Читать книгу Злой гений Нью-Йорка - Стивен Ван Дайн, Стивен Ван Дайн - Страница 7

Суббота, 2 апреля, 3 часа пополудни

Когда мы снова оказались в гостиной у Диллардов и мисс Белл ушла к дяде в библиотеку, Вэнс без обиняков приступил к делу.

– Мне жаль волновать вашу мать, мистер Друккер, допрашивая вас в ее присутствии, но так как вы заходили сюда утром незадолго до смерти Робина, нам необходимо осведомиться, что вы готовы сообщить по этому делу.

Друккер сел у камина, осторожно поднял голову, но ничего не ответил.

– Вы пришли сюда, – продолжал Вэнс, – около половины десятого, чтобы повидать Сигурда Арнессона.

– Да, именно так.

– Через стрельбище и дверь в подвал.

– Я всегда прихожу оттуда. Мне незачем огибать большой дом.

– Но мистера Арнессона не оказалось дома утром, так?

– Он был в университете.

– Узнав, что его нет дома, вы некоторое время пробыли в библиотеке у профессора, обсуждая астрономическую экспедицию в Южную Америку. Я не ошибаюсь?

– Экспедицию Королевского астрономического общества в Собрал, – уточнил Друккер.

– Сколько времени вы провели в библиотеке?

– Меньше получаса.

– А потом?

– Я спустился в стрелковую комнату и пролистал один из журналов. В нем обнаружилась шахматная задача, я сел и занялся ею…

– Одну минуту, мистер Друккер. – В голосе Вэнса послышалось удивление. – Вы интересуетесь шахматами?

– До некоторой степени. Но я не трачу на них по многу часов, ведь эта игра не чисто математическая и недостаточно умозрительная для математического ума.

– Как долго вы решали задачу?

– Около получаса.

– Скажем, до половины одиннадцатого.

– Приблизительно так. – Друккер глубже уселся в кресло, но его скрытая настороженность не уменьшилась.

– Следовательно, вы находились в стрелковой комнате, когда туда пришли мистер Робин и мистер Сперлинг? – Друккер ответил не сразу, и Вэнс, сделав вид, что не замечает его сомнений, прибавил: – Профессор Диллард говорил, что молодые люди появились около десяти часов и, подождав немного в гостиной, спустились в подвал.

– А где же Сперлинг? – воскликнул Друккер, подозрительно переведя взгляд от Маркхэма к Вэнсу.

– Мы ожидаем его с минуты на минуту, – сказал Вэнс. – Сержант Хэс послал за ним двух своих помощников.

Брови у горбуна приподнялись:

– Ах, так Сперлинга насильно приведут сюда! – Адольф сложил вместе свои плоские пальцы и стал их рассматривать, затем медленно поднял глаза на Вэнса: – Вы спрашивали, видел ли я Робина и Сперлинга в стрелковой комнате. Да, они спустились вниз почти в ту минуту, когда я уходил.

Вэнс откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.

– Не создалось ли у вас впечатления – как бы это выразиться, – что они ссорились?

Друккер несколько мгновений обдумывал вопрос.

– Уж раз вы затронули эту проблему, – начал он, – я припоминаю, что между ними была какая-то холодность. Но я не утверждаю это. Видите ли, я покинул комнату сразу же после их прихода.

– Вы вышли через подвальную дверь, а потом через ворота в стене на 75-ю улицу. Правильно?

На мгновение показалось, что Друккеру не хочется отвечать, но потом он процедил сквозь зубы:

– Так точно. Я решил прогуляться по берегу реки, прежде чем опять приняться за работу. Я свернул на аллею, а затем в парк.

Хэс с обычным для него недоверием к показаниям допрашиваемых свидетелей задал следующий вопрос:

– Вы не встретили кого-нибудь из знакомых?

Друккер сердито повернулся к сержанту, но Вэнс быстро вмешался и сгладил ситуацию:

– Это не так важно, сержант. Если понадобится, мы вернемся к этой теме попозже. – Он опять обратился к Друккеру: – Вы возвратились немного раньше одиннадцати, так вы, кажется, сказали, и вошли в дом через парадную дверь.

– Совершенно верно.

– Вы не заметили ничего необычного, когда были здесь утром?

– Нет, кроме того, о чем я уже сообщил вам.

– Вы уверены, что слышали, как вскрикнула ваша мать около половины двенадцатого?

Вэнс не пошевелился, когда задавал этот вопрос, но какая-то особая нотка послышалась в его голосе, и это возбуждающе подействовало на Друккера. Он поднял свое широкое тело с сиденья и враждебно посмотрел на Вэнса. Его круглые маленькие глаза метали искры, тонкие губы конвульсивно дергались, руки сгибались и разгибались, словно перед болезненным припадком.

– На что вы намекаете? – резко спросил он. – Я сказал, что слышал крик, и мне совершенно все равно, соглашается с этим мать или нет. Более того, я уловил звуки, как она ходила по комнате. Поймите, между одиннадцатью и двенадцатью она была в своей комнате, а я – в своей. И ничего другого вы не докажете. Кроме того, я не желаю подвергаться допросу вами или кем бы то ни было о том, где я был и чем занимался. Вам до этого нет никакого дела, черт возьми, вы меня поняли?

Он был в такой ярости, что, казалось, сию минуту набросится на Вэнса. Хэс уже выступил вперед, чувствуя скрытую в этом человеке опасность. Но Вэнс даже бровью не повел. Он лениво курил и, когда бешенство Друккера иссякло, заговорил спокойно, без малейших признаков волнения или обиды.

– Нам больше не о чем вас спрашивать, мистер Друккер. И, право, напрасно вы так переживаете. Мне просто пришло в голову, что крик вашей матери помог бы нам установить точное время убийства.

– Какое отношение имеет ее крик ко времени смерти Робина? Ведь она же призналась вам, что ничего не видела.

Утомленный допросом Друккер тяжело прислонился к столу. В эту минуту в дверях показался профессор Диллард, а за ним Арнессон.

– В чем дело? – спросил профессор. – Я услышал шум и спустился. – Он холодно посмотрел на Друккера. – Белл уже достаточно настрадалась за сегодняшний день, но вам, кажется, этого мало?

Вэнс встал, но не успел и рта раскрыть, как Арнессон с упреком погрозил Друккеру пальцем.

– Вам надо научиться владеть собой, Адольф. Вы принимаете жизнь с ужасающей серьезностью. Зачем придавать так много значения булавочным уколам земного бытия?

Друккер мотал головой и шумно дышал.

– Эти свиньи… – начал он, но Арнессон быстро прервал его.

– Адольф, все люди – в сущности свиньи. Для чего входить в подробности? Пойдемте, я провожу вас домой. – Он крепко взял Друккера под руку и повел его вниз по лестнице.

– Нам очень жаль, что мы потревожили вас, сэр, – извинился Вэнс перед профессором. – По какой-то причине этот господин соскочил с рельсов. Допросы, конечно, не особенно приятная вещь, но мы надеемся, что скоро с ними покончим, а без них тоже никак не обойтись.

– Постарайтесь завершить их как можно скорее, Маркхэм, и зайдите ко мне перед уходом.

Когда профессор закрыл за собой дверь, следователь с нахмуренными бровями, заложив за спину руки, стал ходить взад-вперед по комнате.

– Что ты думаешь о Друккере? – спросил он, останавливаясь перед Вэнсом.

– Славный характерец, – сыронизировал сыщик. – Умственный и физический калека. Прирожденный лицемер. Но хитер, дьявольски хитер. Ненормальный мозг – такое часто встречается у субъектов подобного типа. Однако наш словесный бой не безрезультатен. Адольф Друккер что-то замалчивает и хотел бы рассказать, да не смеет.

– Пожалуй, – с сомнением заметил Маркхэм. – Очень уж он нервничает по поводу времени между одиннадцатью и полуднем. Он, как кошка, все время следил за нами.

– Как хорек, – поправил Вэнс. – Я отлично чувствовал его лестное внимание.

– Во всяком случае, не похоже, чтобы он оказал нам большую услугу, хотя несколько раз повторил, что хочет помочь.

– Да, – согласился Вэнс. – Пока мы не особенно продвинулись вперед, но кое-какой багаж попал на наше судно. Наш раздражительный математик обнаружил некие интересные особенности мышления. Миссис Друккер тоже не лишена перспектив. Если бы мы узнали то, что они оба скрывают, то нашли бы ключ к разгадке преступления.

Хэс целый час молчал и скептически наблюдал за происходящим, но теперь вдруг горячо заговорил:

– Знаете, мистер Маркхэм, мы попусту тратим время. Что ценного во всей этой болтовне? Нам нужен Сперлинг, и, когда мои молодцы приведут его, мы заставим его попотеть, и у нас соберется достаточно материала для обвинения. Он был влюблен в племянницу Дилларда и завидовал Робину не только из-за барышни, но и потому, что тот лучше него стрелял этими красными палками. В этой чертовой комнате он схватился с Робином, профессор слышал их, и, согласно показаниям, Сперлинг за несколько минут до смерти Робина был с ним внизу…

– Да, – хмыкнул Вэнс, – вдобавок его зовут Воробей, что и требовалось доказать. Нет, сержант, уж очень это просто, а между тем убийство задумано весьма хитро.

– Не нахожу тут никакого плана, – заартачился Хэс. – Картина ясна. Сперлинг выходит из себя, хватает лук, выдергивает из колчана стрелу, идет вслед за Робином из комнаты, стреляет и попадает ему прямо в сердце.

Вэнс вздохнул.

– Вы слишком прямодушны для этого испорченного мира, сержант. Если бы все случилось с такой наивной поспешностью, жизнь была бы очень проста и скучна. Но не таково убийство Робина. Во-первых, никакой стрелок, метя в движущуюся цель, не сумел бы с такой точностью попасть между ребрами в самое уязвимое место. Во-вторых, череп Робина проломлен. Конечно, такое бывает при падении, но мало на то похоже. В-третьих, шляпа лежала у ног, где она никак не очутилась бы, если бы Робин упал нормально. В-четвертых, выемка на конце стрелы так испорчена, что тетива не могла на ней держаться. В-пятых, Робин стоял лицом к стреле, так что, пока злодей натягивал лук и целился, несчастный успел бы позвать на помощь и укрыться. В-шестых… – Вэнс остановился, чтобы закурить папиросу. – Клянусь Юпитером, сержант, я что-то пропустил. Да, когда человек получает рану в сердце, тотчас же в изобилии хлещет кровь. С большой долей вероятности вы найдете кровавые пятна на полу в стрелковой комнате, где-нибудь около двери.

Хэс не стал спорить. Опыт научил его, что к гипотезам Вэнса нельзя относиться свысока. С добродушным ворчанием он направился в заднюю часть дома.

– Я, Вэнс, начинаю понимать тебя, – смущенно заметил Маркхэм. – Но боже милостивый! Если смерть Робина от стрелы была инсценировкой, то перед нами что-то дьявольски хитрое.

– Это работа маньяка, – рассудительно промолвил Вэнс. – Конечно, не такого, который воображает себя Наполеоном, а того, чей разум доведен до нелепости.

Маркхэм жадно курил, развалившись в кресле и погрузившись в размышления.

– Я опасаюсь, что Хэс ничего не найдет, – грустно покачал головой следователь.

– Почему? – возразил Вэнс. – Если не обнаружится вещественных доказательств, что смерть Робина произошла в стрелковой комнате, это только затруднит нашу задачу с юридической точки зрения.

Но вещественные доказательства не заставили себя ждать. Через несколько минут сержант вернулся, усталый, но радостно возбужденный.

– Черт возьми, мистер Вэнс, – воскликнул он. – Голова у вас золотая! – Хэс не скрывал восхищения. – На полу нет ни капли крови, но на цементе есть темное пятно, которое кто-то пытался сегодня затереть мокрой тряпкой. Оно и теперь еще не высохло и находится около двери, как вы сказали. А что еще более подозрительно: один из половиков постелен точно на это место. Но все-таки со Сперлинга нельзя снимать подозрений, – запальчиво прибавил он. – Он мог убить Робина и в комнате.

– А потом замыть кровь, вытереть стрелу, перенести труп и лук на стрельбище и тогда только уйти? Так? Но стрельба из лука – не комнатное занятие, и Сперлинг был слишком хорошо знаком с ним, чтобы пытаться совершить убийство выстрелом из лука в замкнутом помещении.

В это время Парди проходил по передней, возвращаясь домой. Не успел он дойти до двери, как Вэнс приблизился к арке, ведшей из гостиной в переднюю.

– Мистер Парди, подождите, пожалуйста, одну минуту.

– Да, конечно, – любезно повернулся к нему Парди.

– Мы хотели бы задать вам еще один вопрос, – сказал Вэнс. – Вы говорили, что видели сегодня утром, как мистер Сперлинг и Бидл вышли из ворот в стене. А вы хорошо помните: больше никто не проходил в эти ворота?

– Не припоминаю никого другого.

– Я думал, в частности, о мистере Друккере.

– Друккер? – Парди покачал головой. – Нет, я запомнил бы его. Но вы понимаете, что дюжина людей могла войти в дом и выйти из него, и я не заметил бы этого, ведь я же не следил за домом Диллардов неотрывно.

– Совершенно верно, – безразлично пробормотал Вэнс. – А мистер Друккер хорошо играет в шахматы?

Парди слегка удивился.

– Не особенно, – с осторожностью заметил он. – Он отличный аналитик и изумительно знает теорию игры. Но у него мало практики в настоящей игре на доске.

Когда Парди ушел, Хэс озорно подмигнул Вэнсу.

– Я вижу, сэр, – добродушно сказал он, – что не я один желал бы пошатнуть алиби горбуна.

В это мгновенье отворилась дверь на улицу и в дверях показались три человека. Двое из них, очевидно, были полицейские, а между ними стоял высокий, чисто выбритый молодой человек лет тридцати.

– Мы привели его, сержант, – буркнул один из полицейских. – Отсюда он отправился прямо домой в имение и разбирал вещи, когда мы пришли за ним.

Сперлинг сердито обвел глазами комнату. Хэс встал перед ним и устремил на него торжествующий взгляд.

– Ну, молодой человек, вы рассчитывали ускользнуть от нас? – Сперлинг покраснел и упрямо сжал губы. – Ага, вам нечем оправдаться. – Хэс, грозно выставив подбородок, продолжал наступление. – Вы молчаливы? Так мы развяжем вам язык. – Он повернулся к Маркхэму: – Что с ним делать? Отвезти в главное управление?

– Может, мистер Сперлинг согласится ответить на несколько вопросов? – спокойно предложил Маркхэм.

Сперлинг некоторое время смотрел на следователя, а затем перевел взгляд на Вэнса, который ободряюще кивнул ему.

– На какие вопросы? – спросил он, с трудом овладевая собой. – Ваши грубияны ворвались ко мне в комнату и притащили сюда без всяких объяснений, не дав мне даже навестить своих родных. Теперь вы хотите отослать меня в главное управление. – Он вызывающе взглянул на Хэса. – Ну и везите меня туда, черт с вами.

– В котором часу вы вышли отсюда сегодня утром, мистер Сперлинг? – Голос Вэнса был мягок, манеры спокойны.

– Около четверти двенадцатого, – прозвучал ответ. – Как раз вовремя, чтобы поспеть на поезд, отходящий в одиннадцать часов сорок минут в Скарсдейл с Центрального вокзала.

– А мистер Робин?

– Я не знаю, когда ушел Робин. Он сказал, что будет ждать мисс Диллард, и остался в стрелковой комнате.

– Вы видели мистера Друккера?

– Всего пару минут. Он был в стрелковой комнате, когда Робин и я спустились туда, но моментально нас покинул.

– Вышел через ворота в стене? Или пересек все стрельбище?

– Не помню, я не заметил. Да объясните, в чем дело?

– Мистер Робин убит утром, – произнес Вэнс, – около одиннадцати часов.

Казалось, глаза Сперлинга вот-вот выскочат из орбит.

– Робин? Боже мой! Кто его убил? – Губы мужчины пересохли, и он поминутно облизывал их.

– Мы пока не знаем, – ответил Вэнс. – Он сражен стрелой в сердце.

Это известие вконец ошеломило Сперлинга. Взгляд его блуждал с предмета на предмет, и он нервно шарил в кармане папиросы. Хэс с демонстративным видом подошел к нему.

– Может, вы сообщите нам, кто убил его стрелой из лука?

– Почему же вы думаете, что я знаю? Почему? – еле слышно прошептал Сперлинг.

– Потому, – безжалостно отчеканил Хэс, – что вы завидовали ему. Вы поссорились с ним из-за девушки вот в этой самой комнате. И вы оставались с ним наедине до самой его смерти. Вы – отличный стрелок из лука. Вам лучше сознаться в содеянном, у вас нет выбора. Кроме вас никто не мог этого совершить. Кто, кроме чемпиона, способен на столь меткий выстрел? Пожалейте себя и выложите все начистоту. Мы ведь уже изловили вас.

Странный блеск появился в глазах Сперлинга.

– Погодите, пожалуйста, – произнес он неестественным, напряженным голосом, – а вы нашли лук?

– Конечно, – натужно засмеялся Хэс, – там же, где вы его бросили, в переулке.

– Какой это был лук? – допытывался Сперлинг, незряче глядя куда-то вдаль.

– Что значит какой? – опешил Хэс. – Самый обыкновенный…

Вэнс, внимательно слушавший молодого человека, прервал сержанта.

– Я понимаю ваш вопрос, мистер Сперлинг. Это был женский лук, легкий, легче тридцати фунтов.

Сперлинг глубоко вздохнул, точно укрепляя себя в каком-то тяжелом решении. Потом на его губах появилась легкая усмешка.

– Зачем скрывать? – беззвучно спросил он. – Я думал, что успею скрыться. Да, я убил Робина.

Хэс довольно заворчал, и его воинственные манеры тотчас же исчезли.

– У вас больше ума, чем я предполагал, – произнес он почти отеческим тоном, кивая полицейским. – Возьмите его, братцы, отвезите в моем автомобиле и посадите под замок, но пока не вносите в регистрационную книгу. Я сам улажу формальности, когда буду в конторе.

– Пойдем, – приказал Сперлингу один из полицейских.

Но молодой человек повиновался не сразу и просительно посмотрел на Вэнса.

– Могу я… можно мне? – начал он.

– Нет, мистер Сперлинг. Вам лучше не видеться с мисс Диллард, зачем теперь тревожить ее? Ей и так сейчас нелегко, поверьте мне. Будьте здоровы.

Сперлинг без слов повернулся и зашагал между конвойными, лишившими его свободы, возможно, навсегда.