Читать книгу Бесхребетные и бесчувственные - Soverry - Страница 12

Он смотрит пристально и прямо, с интересом, даже когда она прячет лицо в ладонях и по-глупому улыбается как-то. Она девочкой совсем ему кажется – ему, одному из древнейших, сыну Ночи. Сотни, тысячи лет; Макария все такая же хрупкая и тонкая. С белой, совершенно меловой кожей, с чистотой и благоговением во взгляде. Она облегчение приносит, она дарит смерть, а не карает ей.

Танат не касается.

Стороной обходит.

Его прикосновения смертельны даже для богов. Он знает, помнит, как родного брата едва не убил. Помнит, что его касания, руки его способны на слишком многое. Одиночество и собственная сила давно уже стали самой сутью; дети Нюкты все прокляты, видимо. Все до единого.

Макария ладони к нему тянет.

Говорит:

– Ты ничего мне не сделаешь.

Говорит:

– Ну же. Возьми меня за руку.

Танат лишь смотрит на ее пальцы, на ровные короткие ногти, на выступающие костяшки и сгибы фаланг. И головой даже отрицательно не качает, лишь взгляд на нее поднимает будто бы уставший не первое столетие.

– У нас с тобой разное предназначение, Макария, – говорит не сухо, но дыхание все равно холодное; дыхание смерти иным не бывает. Он помнит те времена, когда эта девочка еще не родилась, когда некому было уберечь смертных от мучительной, болезненной гибели.

Ему нравились те времена.

Макария улыбается осторожно-тонко-заботливо. Он кажется ей молодым, он выглядит даже не старше нее. Если не считать, что все это маска, обманка, несуществующая ложь.