Читать книгу Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины - Светлана Адоньева - Страница 16

Так же как и парни, девушки оценивались в категориях чести и славы. Создание репутации было социальной задачей, которую должны были решить и парни, и девушки, поскольку слава и честь, заслуженные на этом возрастном этапе, обеспечивали следующий, взрослый статус. Задача девушек состояла в том, чтобы сберечь свою честь до замужества. Для девушки честь означала девственность, суждение о которой выносило сообщество, основываясь на ее поведении. Если можно было заподозрить, что девушка тайно встречалась с парнем или была замечена с женатым мужчиной, ее жестко осуждали. Как нам рассказывала женщина 1953 года рождения, по убеждению ее матери, от дурной славы уже никак нельзя было «отмыться», она преследовала женщину всю жизнь (с. Ценогора, Лешуконский р-н Архангельской области, 13 июля 2010 г., ПА, DAu-108_Arch-Lesh). Рассказы о судьбе таких девушек мы слышали от многих женщин старшего возраста: их называли «порчеными девками», исключали из своего круга, их жестоко наказывали их отцы, их не брали замуж и вынуждали к тому, чтобы они покинули деревню. Удавалось ли им выйти замуж или нет, судя по рассказам женщин, они в любом случае были объектом постоянных насмешек и оскорблений (брани) со стороны мужей и других мужчин: женщины говорили о том, что ничто не защищает так, как репутация. Подобные рассказы выполняли важную социализирующую функцию: девушки учились контролировать свое поведение под страхом далеко идущих последствий [Борисова 2014]. Девушки проводили время с парнями-ровесниками во время весенне-летних гуляний и зимних бесед, или посиделок. В таких социально одобренных условиях, публично, девушки и парни могли устанавливать между собой особые отношения (гулять, дружить), иметь физический контакт в ситуации общих игр и танца, а в некоторых деревнях – спать рядом, вместе с другой молодяшкой, заночевав после вечеринки в другой деревне [Шангина 2005: 181].

Слава девушки складывалась как из обеспеченности ее семьи, так и на основании ее собственного ума и телесного здоровья. Потенциальные женихи и их семьи ожидали от нее «ловкости» в работе, в пении и пляске, а также достойного поведения в различных ситуациях. Старые обычаи социального поведения девушки требовали от нее неспешности речи, демонстрации уважения к старшим, ожидания приглашения в хоровод и т.д. Новейшие чаемые качества девушки: бойкая речь, умение быстро и ловко ответить на любое замечание или частушку, а также, как это было отмечено в исследовании двадцатых годов прошлого века, готовность прогуливаться на весенних игрищах деревенской молодежи, не дожидаясь приглашения парня [Кнатц 1928: 198]. Таких девушек назвали бойкими, ходовыми или боевыми ([Мамаева 2014], см. также главы 3 и 4). Новые стандарты поведения не были приняты всеми и сразу, они устанавливались постепенно, в разное время на разных территориях СССР. Однако женщинами всех поколений неучастие девушки в собраниях деревенской молодежи оценивалось негативно. Девушки, как предполагалось, должны были не только предъявлять обществу самих себя как потенциальных невест, но и поддерживать честь и репутацию семьи.

Честь и слава рода в значительной степени проявлялась в девичьих нарядах и поведении. С рождения мать или бабушка (большуха) отводила для девки сундук с приданым. Девочка пополняла его сама, начиная лет с семи-восьми она училась прясть и вышивать [Балашов, Марченко, Калмыкова 1985; Колпакова 1928]. Когда приходил ее срок перехода в большую беседу (собрание старших девушек, для которого они снимали отдельную избу, оплачивая аренду едой и полотном), она надевала особый головной убор, который обозначал ее статус девушки-невесты. Его называли повязкой, кокошником, крáсотой или цветами. Большие хороводы, которые устраивали летом, были своеобразной ярмаркой, на которой крестьянские семейства накапливали престиж и символический капитал, демонстрируя повадку и наряды своих «невест». Семья вносила значительные инвестиции в девичью справу: например, в течение трех дней престольного праздника пинежские девушки должны были сменить наряд шесть раз, на каждый выход их наряжали старшие родственницы. Замужние женщины-хозяйки в хороводах участия не принимали: они, стоя в стороне, судили о том, кто лучше одет, лучше двигается в хороводе и лучше поет [Бернштам 1991; Морозов, Слепцова 2004: 353; Калашникова 1999: 36; Кнатц 1928: 190].

Таким образом, в отличие от парней, репутация девушек в значительной степени зависела от усилий старших женщин их рода. Однако они могли и сами создавать свою репутацию – своим остроумием, своей живостью и бойкостью; в особенности это касалось поколений, рожденных в двадцатые годы и позже. Тем не менее для всех поколений женщин (рожденных с 1899 до 1950 года) представление о девичьей чести было значимым: это был ожидаемый сценарий поведения. Девушка могла снискать славу сама, но в конечном счете за ее честь отвечала ее семья. Это достаточно хорошо видно по материалам XIX века (на них ссылался Д. К. Зеленин), но и мы также слышали об этом от старших женщин во время наших полевых исследований. В Архангельской области молодой муж мог дать знать гостям, была ли молодая девственницей, надев хомут на шею тестю или теще [Зеленин 1991: 337]. В других деревнях родители молодого мужа подносили сватам «беленькую» (водку), если молодая оказалась не девственницей, или «красненькое» (вино), если она сохранила свою честь до брака [Морозов, Слепцова и др. 1997: 337].