Читать книгу Письма, что не умели молчать - Стас Неотумагорин - Страница 5

***

Утро входит в комнату не через окно, а через щель под дверью – тихим, настойчивым существом, чтобы напомнить: пора снова собирать себя из осколков ночи и солнечных пятен на простыне. Эти пятна – как закаты: их нельзя удержать в ладонях, только принять, ощутить кожей их мимолётную теплоту. И в этом жесте – вся её суть. Женщина, что не про драму и не про иллюзии, а про то глубинное, неугасимое тепло под ребром, которое мир так и не смог отнять.

Это тепло и рождает тихую дерзость пожелать себе дня, который смотрит влюблёнными глазами. Где волосы ложатся послушно, кофе бодрит ровно настолько, чтобы чувствовать жизнь, а не гнать её, и где чужие руки не лезут в душу с грубыми советами. Если же мир опять попытается поучить жить – ему вежливо, но твёрдо укажут на дверь. Эта способность – отгораживаться тишиной – и есть главный утренний ритуал. Не нужно никуда красться – можно просто замереть у края кровати и услышать, как бьётся сердце. Увидеть, как ресницы отбрасывают на щеки кружевные тени. Это и есть та самая царская привилегия – позволить себе пять минут чистой, ни к чему не обязывающей нежности.

От этого тихого удивления самой себе и рождается смелость вести себя – за руку – по аллее собственных, самых дерзких желаний. Останавливаться у каждого, поливать, шептать: «Раскройся. Я здесь, чтобы собрать росу будущих побед». Это и есть высшая наука наслаждения – находить не в громком, а в малом. В глубине собственного взгляда в зеркале. В чашке чая, пахнущей не просто ягодами, а памятью о том самом летнем утре. В собственном смехе, который звучит всё более раскованно, напоминая: жизнь – не закат, а рассвет новых, куда более глубоких удовольствий.

И если что-то уходит, а оно уходит – это не ощущается как катастрофа. Скорее, как естественная осень. Та, где из гардероба ещё не достали шарф, упрямо веря в возвращение тепла. Всё пройденное становится как отзвук аромата на шее – после него все другие кажутся чужими, наносными. И это не повод цепляться за прошлое. Это повод бережно хранить его крупицы: эхо голоса в тишине, случайные строчки в блокноте, отражение ресниц на щеке -чтобы было куда мысленно вернуться, когда некому прикоснуться так, как это умеешь ты сама.

Именно из этого складывается настоящий шик – не нарядный, а жизненно важный. Это та самая роскошь -позволить себе наконец расслабиться. Снять доспехи, скинуть с плеч плащ силы, который врезался в кожу. Перестать всё контролировать, потому что пришло умение удивлять саму себя – не масштабом, а точностью жеста. Вот она – та самая чашка с трещинкой, но любимая. Вот – лёгкое прикосновение к собственной уставшей стопе, знак признания её пути. Вот – тихая готовность взять на себя тяжелый разговор, потому что «сейчас не до того» – это не слабость, а право.

Так и рождается та самая, ни на что не похожая женская чувственность. Когда не ждёшь одобрения и не выпрашиваешь любовь у мира. Просто делаешь. Потому что хочешь. И это чувствуется на расстоянии – это не про деньги, а про свободу. Про снятие векового страха, этой впитанной с молоком матери экономии на чувствах: «на чёрный день», «как-нибудь обойдусь». Нет. Не обойдёшься. Не сегодня. Сегодня – получаешь всё. Потому что заслужила. Потому что решилась.

И потому, пусть в этом дне найдётся место не только подвигу, но и ласке. Не только урагану, но и тёплому ветру. Пусть в тишине прозвучит чей-то голос, шепчущий «ты прекрасна» – без причины, просто так. Пусть окружающий шум не заглушит голос собственного желания. И пусть ты сама себе будешь не строгим судьёй, а той самой доброй, ласковой женщиной, которая умеет прощать, себя в первую очередь. Именно с этого и начинается настоящий рассвет. Твой рассвет.