжим это миропредставление дальше.

В самолётах главное – это энергия двигателей, запасаемая в его топливных баках, а у птиц – энергия ветра и энергия пищи, запасаемая птицей в желудке, жировых тканях и, естественно, в клетка в форме высокоэнергетических соединений, типа АТФ. И для того, чтобы птицы могли жить, они и занимаются добычей энергии и переработкой энергии внешней в их внутреннюю, всё своё активное, свободное от отдыха, время жизни. Птицы летают, плавают и ходят только для того, чтобы есть и размножаться, а едят только для того, чтобы жить. В этом и вся романтика жизни, вся её глубина и её красота.

И вот, спустя восемь лет, после мнимого предательства меня церковной сектой и их богом, снова случай, снова мнимое предательство, снова драма в моей личной жизни, которая сделала невозможным для меня, как для обыкновенного человека, имеющего, к тому же чувство собственного достоинства, продолжить мою туристскую жизнь на горных реках, в составе того коллектива людей, а это несколько десятков человек, с кем я ходил в походы последние пять лет. Об этом я тоже расскажу, но в конце второго тома.

Водный туризм был для меня всю жизнь, и осталась до сих пор, тем бальзамом для души, который не только красил её, вылечивал от неприятностей, но и создавал заряд для моей дальнейшей обыденной жизни. Если гениальному барду – Ю. Визбору, в предсмертные часы его жизни нужно было постелить степь, и занавесить окна туманом, то не нужна только вода, хоть гладкая, хоть бурная, и никаких там степей. Скорее всего, тут виновата магия текущей воды, а может, и мой неуёмный, беспечный и рисковый характер.

Помните знаменитую фразу из фильмов «Полосатый рейс» и «Бриллиантовая рука»: «Я не трус, но я боюсь». А во мне же сидит нечто противоположное: «Я трус, но я не боюсь».

И снова мысли в поисках виноватых, и снова мыслительная энергия родили мой новый труд, который я называю эссе, именно потому, что мало что понимаю, как это нужно было называть. И опять же, из него вытекло, что мерки моего времени – моего советского прошлого, когда формировалось моё совковое сознание, неприменимы ко времени новому, когда сознание русских людей, русского народа оказалось поражено пандемией чумы совсем и не русского либерализма. Либерализм, конечно же, присутствует в любом народе, как и в любом живом существе, ибо и он необходим для жизни, о чём вы тоже узнаете из эссе, но центром его сосредоточения в человечестве, а если быть точным, и его рассадником, всё же, являются западные европейцы. Почему, и из чего это следует, узнаете из эссе.

И как рождённый ползать, не может летать, так и больной либерализмом не может мыслить патриотично, любя и свой народ, и свою страну, и относить их к своей родине. Он не может и предавать, ибо в либеральном толковом словаре подобного термина просто не существует, как антипода свободе, мешающего жизни. Он как вакуум, что есть, и чего нет одновременно. Это отсутствие присутствия или присутствие отсутствия. Можете проверить. А если и найдёте термин «предательство» в каком-то словаре, то значит, вы взяли словарь ни с той полки.