Читать книгу Вестимские разбойники. Цикл «Эйриния». Серия «Марк и Афин». Том I - Сергей Маркелов - Страница 11

– Не вешай носа, Лира. Вы еще обязательно встретитесь с ним, – успокаивал белоснежную мышку Истр, идя рядом с ней, одним глазом поглядывая на Аркаима, хранившего полное молчание с того самого момента, как они покинули палаточный городок.

– Я знаю, мир тесен, но… – запнулась девушка, перед глазами которой промелькнули страшные картинки из ее собственного прошлого.

– Бедному мышонку пришлось столько пережить, и все за одну ночь… Ах если бы мы успели вовремя, может быть тогда… – опустила она голову и по ее щекам полились горькие слезы сожаления.

– Даже если бы мы нагнали тех разбойников – ничего не изменилось, – нарушил свое молчание Арк, на котором лица не было.

Все это время он все не выпускал из рук загадочное послание.

– Не говори так, Арк! Ты прекрасно знаешь – это были не разбойники! То рук дело тех Ловцов Детей, что не первый год разоряют все окрестные деревни, убивают всех им не угодных, а затем исчезают, не оставляя после себя ни следа! – выпалила все что было на сердце девушка.

– Лира! – хотел ее упрекнуть Истр, но Арк повернулся к ней с совершенно каменным лицом, чем заставил проглотить ком в горле даже такого бесстрашного мыша как Заим.

– Нет хватит уже молчать! Хватит терпеть! Сколько это будет продолжаться?! Мы только и знаем, что приходим после времени, всюду видим смерть и хаос! Я больше так не могу! – заскрипела Лира крайне сдавленным голосом.

Не в силах сдержать нахлынувшие слезы боли и отчаяния, девушка кинулась прочь с глаз их предводителя.

Аркаим изо всех старался сохранить невозмутимость и спокойствие, но слова этой совсем еще молодой мышки сильно укололи его в самое больное место, и он потянулся за ней вслед рукой.

– Заим, пригляди за ней, – кивнул здоровяку Истр, и тот тут же поспешил за исчезающей в лесной чаще, девушкой.

– А-а-а-а, – схватился за сердце Аркаим у которого ноги подкосились, и он упал на траву, обреченно опустив голову.

– Арк, – кинулся к нему Истр. – Как ты?!

– Прости меня Истр, прости… – прохрипел он не своим голосом, не поднимая глаз на старого друга, который и без слов все понимал.

– Не вини себя, это не твоя вина… Ее судьба так похожа на то, что постигло мальчика. Нам лишь чудом удалось…

– А чья же еще?! Сколько еще должно пролиться невинной крови, прежде чем мы встретимся с ним лицом к лицу?! И я… – перебил его Арк, у которого язык не поворачивался довести мысль до конца – так она пугала его.

– Арк, друг мой, не ты один совершал ошибки, за которые до сих приходиться расплачиваться загубленным и надломленным сердцам. И ты это прекрасно знаешь…

– Прости, Истр, я…

– Не надо слов. Лучше сделай, все – дабы исполнить клятву, данную этому мальчику – Найди и Покарай Убийцу!

– Если это было так легко я бы… – с этими словами Аркаим развернул небольшую бумажку, на которую только взглянув, Истр обомлел.

– Неужели… Это?! – принял он ее из рук друга, провел ладонью по чистому листу, на котором тут же стало проступать текст послания.

– Да! – прохрипел гробовым голосом Арк, чем вынес приговор не одной сотне жизней…

– Нет, ну надо же, и кто меня тянул за язык?! – тер себе мягкую точку Афин, жалуясь Марку, который сидел на телеге, груженной провизией.

– Я тебе завидую Марк, ты хоть можешь сидеть, а я теперь весь путь присесть не смогу. Нет, дядя, хоть и благороден, но, когда речь заходит о наказании, подходит ко всему со всей строгостью закона.

– Ты заслужил, – послышался голос идущего позади Меса, которому было поручено в пути присматривать за племянниками капитана.

– Заслужил?! Да, что я такого сделал? Ну бросил пару остринок в сторону гостей и дяди – за это не четвертуют!

– А зря! – бросил Мес, скривив страшную усмешку.

Афин, который не затыкался с самого начала пути и уже битый час своими жалобами развлекал дремлющего Марка и зевающего Меса, проглотил ком в горле и на время решил оставить их.

– Скучно с вами, пойду дядю навещу.

– Ну-ну, думаю, у него руки уже отдохнули от розг.

– Хи-хи-хи, ха-ха-ха, очень смешно, – бросил на прощание Афин и нагнал группу солдат, что шли впереди небольшой деревянной телеги на четырех колесах, которые по двое, по очереди сменяя друг друга, они волокли за собой.

– И почему мы до сих пор не придумали какой-нибудь механизм для того, чтобы не тащить телегу на своих спинах? – начал издалека мальчуган.

– Что тебе, племянничек, снова розг захотел? – встретил его сухо Церий, напустив на себя строгий вид, перед своими солдатами, которых здесь было семеро и еще пятеро шли позади телеги.

– Нет, просто решил поговорить о несчастной, безответной слепой любви, – начал «нападение» Афин, чьи слова были услышаны солдатами, которые, поглядывая на своего командира притихли и принялись выжидать продолжения наболевшей для Церия темы.

– Да, что тебе ведомо о любви? Ты так юн…

– Вот поэтому я решил обратиться к такому высоко специализированному специалисту, как Вы, дядя, – коротко проговорил на полном серьезе Афин, сверкнул зубами на солнце.

– Что?! – дернулся Церий, услышав со стороны своих солдат смешки, которые они старались скрыть кашлем.

– Поди прочь, – коротко бросил сурово Церий, но Афин и не думал сдаваться.

– Нет, если, конечно, вас эта тема стесняет… Тогда я могу поделиться своим опытом.

– Давай, валяй, – решил не обращать на мышонка внимание Церий, понимая, что заткнуть его не удастся.

– Так вот до нашей встречи с вами, в тот злополучный день, я имел честь вести очень деликатную беседу с одной очень милой женщиной, когда она поймала меня, за совсем неблагородным делом… Она, конечно, не стала мне тетей, но зажав в угол поведала о тяготах любви… Как же ее звали… Имгина, кажется. Она владелица доходного дома в районе «Красной Малинки», в Аргандеи…

– Что?! – переменился в лице Церий.

Подскочив к мальчонке, он поспешил заткнул ему рот, пока солдаты в конец не лопнули со смеха и не пристыдили его.

– И как тебя угораздило попасть в район Курти… А в прочем забудь, все что там видел и слышал, ты меня понял? – прошептал он на ухо мышонку.

– Так вот она… – начал снова Афин, как только Церий раскрыл ему рот.

– Рассказала… – снова прикрыл ему рот Церий.

– О видах… – снова закрыл.

– Любви!

– А-а-а! – развел руками Церий, понимая, что Афина не удастся заткнуть.

– Так вот – Дюбовь – это слепая вера двоих в друг друга. Влюбленные так глупы, что считают, что весь Мир, это Его или Ее возлюбленный. Они не замечают ничего и никого и готовы на такие глупости, ради нее, что и в голове не укладывается, – продолжил Афин, задорно шагая около Церия, безнадежно повесившего нос и опустившего руки.

– Но порой Любовь, это невзаимное чувство. Зачастую один любит, а другой лишь позволяет себя любить. Иногда она и вовсе оказывается безответной. Этот вид любви самый страшный, ибо тогда весь мир для бедолаги превращается в сущий кошмар…

– Сущий кошмар?! Сущий кошмар?! – не выдержал Церий и как закричит на Афина.

– Да! Мир несправедлив и полон жестокости во всех аспектах жизни. И чем быстрее ты повзрослеешь и поймешь это, тем будет лучше! И больше не смей со мной разговаривать. Я запрещаю тебе говорить в моем присутствии, до самой Вестии. Ты меня понял?! Отвечай?! – кинулся он к мальчику и схватив за плечи, затряс.

– Как мне ответить, если ты запретил мне раскрывать рот в твоем присутствии? – спокойно ответил Афин, даже и ухом не поведя.

– А-а-а, кто-нибудь дайте мне меч! – вскочил Церий и заметался взглядом, но встретив осуждающие взгляды своих солдат, быстро взял себя в руки.

– Надеюсь впредь… – хотел отчитать мышонка Церий, но тот уже был возле Марка, подальше от его вспышки гнева.

– Кхе-кхе… Вперед! – скомандовал Церий окончательно остыв.

Дабы не встречаться взглядами со своими солдатами, полными немого укора, он сам пошел вперед, задавая общий темп.

– Зря ты так с ним, – прочитал это на устах Марка Афин.

– Сам знаю, – продолжил он шепотом. – Но подслушав их перешептывания с Аркаимом, я расслышал, что тот посоветовал отдать нас на попечение какому-то там знакомому – совершенно чужому дяди мышу. Зная Церия, его доброту и привязанность ко мне, он бы ни за что так не поступил. Вот я и стараюсь сделать момент нашего расставания – минутой избавления от тяжкого груза, – печально ответил Афин, опуская глаза.

Марк поднял на него взгляд, в душе дивясь нелепости его действий, которые скрывали столько мудрости не свойственной ребенку.

Мес, идущий позади телеги все прекрасно слышал, но сделал вид, что ничего не разобрал из его слов.

– Возможно, я немного перегибаю палку, но… – оборвался на полу слове Афин, когда, прямо ему перед носом соскочил с телеги Марк.

Застыв на месте, мышонок не сводил глаз с открывшегося перед его глазами пейзажа.

Их путь все это время проходил по невысоким холмам. До самого горизонта они были покрыты лишь невысокой степной травой, однообразной потускневшей и лишенной всякого интереса со стороны Марка. Так как на него эти луга, открытые со всех сторон, навеивали грусть и печаль.

Но внезапно холмы расступились и в низине, между ними открылась небольшая поляна, сплошь усеянная желтыми одуванчиками. Именно их вид заставил Марка спрыгнуть с телеги, и после секундного оцепенения приблизится ближе.

Как завороженный, он не сводил глаз с поляны, которая была в точь-в-точь, как в его сне. Прищурив глаза от палящего солнца, мальчик устремил свой взор на горизонт, ожидая появления там мышки. Но она так и не появилась. Печально опустив голову, дойдя до середины поляны, мышонок опустил руки в одуванчики, проводя по ним ладонями, как если бы гладил чьи-то волосы.

Афин первые секунды засыпал его вопросами, но видя, что друг безутешен в своем горе, затих и подошел к нему ближе.

Мес, видя, что конвой солдат не останавливается, перебросившись с одним из солдат парой слов, остался у дороги дожидаться возвращения детей.

– Марк, никогда не видел столько одуванчиков в одном месте? – тихо спросил Афин.

– Только во сне! – прочитал он по губам.

– Тебе повезло, мне подобные места и вовсе не снились! Сколько себя помню, меня всегда одолевали кошмары. По большей части воспоминания из моего детства… Ну-у, когда я был еще совсем крохой, – тяжело проговорил Афин.

Марк, слыша по интонации голоса, как нелегко ему приходится вспоминать те дни, положил на плечо другу руку.

– Ты прав брат, не время раскисать, и мы… – оборвался Афин, ибо чуть в стороне, он увидел то, отчего его сердце сжалось в разы.

А переведя туда взгляд, Марк и вовсе чуть не упал.

– Печальное зрелище, – прохрипел Афин, сжимая кулаки, как и Марк, впившись глазами в вереницу арестантов в кандалах и цепях, в основном детей, которых вели двое высоких мышей, с копьями в руках.

– По сути, все они лишь дети, доведенные до крайности жестокостью этого мира и господ, что дергают за ниточки. Такие же сироты, как ты и я. Лишенные семьи, родителей, дома – они были вынуждены пойти на кражу, дабы поесть. И вот теперь, пойманных, их в кандалах, ведут на медленную смерть в Жемчужную бухту, в которую и сам бы попал, если бы не дядя. Но, не всем так повезло, как мне… – тяжело вздохнул Афин.

Повернувшись, желая не видеть все это, он хотел уйти, но Марк крепко сжал его плечо.

Ему на глаза в этот момент попалась маленькая девчушка, которая даже будучи приговоренной к медленной смерти, опустилась на колени, такие же ободранные, как она сама, и сумела сорвать один единственный одуванчик, прежде чем ее настиг хлопок хлыста надсмотрщика.

Афину было достаточно лишь один раз взглянуть ему в глаза, чтобы понять, что было у брата на сердце.

– Согласен с тобой! – опередив Марка, кивнул ему Афин.

После, оба быстро показали друг другу что-то на пальцах, и понимая, что с них не сводит пристального взгляда Мес, кинулись рвать одуванчики.

– Прости Мес, мы тут решили нарвать цветов для дяди, – прошли мимо него Афин с Марком, крайне подозрительно бросая взгляд на вереницу заключенных, что следовали параллельно им, чуть поодаль.

Проводив их взглядом, Мес поспешил за ними, поймав себя на слове, что точно не сведет с них глаз до самой Вестии, чтобы они не натворили бед.