Читать книгу Единожды согрешив. Или недетское кино - Стас Канин - Страница 28

Рита очень не хотела, чтобы Вика уезжала, но ни разу об этом ей не сказала. Она, при всей своей внешней крутости, была очень ранимая и влюбчивая девушка, а придуманный ею образ циничной особы не позволял всплывать на поверхность потаённым чувствам. Рита впустила в свой мир новую подругу не потому, что решила расширить круг общения и привлечь на свою сторону ещё одну очарованную особу, а потому, что влюбилась в неё. Ей и раньше нравились девушки, но Вика стала для Риты особым божеством, тайным. Однако все свои чувства она спрятала так надёжно, что иногда сама забывала о них, отдаваясь очередному парню, которого она выбрала для удовлетворения своей плоти, но сознание жаждало совсем другого.

На правах подруги Рита могла беспрепятственно любоваться Викой, когда та переодевалась после физкультуры, могла зайти в ванную во время купания, даже помогала с бритьём в труднодоступных местах, чем доводила себя до наивысшей стадии возбуждения. Но наступал новый день, и Рита, вдоволь нарыдавшись ночью, превращалась в женщину-вамп, сводящую с ума мужчин и доводящую до сексуального обморока мальчишек.

Для всех, кто её знал, так и осталось тайной, как девочка из провинции смогла достичь не только физического совершенства, но и добиться практического жизненного опыта. Ей в открытую завидовали, тайком ненавидели, восхищались, обожали и одновременно с этим презирали. Рита за несколько лет умудрилась собрать вокруг себя такое количества сплетен и домыслов, что с лихвой хватило бы на большой роман.

И вот пришло время, когда отступать было уже некуда. Рита дождалась, пока Миша окончательно утратит контроль над собой, допив очередной стакан вина.

– Викуль, пойдём, поговорить нужно, – шепнула она на ухо подруге.

– А как же…

– Она не даст участковому заскучать, – Рита поймала Людкин взгляд. – Правда? – Та в ответ кивнула.

В спальне ничего не осталось, кроме старенькой материной кровати, на которой Вика попробовала когда-то сорвать свой первый запретный плод. Сейчас смешно это было вспоминать. Прошло совсем немного лет с тех пор, но как сильно всё изменилось.

Рита уселась поудобнее, подперев под спину подушку, долго смотрела на Вику и, наконец, решилась начать.

– А ведь ты, подруга, не вернёшься.

– С чего ты взяла? – недоуменно спросила та. – У меня виза всего на пятнадцать дней.

– И это помешает тебе остаться? Ты знаешь язык. Там твой отец. Ты жила там. И, в конце то концов, там лучше, чем у нас.

– Нет. Это невозможно. Я без вас не смогу. Без тебя не смогу. Ты для меня всё…

– Ты тоже для меня всё, – ласково произнесла Рита, и взяла Вику за руку.

– А как же принципы?

– Да насрать на принципы, – она придвинулась ближе, – я никогда бы этого тебе не сказала, но поскольку это наша последняя встреча, я скажу…

– С чего это последняя?

– Викуль, не перебивай. Я и так еле слова подбираю. Чувствую я. Понимаешь, чувствую. Бабская интуиция. Поэтому я хочу тебе признаться, что нет человека на земле, которого бы я любила больше, чем люблю тебя.

Вика попыталась встрять с возражением.

– Не перебивай, я сказала… И люблю я тебя не просто, как подруга любит подругу. Это другая любовь. Не могу объяснить и разобраться не могу, но с первого дня, как мы встретились, у меня что-то внутри перевернулось. Сдурела я. С ума сошла, что ли. Я тогда понять ничего не могла, все сравнивала, что и как, а когда, помнишь, мы с тобой уснули вместе, и я ощутила тебя рядом с собой, ощутила каждой клеточкой своего тела, я поняла, что это и есть настоящая любовь. Всё, после этого мужики перестали существовать для меня. Они стали мне не нужны. Мне нужна была только ты. Эту игру с непониманием можно было бы ещё долго продолжать и делать вид, что я злоебучая стерва, но я устала, к тому же, ты уезжаешь. Навсегда уезжаешь. И мы с тобой больше никогда не увидимся.

Вика сидела с отвисшей челюстью, переваривая услышанное. Рита ей, конечно же, нравилась, она за неё порвала бы любого, но сказать, что это любовь, она не могла или просто не понимала, что бывает и такая любовь.

– Я после той ночи тоже долго думала, по пьяни это было или всерьёз. Толком ничего не помню. Что-то было между нами?

– Это не важно. Было или не было. Важно, что есть здесь, – она приложила руку к сердцу, – его не обманешь.

Рита подвинулась совсем близко и нежно провела пальцами по щекам Вики, поправила волосы, и как-то совсем незаметно коснулась своими губами её губ. Они были пересохшие и слегка потрескавшиеся, от волнения, что ли, но не стали неприступными, не сжались, превратившись в камень, а наоборот, расслабленно погрузились в пучину страстного поцелуя… И время остановилось…

Одежда исчезла куда-то сама собой, и два восхитительных тела слились в единое целое. Руки скользили по нежной коже, повторяя каждую складочку и каждый изгиб, а соски, соприкасаясь друг с другом, становились всё твёрже и чувствительней от нарастающего возбуждения. Этот поцелуй не шёл ни в какое сравнение с мужским, который служил скорее для проформы, цель всегда была другой. Как же они заблуждаются, эти небритые самовлюблённые создания, зацикленные лишь на своём члене, ведь настоящий поцелуй способен на большее, чем просто обмен слюной.

Глядя со стороны, всё то, что происходило между Ритой и Викой, можно было назвать развратом, извращённой содомией, самый несдержанный назвал бы это блядством, но для них это была любовь, вернее её визуальное, тактильное проявление, без которого любые чувства превращаются в набор заштампованных сексуальных телодвижений. А для сторонних наблюдателей так бы и осталось загадкой, откуда эти девочки, вскормленные молоком коммунистической пропаганды, в которой место сексу нашлось только на заре её существования, могли знать о такой любви и о таких способах получения удовольствия.

Именно в этот момент дверь спальни приоткрылась, и в проёме показалось сначала лицо Людки, а следом в щель протиснулась Мишкина голова. Он навёл резкость, пытаясь сфокусировать помутнённый алкоголем взгляд, и, когда понял, что происходит на кровати, оттолкнул в сторону свою новую подругу и ввалился в комнату.

– А вот и я! – громко крикнул он, выставив вперёд всё ещё торчащее хозяйство.

Девчонки испуганно отшатнулись друг от друга, инстинктивно прикрывшись простынёй.

– Пошёл вон, идиот, – истошно заверещала Рита и швырнула в него подушкой.

Но участковый, увидев цель, отступать не собирался и, отмахнувшись от летящего на него предмета, рванулся к кровати.

– Девки, я вас так люблю, – заныл он, едва ворочая языком, – а почему вы голые? Вы что трахаетесь? А как же я? Я тоже хочу вас трахать.

Сзади в него вцепилась Людка, пытаясь оттянуть назад.

– Чего ты к ним лезешь? Ты же сказал, что со мной будешь.

– Отстань, – отмахнулся от неё Мишка. – Смотрите, девки, какой у меня хрен, – он схватил его рукой и потянул в их сторону, – ни у кого такого нет. Вот Людка знает, как он хорош. Хотите попробовать?

– А давай, – бодро сказала Рита, вскакивая с кровати.

Миша, ошалевший от такого внезапного предложения, стал напротив неё, покачивая из стороны в сторону своей гордостью.

– На, сос…

Закончить слово он не успел, удар пришёлся снизу по яйцам. Моментально перехватило дыхание, он рухнул на колени и жалобно завыл.

– Рита, зачем, – крикнула Людка, и бросилась к Мише, – попрыгай на пятках, легче будет.

– Иди на хуй, сука, – хрипя произнёс он, выползая из комнаты.

– Что ты наделала, – заревела Людка, – он же был мой.

– Проспится, тогда и поговоришь с ним. Что ж ты чувака набухала, трахнула и сразу женить на себе решила?

– Злая ты. У меня, что есть выбор, хоть кто-то запал, так ты и того по яйцам.

– Ну прости, мне не очень хотелось сосать его шланг.

– Я смотрю, вам и без всяких шлангов тут хорошо было, – ехидно произнесла Людка, окидывая взглядом голых подружек.

– Так, бабы, хорош ругаться из-за какого-то пьяного дурака, – наконец вступила в разговор Вика, – как никак я завтра уезжаю. Там ещё осталось что-нибудь выпить?

– Полно.

– Так пойдёмте продолжим.

– А со мной поваляться не хотите? – с надеждой в голосе спросила Людка.

Рита и Вика переглянулись, и, заматываясь в простыни, отрицательно покачали головами.