Читать книгу Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины - Светлана Адоньева - Страница 17

Глава 2
Половозрастные статусы и идентичность: структура и история
Вертикальные отношения: послушание до и после свадьбы

Оглавление

В целом молодые люди, еще не вступившие в брак, слушались не только своих старших, но и их ровесников, других большаков и большух деревни. Эта форма вертикальных отношений выражалась посредством обращений, которые молодые люди использовали для старших односельчан: они обращались к мужчинам и женщинам более высокого возрастного статуса, называя их «дядя» и «тетя». Вертикальные отношения изменялись, когда парень и девушка вступали в брак. Молодка выходила из подчинения своим родителям, теперь она подчинялась семье мужа: самому мужу, его отцу и матери. Таким образом, связь между родителями и замужними дочерьми становилась горизонтальной. Взаимопомощь, советы и праздничные гостьбы предлагались с обеих сторон, но подчинение не включалось в этот набор. После замужества женщина переходила в подчинение к новой семье, и, соответственно, ее муж и его родители брали на себя ответственность за ее благополучие.

Мужское подчинение трансформировалось посредством брака иным образом. Мужчина после женитьбы переставал подчиняться классу матерей-большух. Это изменение оформлялось посредством обычая «испытания молодой», проходившего на второй день свадьбы. Этот ритуал был связан с актом демонстрации знаков невинности девушки, но также мог включать в себя оценку ее хозяйственных способностей. Ритуальная проверка хозяйственных способностей молодки и знакомство ее с новыми домашними обязанностями совершаются в первое утро, которое молодые проводят в доме мужа на второй день свадьбы. Большуха и ее женская родня и соседки разбрасывают мусор по полу, свекровь вручает невестке метлу, и та должна вымести мусор. Если она подметала «неправильно», ей говорили: «Невеста даже мести не умеет, она метет, а всё равно грязно» [Адоньева, Бажкова 1998: 204 – 212]. Истории, которые мы записали в деревнях Белозерского района (Вологодская область) про эти обряды, сопровождались комментариями рассказчиц о том, что это было трудно выдерживать. Испытание могло продолжаться сколь угодно долго, товарки свекрови собирались, чтобы понаблюдать: молодая женщина оказывалась в окружении старших, часто незнакомых (если она была из другой деревни) женщин, родственниц мужа и соседок. Она не имела права сопротивляться происходящему – только молодой муж мог положить конец испытанию. Что касается вопроса девственности, то также только муж мог решать, какую информацию выносить на публику. Например, в архангельских деревнях наутро после первой брачной ночи молодому супругу подавали яичницу. Если он начинал есть ее с края, значит, невеста была «чистая», если с середины – значит, невеста потеряла невинность до свадьбы. Второй день свадьбы был днем испытаний и для молодого мужа: в первый раз в жизни он мог публично воспротивиться матери и ее ровесницам (теткам), защищая от них свою молодую жену. Он мог и не справиться с этим и «сдать» свою жену матери и теткам, чтобы они взяли дело в свои руки. Однако поступая так, он демонстрировал, что не прошел инициации, не стал взрослым мужчиной.

А если окажется, там, например, после свадьбы, что девка-то нечестная?

– Так чего, нечестная, дак, все равно жили, не расходились. Как и жили, но не расходились все равно.

– То есть ну как, это не показывали никак?

– Нет, не показывали, не срамились. Родители не давали тут воли.

– А нам говорили, что как-то спрашивали вот на второй день свадьбы, мол, у жениха: «Лед ломал или грязь топтал?»

– Ага, да, спрашивали, дак ведь не хотел жених смеяться над своей женой, дак.

– А что это значит?

– Чего?

– Ну, лед ломал или грязь топтал?

– А грязь топтал, дак уж это, нечестная была, лед ломал, дак честная была. Вот так.

– И что он отвечал?

– А чего отвечал? «Не ваше дело, не ваше дело. Женился, буду жить». И все.

– А если честная?

– А я не знаю, уж честная, чего он скажет. Если уж которая, он не давал в обиду, все равно же. Женился. Дак и живи. (Женщина, 1928 г.р., д. Марьинская, Сямженский район, Вологодская область, 22 июля 2005 г., Siam1-117).

Материнская власть над сыном заканчивалась, когда он женился, но сыновья продолжали подчиняться отцу-большаку, пока тот не умирал или не передавал большину одному из них. Это происходило и тогда, когда разросшаяся семья разделялась и сын или сыновья получали (или строили) свои собственные дома.

Здесь следует сказать о подчинении в русской крестьянской культуре. Некоторые культурологи утверждали, что русское крестьянство как группа было пассивным, даже мазохистичным [Rancour-Laferriere 1995]. Мы видим это по-другому. Борис Миронов отмечает, что русской крестьянской общине была свойственна высокая степень взаимодействия и вовлеченности: социализация детей происходила естественным образом, посредством семьи; устная традиция, обычаи и наблюдение за тем, как все обычно происходит, были наиболее важными способами, посредством которых молодые люди усваивали то, что от них ожидается. Благодаря такому способу социализации, низкому уровню грамотности и прямо с ним связанному устному и наглядно-практическому обучению навыкам, благодаря контролю и влиянию схода молодежь подчинялась своим родителям и в основном ориентировалась на традицию. В пределах сообщества неформальный контроль негативного толка проявлялся в сплетнях (ославить), замечаниях, которые делались человеку в лицо (пристыдить), в уничижительных номинациях (прозвать) или презрительном отношении; серьезное нарушение норм сообщества было чревато изгнанием из общины или даже физической расправой. Вообще крестьянину в деревне было невозможно выжить, если он оказывался в состоянии конфликта с общиной [Mironov 1985: 444 – 450]. Высокий уровень взаимозависимости как отдельных людей, так и семей (дворов), необходимый для того, чтобы обеспечить выживание, предполагал, что условий и возможностей для радикального противостояния традиции было немного.

Социальной задачей молодого женатого мужчины (мужика) было взаимодействие с другими мужиками – чтобы быть признанным старшими (большаками) и в конце концов быть принятым в сход. Сход был коллективным управляющим органом деревни, в него входили главы крестьянских дворов (большаки). Важно представлять природу отношений в этой группе: достигнув возрастного статуса большаков, членами схода становились мужчины, которые выросли в одной ватаге, они хорошо друг друга знали. Их объединяло общее прошлое, в котором были праздники, драки и служба в армии. Они учились ответственности и принятию решений у старших мужчин, своих отцов. В мужских занятиях и в мужской компании – во время лова и охоты, артельных работ и пр. – молодой человек приобретал опыт, который позже использовал, когда становился главой крестьянского двора и участником схода. Мужчины проводили много времени со своими подрастающими сыновьями, вовлекая их в свои занятия: они брали их с собой на рыбалку и охоту, продолжавшиеся много дней, во время которых, помимо специальных навыков, передаваемых «с руки», молодой мужчина приобретал знания, слушая разговоры старших.

Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины

Подняться наверх