Читать книгу Улицы Магдебурга - Шанжан Тряпье - Страница 7

Время было невосполнимым ресурсом. Так гласила вывеска над дверями часовой лавки на Феркауфцайтштрассе. И люди верили в это. Все, кроме тех, кто покупал часы у Эрика Таксы. Своим покупателям Эрик улыбался. И улыбался он так, что те, кто после этого могли еще вспомнить свое собственное имя, сразу начинали подозревать неладное.

Время, которое отсчитывали часы Таксы, не было невосполнимым ресурсом.

Эрик Такса был человеком без возраста. Когда он шагал по улице, то выглядел на сорок пять. Когда стоял за прилавком магазина – на пятьдесят. А когда улыбался, отдавая покупателю часы, то становился похож на двадцатилетнего юношу. Правда лежала где-то в стороне, потому что Эрику давно перевалило за полсотни. Подумаешь, какие-то полсотни с хвостиком, да в хвостике полтораста лет. Совсем не возраст для мужчины.

И с самого того часа, как он научился заводить часы, он продавал время.

Дверь в лавку бесшумно открылась и плавно захлопнулась за покупателем. Эрик по старой привычке считал всех входящих покупателями, не желая привыкать к словечку «клиент». Он поднял голову и уголок рта, уже привычно поехавший в сторону, застыл, лукавая улыбка не получилась.

Перед дверью стояла и озиралась по сторонам юная брюнетка в алом платье в белый горошек. Совсем молоденькая, подумал Эрик. Старомодное винтажное платье с пышной юбкой делало ее нереальной, несвоевременной в настоящем мире, словно девушка сама прошла сквозь время из послевоенной эпохи, или сошла со снимка в старом журнале. Возможно, она собралась на тематическую вечеринку в «Дайте два», или может быть, на фотосессию у Мессершмидта, или подружки невесты договорились одеться в одинаковые платья в горошек?

Короткая стрижка открывала линию шеи, и он видел светлые в полумраке ключицы, край щеки, линию скул. Она подняла руку и повернула голову, откидывая с лица волнистую прядь. Эрик увидел личико сердечком, темные брови и удивительно прозрачные глаза. Часов на запястье не было.

Он встал из-за прилавка и покрутил рукоятку, увеличивая освещение в магазине. Она улыбнулась ему. Эрик не привык, чтобы ему улыбались. Обычно улыбался он, и уже успел сжиться с тем эффектом, который он производил на людей. Но эта девушка не собиралась ни насторожиться, ни испугаться. Как будто не он, а она была хозяйкой в этой истории. Она накручивала на палец прядь около скулы и улыбалась ему сама. Не такая уж молоденькая, как ему показалось сначала.

– Чем я могу помочь фройляйн?

– Не знаю, – она как будто удивилась предположению о том, что ей нужна помощь – Ничем?

– Но вы зашли в часовой магазин, наверное, вы хотели посмотреть часы?

– Нет, – она рассмеялась, – Дождь начался, а у меня нет зонтика.

– Счастливая случайность, фройляйн, – Эрик наконец смог улыбнуться.

Судя по тому, как девушка закусила губу и наклонила голову набок, увиденное ей понравилось. Это было редкостью и потому особенно ценно. Людям редко нравилось, как улыбается Эрик. Дети порой начинали плакать, а взрослые спотыкались на ровном месте.

Эрик судорожно соображал что ему следует сказать, пока дождь не прекратился, и не нашел ничего умнее очевидного.

– Раз уж вы зашли, я мог бы показать вам, что тут у меня есть. Просто чтобы скоротать время.

– Простите, что ввела вас в заблуждение. Я не собиралась ничего покупать.

– Это не обязательно, – продавец времени вышел из-за прилавка, – Хотя вы в любой момент можете переменить свое мнение.

Она огляделась:

– Почему бы и нет..? Выглядит многообещающе.

Эрик очень рассчитывал, что в магазине интересно. Столько часов! Он водил ее от прилавка к прилавку, между полок и мимо витрин и рассказывал о часах. Это было то, что он очень хорошо умел, он любил часы и время, которое они производили.

Он рассказал о старинных часах, которые только что достали из карманов джентльменов надели на ремешок, чтобы водитель автомобиля мог посмотреть на часы, не отвлекаясь от вождения. Потом об армейских часах, наградных, с надписями. О тонких дамских часиках, в которых не было секундной стрелки, потому что барышням не стоит отвлекаться не счет секунд. О часах, которые дарили детям, когда им исполнялось десять лет. О солидных дорогих часах, которые являются пропуском в мир большого бизнеса и больших денег. О спортивных часах, умеющих считать пульс и расстояние с которыми можно нырять, и которые даже волейбольный мяч не разобьет. Показал часы без циферблата, в которых был виден весь механизм с шестеренками и колесиками.

И все равно проверял – не скучает ли девушка? Она не скучала. Молча с интересом рассматривала часы, брала в руки то, что он ей подавал, гладила пальцем заводные головки, пускала зайчиков, поймав свет сапфировым стеклом . Ей нравились часы.

– Дождь закончился, – зачем-то сказал Эрик.

Она глянула на улицу через стеклянную витрину.

– И верно. Мне пора, – но не двинулась с места.

– Очень жаль, – Эрик наклонил голову, – Надеюсь, вы не скучали.

– Спасибо вам, было увлекательно.

– Вот, возьмите.

Сам не понимая зачем, Эрик протянул ей маленькие песочные часики. Она смотрела на него и не спешила их брать.

– Здесь всего пять минут, – смутился он, – Но пять минут это… Прошу вас.

– Спасибо, – девушка протянула руку.

Дверь за ней закрылась. Эрик видел, как она перепрыгивает лужу у порога, как приподнимается широкая юбка в белый горох, заметил, что пояс на спине завязан бантом. И вдруг бросился из магазина за ней по Феркауфцайт.

– Постойте, пожалуйста, постойте!

Эрик догнал ее и протянул руку, чтобы взять ее ладонь, но замер, не решаясь прикоснуться и не зная, что еще сказать. Он смотрел ей в лицо и отмечал какие-то детали, видел, что слева у нее коротко пострижен висок и затылок, а справа волосы падают косыми волнами на лицо, что у нее разные сережки в ушах, что в руке она держит маленькие песочные часы на пять минут…

И вдруг девушка сама взяла его за руку и вложила в нее часы. Сжала его ладонь и кивнула, не отрывая взгляда от его лица. Время остановилось. Она дарила ему пять минут, которые он подарил ей. Она отдавала ему это время, чтобы он мог сказать ей то, что собирался.

– Как… Как вас зовут..? – растерянно спросил он.

Это было совсем не то, к чему он привык. За полсотни лет с хвостиком отвыкаешь задавать такие вопросы, но ничего интереснее он не смог придумать. И он в самом деле хотел это узнать. И еще много чего, что не могло найти своего выражения в словах. Потому что ответы на эти вопросы могло дать только время. Она медленно наклонила голову и чуточку улыбнулась, подбадривая его, призывая продолжать, и молчала.

– Я Эрик, Эрик Такса. Может быть, вы согласились бы встретиться со мной как-нибудь. Попить кофе. Прогуляться. Возможно…

Девушка улыбнулась шире и быстро закивала, соглашаясь. Продолжая сжимать пять минут в его ладони, она медленно подняла руку и коснулась пальцами его щеки. Эрик замер. Он несмело положил руку на пояс ее платья. Она подняла лицо к нему и Эрик поцеловал ее. А потом пять минут кончились, и им не нужно больше было сжимать часы в ладонях.

К Эрику вернулась способность улыбаться, а девушка заливалась на его плече счастливым смехом, когда он подхватил ее и закружил над мокрой мостовой. Случайным взглядом он увидел свое отражение в витрине. Пора забыть о полусотне лет с хвостиком. Ему снова тридцать и ни минутой больше.