Читать книгу Улицы Магдебурга - Шанжан Тряпье - Страница 5

Мужчина в черном костюме вышел из поезда на вокзале Магдебурга. В руках у него был черный портфель, на плечи накинут черный плащ. Серьезный, солидный человек, вероятно, сотрудник похоронного бюро. Сверился с адресом на черной карточке и с картой. Карта не была черной, обыкновенная туристическая карта. Он остановил такси.

Через полчаса черный господин вышел из машины перед многоэтажным домом на Штербенштрассе. Еще раз уточнил по карточке адрес, запрокинул голову, глядя на здание снизу вверх. Потом он вошел в подъезд. Не выпуская карточки из рук и даже почти не отрывая от нее глаз, черный господин прошел к лифту и поднялся на самый верх. На площадке ему пришлось поискать нужную дверь, она оказалась обычной и обшарпанной. Черный господин накинул на голову капюшон черного плаща и нажал кнопку звонка. Несколько минут он стоял перед закрытой дверью, напряженно уставившись на карточку.

Он сверлил глазами черный картон, когда за дверью раздались неторопливые шаги, повернулся ключ в замке, еще один, еще один, еще один, и наконец, дверь открылась. И только тогда черный господин поднял голову и посмотрел в дверной проем.

В проеме стоял тощий босой юноша. Одной рукой он придерживал дверь полуоткрытой, другая была засунута в карман светлых шортов-сафари, затянутых на талии резинками по бокам. Больше никакой одежды на нем не было, и никаких украшений. Светлые волосы грязными волнами спускались к плечам, на гладком теле не было ни единого волоска, и весь он был кремово-сливочный, но несвежий и помятый. Слишком костистый для пятнадцати лет, но недостаточно развитый для восемнадцати, решил черный господин и спрятал карточку в свой черный карман.

– Барон здесь? – спросил черный господин.

Блондин молча кивнул, но остался неподвижен и не сделал никакого приглашающего движения.

– Я хочу его видеть, – заявил черный господин.

Воцарилась пауза. Юноша безучастно смотрел на него, видимо ожидая продолжения. И не дождавшись, равнодушно стал закрывать дверь. Черный господин вцепился в ручку двери, но это было все равно, что пытаться остановить поезд.

– Ничего еще не начиналось, – торопливо проговорил он.

Дверь остановилась на расстоянии двух пальцев от косяка. Потом снова начала открываться. Юноша сделал шаг в сторону, пропуская черного господина в квартиру.

– Где барон? – немедленно спросил он, оказавшись внутри.

– Я барон, – спокойно сказал блондин, – Дальше.

– Барон?! – черный господин расхохотался, – Не смеши меня, мальчик.

– Не похож, знаю, – безразлично произнес тот.

– Я желаю видеть барона! – угрожающе произнес черный господин.

– А так?

В хрипловатом молодом голосе вдруг прорезалась басовая мощь нижнего органного регистра, грохот громовых колес и шум штормового прибоя. Он провел тонкой ладонью перед лицом, и глаза цвета грязного неба вдруг загорелись ядовитой зеленью, кругом заскакали едкие блики, и пламя лизнуло черные ботинки посетителя. Черный господин с грохотом рухнул на колени.

– Ладно, ладно, – юноша небрежно взмахнул рукой, – Будет.

Пламя погасло, он развернулся, и шлепая босыми ногами пошел вглубь квартиры. Черный господин шел за ним почти на цыпочках, сгибаясь от почтения. В потертой кухне блондин взял со стола чашку, от которой поднимался горячий пар, прислонился к краю буфета, небрежно заложив ногу за ногу, отхлебнул.

– Сядьте, – распорядился он.

– Я не смею, ваша светлость, в вашем присутствии… – залепетал черный господин.

– Я сказал – сядьте, – без нажима повторил юноша и посетитель немедленно опустился на табурет.

– Что надо? – прямо спросил блондин.

– Почтенный барон, я явился…

– Избавьте, – с царственной небрежностью повел рукой тот, – Я ясно спросил – что надо?

– Мне нужен демон Ленми.

Черный господин понуро опустил плечи, все получалось не так, как он себе представлял.

– Ленми, ну надо же, – произнес блондин без всякого выражения.

– Анвайя, – поспешно поправился черный господин.

– Анвайя, – покатал ртом новое слово юноша, снова отпил из чашки, – Почему не Конпайя?

Черный господин поднял голову и уже открыл было рот, но блондин повел рукой:

– Не отвечайте, – и черный господин снова поник и ссутулился.

Юноша допил свой напиток и поставил чашку на буфет позади себя.

– И что у вас есть?

Черный господин с готовностью открыл на коленях свой черный портфель. Он был набит пачками купюр.

– А еще что?

Он запустил руку в боковое отделение портфеля, достал прозрачный пакет, наполненный белыми фишками, и протянул его барону. Тот отшатнулся и зашипел, как рассерженный кот.

– Вас не предупреждали?! Я ничего не беру в руки! Положите на стол!

Черный господин испуганно отдернул руку и положил пакет на поцарапанную столешницу так осторожно, словно в нем была взрывчатка.

– Откройте. Достаньте, – скомандовал барон.

Он наклонился к рассыпанным по столу предметам, достал из кармана руку и черный господин увидел в середине ладони яркий ультрамариновый глаз. Барон аккуратно повел ладонью над столом, прищурился. Стремительно выпрямился.

– Здесь два полных человеческих ряда, – опасливо произнес черный господин, – Без пломб, без пропусков, без сколов.

– Анвайя, – произнес барон и взмахнул рукой, сверкнул синий глаз.

Черный человек с облегчением выдохнул. Видимо, даже на это он не осмеливался рассчитывать.

Тощий юноша в шортах махнул рукой, чтобы черный господин следовал за ним, и пошел прочь из кухни. Зубы остались рассыпанными по столу в кухне. Под босыми ногами скрипели ссохшиеся половицы. Черный господин заметил, что ступни ног барона густо покрыты татуированным узором, а вдоль смуглой спины колесной колеей бегут два шрама.

Дверь была покрашена белой краской когда-то очень давно, и краска уже успела облупиться. В перекрестье филенок был вбит толстый гвоздь, на котором висела плеть. Беспокойно озираясь, черный господин вошел за ним. Комната была очень грязной, неприбранной, словно в ней жил кто-то с множеством вещей, а потом нагрянула полиция в поисках одного-единственного предмета не больше наперстка, а найдя, или не найдя, искомое, забрала с собой хозяина, после чего сюда никто никогда не входил.

Насвистывая, барон расшвырял ногами груды мусора на полу, открывая небрежно намалеванную пентаграмму. Ни в углах ее, ни по краям, ни вокруг, не было нарисовано ни одного другого символа, и звезда смотрелась сиротливо голой. Черный господин смотрел на происходящее расширенными глазами, но не решался никак выказать свое отношение.

Юноша принялся рыться в шкафах и грудах мусора. Последовательно он доставал разные предметы и некоторые бросал на пол, а другие продолжал держать в руках. В сторону полетели тряпичная кукла, кольцо с камнем, веревка, челюсть какого-то животного, кожаная фляга, палочка корицы, солонка, подкова, перетянутый резинкой надкушенный сандвич, билетик в кино, ножницы, зеркальце, коровье копыто, и наконец, морская фуражка с кокардой.

Когда барон развернулся к пентаграмме, у него в руках была чашечка из самолета, красная туфля, карандаш, бумажный кораблик, перо павлина, половина расколотого стакана, гнутый гвоздь и резиновая уточка. Черный господин с шумом выдохнул воздух. Все эти предметы юноша вывалил на пентаграмму и ногами распихал по сторонам, совершенно не заботясь ни об ориентации, ни о точном положении артефактов.

Барон сошел с пентаграммы, сунул руки в карманы и несколько раз перекатился с носка на пятку, размышляя. Потом вдруг вспомнил о чем-то и принялся расстегивать шорты. Черный господин замер и побледнел. Шорты упали с бедер на грязный пол. Белья под ними предсказуемо не оказалось. Зато было кое-что другое.

Рельефное бедро выше колена перетягивал потертый кожаный ремень с железными заклепками-конусами в два ряда, некоторые из которых были ржавыми, а некоторые хорошо заточенными. От широкого ремня вверх шли два ремешка поуже, которые скрепляли подвязку с поясом, низко сидящим на бедренных косточках. Барон втянул плоский живот и начал расстегивать пряжку ремня. Черный господин в ужасе зажмурил глаза.

– Анвайя, – скучным голосом произнес барон, и повторил, словно окликал кого-то в соседней комнате, –  Анвайя.

Воцарилась тишина и черный господин осмелился немного приоткрыть один глаз. Барон стоял над пентаграммой, придерживая расстегнутые ремни одной рукой и протянув другую вперед. В этом жесте не было никакого напряжения или требовательности, поза его была не властной, а простой и обыденной, словно он подставил ладонь, чтобы поймать снежинку.

– Анвайя, – третий раз произнес он ласковым шепотом, и в его руке замерцал огонек.

Продолжая удерживать на весу шипастую портупею, барон повернулся к черному господину, держа в пальцах резную фигурку.

– Как обращаться знаете? – спросил он так спокойно, словно читал скучную книгу, и дождавшись судорожного кивка, опустил фигурку в протянутую руку.

Стоило барону выпустить ее из пальцев, как столб пламени взвился в потолок, запахло сухим песком и йодом. Барон стремительно подхватил падающую фигурку.

– Мда, – сказал он сам себе, озираясь, – Попили пивка.

Чтобы застегнуть пряжки ремней, ему пришлось повозиться, но наконец, он привел свою сбрую в порядок, наклонился, сжимая фигурку в ладони, и потащил шорты наверх. Застегнул ширинку, снова заметил фигурку, повертел ее в пальцах и отбросил в кучу мусора, сплюнул на пол. В половицах медленно начала образовываться дыра, от которой пошел дымок.

– Умеют они обращаться, – раздраженно пробормотал он, закрывая за собой дверь из комнаты.