Читать книгу Бессмертные витязи. Евпатий Коловрат - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 3

Но не удержался, в избе сначала привернул к мечам новые рукояти. . Долго смотрел, как всё ведь ладно вышло… И, завалился спать на лавку, накрывшись одеялами. Крепко спал, без снов.

Проснулся от того, что в избе кто-то тихо ходил. А это Краса, раздобыв войлочные чуни бесшумно наступала по доскам пола. Хозяюшка и печь натопила, и горшок с рыбой поставила, томиться. И Кашу тоже. Евпатий старательно спящего изображал, не желал тревожить славницу. Но, когда повернулась к нему спиной, поправляла бусы на шее, не удержался, и ухватил за бёдра.

– Ох, чего ты? – только вскинулась девушка и засмеялась, повернувшись к суженому, – проснулся, что ли?

Евпатий же поцеловал красавицу, и подхватив на руки, понёс к лавке. Краса и не думала вырываться. Пока суд да дело, рыба с кашей и доспела…

Евпатий чинно сидел за столом, ожидая, пока хозяйка положит ему в миску горячее. Ложка лежала чашечкой вниз, он выпил глоток травяного настоя. Краса достала ухватом горшки с варевом, поставила рядом, и стала накладывать елк в плошки. Запах стоял- так словами не передать. И каша была хороша, и рыба, ну а хлеба не было.

– Очень хорошо у тебя всё вышло, – нахваливал обед витязь.

– Старалась, – довольно улыбалась славница, – а ты вот, рыбы наловил сколько. На неделю хватит, я на ледник положила. И Избранные тебя хвалили, – замолчала Краса на минуту, а потом и выдала:

– Только беспокоюсь я, а как кормщик не возьмёт меня в море?

Видно было, что Краса крепко этого боится. Вот, и руки на животе сложила, сама себя за рукава держит. Он уже присмотрелся, заметил, что так соавнмца всегда делает, если волнуется.

– Ничего, управимся, – рассмеялся Евпатий, и заговорил совсем тихо, словно кто мог подслушать.

***

Евпатий занимался делом- ходил по берегу, проверял верши для рыбы, плетеные ловушки для нехитрого промысла. Кутался в войлочную куртку на беличьем меху, которую только вчера Краса принесла. Неужто и вправду он ей полюбился? Последний-то раз он был женат в Делфах… И то ладно.

И всё посматривал на тайник, где упрятал главное Сокровище острова. И опять клялся себе, что вот, прогонит датчан от Руяны, так сразу и вернётся с Жезлами Силы. Повинится, а Пряхи его простят. непременно простят. Так ведь Оружие Царевен он не взял! А там был даже Меч-Кладенец Харалужный, тот что обух топора одним ударом рассекает! А он не взял. И саму Косу Смерти не взял, Альмову стальную… Перемог себя.

Евпатий сейчас рубил дрова. Чем ещё себя развлечь? Нет, конечно, охота. Да не было у него лука со стрелами, что бы уток настрелять. Да и собаки не имелось, что бы добычу из воды доставать. Значит, и думать об этом не стоит.

Ну, сейчас рубить лрова самое оно, и не скучно, и дело полезное. Деловито ставил полено на колоду- раз, и готово! Половинка. И, пригодное полено выходило в два удара. Хотя здесь имелся и запас угля с Грумант-острова, там такого было добра богато, почитай, вся земля из угля.

Уложил поленья в поленницу. остался доволен. Ровно всё вышло и красиво. Глянул на небо- и опять порадовался. Солнце выходило из облачка, дождя быть сегоня не должно. Ополоснулся холодной водицей, да пошёл есть, благо оставалась и каша, и рыба.

По привычке пошёл к берегу- и удивился. На горизонте виднелась ладья, еле заметная среди свинцовых волн холодного моря. Идти, бежать, к Избранным? Только знал, что в дозорах Воительницы стоят. И точно, в небо поднялся сизый дым, упреждая Наставницу, что мореходы приближаются к гавани острова. В избе прибрался, что бы освободить место для гостей. Подумал, да и поставил кашу в печь готовится, да баню затопил. Так время повеселее пошло. Вот, весёлый дым поднимался над трубой избы и над приземистой баней. Евпатий присел на завалинке, ожидая приближающееся судно.

Это всегда впечатляющее зрелище. Как судно, влекомое людской силой, спорит с мощью моря, а люди, слабые люди, напрягая свои волю и силу, превозмогают стихию своей мудростью, сноровкой и взаимной поддержкой. Морская дружина работала, как один многорукий человек. делавший общее дело. Двое мореходов бросились в воду с канатами за спиной, и шли по пояс в воде к пристани. Евпатий помог полнятся обоим. Втроём принялись тянуть ладью к пристани, облегчая работу весельщиков.

Большая ладья причаливала у пристани. Весельщики деловито закрепляли судно крепкими канатами, что бы и большая волна не смогла бы повредить шитые вицей борта.

– Ну ты силён, – похвалил витязя мореход, – помог, спасибо, Меня Стимудом кличут, а это Рула.

– Меня Евпатием, – назвался и Бессмертный.

– Да ростом, прямо как богаырь, – рассмеялся Стимуд, – а кормщиком у нас Киржа. Не Салит конечно, но человек знающий. А ты как здесь оказался? Не припомню, что бы видел тебя в Мангазее или Гандвике? – сразу взял быка за рога мореход.

– Так я с дальних краёв, – не стал лгать Коловрат, – с Дымина пришёл. Да ладья наша потонула.

Стимуд посмотрел на чужака повнимательнее, на вышитый ворот его рубахи, и кивнул утвердительно, видно, что успокоился.

– Ну точно. А то говоришь немного не так, да и вышивка чужая. Как вы там, под датчанами?

Евпатий покачнулся, да и кровь разом отлила от головы. Хорошо, что всё же сдержался. Но помор заметил, что творится с чужаком, замолчал.

– Ничего… Глядишь, и отобьётесь. Хочешь, у нас оставайся. Земли у нас полно, живи гле пожелаешь. Или, если артель решит, с нами в море начнешь ходить. На Грумант, за рыбьим зубом, или когда в Пермь меха повезём. Быает, и по Оби,в Серпонов ходим, на богатый торг. И бухарцы наезжают, и китайцы. Шёлк, фарфор многие богатые товары на торг приносят…

Коловрат слушал слова помора, а всё мимо него уходило.... Как, значит, пока он здесь был, даны проклятые посекли всех? Как же Аркона? А побратимы ? Сколько же он здесь, в ките-то проплавал? Да и как спросишь, какой сейчас год у Стимуда, а то и за умалишённого примут! Да, Мара промолчала, видать знала давно, в чём дело, да не открыла! Кулаки просто сами сжались от злости.

Ну а тем временем мореходы лелали своё дело. Было видно, что эта работа куда как привычна для людей и совершенно не в тягость. Пришли поморы, здоровенные кряжистые старатели, выгружавшие теперь на берег припасы для Прях и Избранных. К Стимуду и Евпатию подошёл основательный человек, одетый как и все морехолы, в кожаные штаны да высокие сапоги, войлочную куртку и шапку. Бородатый, к чему богатырь не привык, и оценивающе посмотрел на высоченного незнакомца.

– Это Евпатий, из Дымина он, варяг, – объяснил Стимуд, – ладья их потонула.

– У мореходов один конец, в море, – заметил незнакомец, – Меня Киржей кличут, кормщу я на артельной ладье. Спасибо, нашим помог. И ты нам баню стопил?

– Да, я. И каша готова.

– И за это спасибо, мил человек. Рула! – крикнул кормщик весельщику, – Как сгрузите припасы, так в баню ступайте! А, вот и встречают нас! – зоркие глаза кормщика увилели на тропе три фигурки, укрытые серыми войлочными плащами.

Так это Мара пришла встретить отважных мореходов. Евпатий тоже хотел поговорить с Наставнцей Избранных. Уж сколько всего накопилось.... За эти годы…

Коловрат встал чуть в стороне, не мешаясь в разговор. Мара говориа с Киржей, иногда кивая в сторону богатыря. Пара весельщиков, взяв салазки, потащили скарб к Горним Пределам. Ну а Наставница, не чинясь, подошла к богатырю.

– Вот видишь, ладья пришла. И отвезёт тебя на берег Гандвика, – тихо проговорила она.

Коловрат про себя поблагодарил и Велеса и Елену, и постарался успокоится и говорить сдержанно:

– Госпожа, вы не скажете, какой уж год, а то ч опасаюсь и с мореходами говорить…

Мара и не подала виду, что волнуется, лишь её ладони мелькнули в складках тёплого плаща. Она поглядела еа Бессмертного с лёгким сожалением.

– Так думала потом сказать. Не желала тебя зря расстраивать.юЛипа и Ута здесь, сокровища с Руяны привезли. Но видеть тебя не желают, ведь бросил же ты побратимов, – и замолчала, – почитай, уж триста лет назад…

Евпатий просто закрыл глаза… Столько времени он был в ките???? Или на берегу валялся? Или? Да кто его знает где?

– Да я же как лучше хотел, – прошептал он, – думал, так помогу побратимам. И все, выходит, пали?

– Салит в Мангазее. Геда и Висна на Урал ушли, может быть, у Кащея в убежище.

– А Липа с Утой? – повторил богатырь.

– Сказала же, видеть тебя не желают. Можешь и ты злесь остаться. Или, – и она посмотрела в его глаза совсем пристально, – в Убежище ждать Царевен станешь… Отдохнёшь за тысячи лет.

Кривая улыбка сама наползла на лицо юноши. Ну да, так он ведь и выглядел, всегда теперь ему стало девятналцать с половиной, как Царевна Ульна дала ему отведать своей крови. И умер он в тот е час, и воскрес, и больше умереть не мог. Но вот отдых, что ему Мара предлагала, уж точно не был по сердцу. Представил себе это Коловрат, как ему отрубают голову, вываривают тело и лежит он себе в каменном саркофаге, отдыхает. И забот никаких, а голова отдельно, рядом, в кувшине.

– Лучше откажусь, Мара, – ответил богатырь, – Меня никто не узнал. Уйду с острова.

– В Серпонов собрался? – словно вдруг спросила женщина.

– А чего тебе? Да хоть бы и так. Ничего, немного как человек поживу.

– Попробуй, богатырь может быть, что и получится. Лет пятнадцать проживёшь, пока не смекнут, что не старишься, а там… Красу не забудь взять с собой. А то худо это, девку обманывать!

– Дом поставлю, хозяйством займусь. Женюсь на ней конечно.

– Опять же неплохо. Можно и мечом дрова рубить и лаптем щи хлебать, только не думаю, что надолго тебя хватит, Ну, если чего к Тиудемиру иди. Он весточку дал, что ожил и в Риме теперь обретается, римскому папе верно служит. Что, мол, Понтифик обещал, что даст любому Бессмертному приют и ласку.

Тут промолчал Евпатий, не мог он никого судить. Сам, тоже на Юге обретался. Только вот в Дельфах, при храме. Жрецов защищал. Но, при Константине-базилевсе не управился, и бежал на Север, с теми, кто жив остался.

– Кто знает, что там было…Если всех …

– Так датчане с немцами дружину на скале огнём пожгли. Вот и остались Липа ла Ута у меня, в Горних Покоях, Салит в Гондвике, Тиудемир в Риме, Яромир в Поморье, ты и ещё Геда с Висной. Вот и все кто жив остался. В прежние- то времена за бежавшими из Колоды Воительницы охотились, и многих в Убежище поместили.

– Так ты же можешь поднять Бессмертных из Убежища? – тихо заговорил витязь, – Чаю, ведаешь Заповедное место? Тридцать пар воинов там должно ожидать там своего часа, никак не меньше! С такой дружиной никому не совладать!

– Да, верно про тебя сказали, Богатырь-Луковая голова! Удачлив да отважен, но и горе принесешь…Сам подумай, что будет, коли о том все прознают? Каждый из повелителей пожелает себя в бою испытать? Это ведь не Мёртвое войско, от которого все бегут без оглядки. Станет здесь, как у вас, на Руяне, кровь потоком хлестать. Да того я не позволю! – и она, осердясь, ударила посохом в землю.

– Ну так тому и быть, – произнёс Евпатий, поклонившись, – не стану и пытаться без твоего слова пробуждать Бессмертных А всё же какой год сейчас?

– От основания мира 6738, от Рождества Христова 1230. Прости уж, не хотела тебя пугать, – и она слабо улыбнулась, – Ты-то сам, больше трёхсот лет в нетях был. Так я удивилась, когда про тебя Краса сказала. Думали все, что ты сгинул, только Витень всё просил помочь, как объявишься!

Евпатий только закрыл глаза, вспоминая побратимов, которых, как выходило, бросил в трудный час, не был с ними в последнем бою.

– А тот король датский, жив ли? – с надеждой спросил богатырь.

– Умер король Вольдемар… Нехорошо умер, Яромир его убил… Ну а ты, как я слышал, уж стал товарищем среди мореходов артели?

– Надеюсь…