Читать книгу Последняя тайна тамплиеров. Рыцари Бургундии - Светлана Гильман - Страница 31

В 1279 году в Бургундии произошли великие перемены – герцог Бургундский Робер женился на французской принцессе, сестре правящего короля Филиппа III, Агнессе. Все приближенные герцога уехали в Париж, чтобы присутствовать на церемонии бракосочетания, которая произошла в столице Франции. А те, кто остались в Дижоне, с нетерпением ждали возвращения герцога и его супруги. О принцессе Агнессе ходила молва, что она была красива, горда, величава и умна.

Принцесса Агнесса была младшей дочерью короля Франции Людовика IX и его жены Маргариты Прованской. В те времена редко было, чтобы брак, скрепленный по политическим причинам, был счастлив. Но это не относилось к Людовику и Маргарите. Как только юноша и девушка увидели друг друга, они сразу же влюбились друг в друга и пронесли это чувство через всю свою жизнь.

Несмотря на то, что король Людовик вел веселый образ жизни, любил охоту, развлечения, с детства он отличался религиозной пылкостью и непоколебимой верой. Недаром именно Людовик воодушевил рыцарство в новый крестовый поход. Это случилось именно тогда, когда рыцари Европы охладели к походам в Святую Землю и борьбе с неверными. В этом походе короля сопровождала его жена, Маргарита Прованская. Когда король Людовик попал в плен к сарацинам, Маргарита проявила небывалую выдержку и мужество. Она убедила некоторых руководителей флотилий остаться, ибо, узнав о поражении и пленении короля и других рыцарей, они хотели уплыть домой. Также Маргарита составила план спасения пленников и выкупила их всех.

Своими нравственными качествами, Людовик поддерживал дух у христиан Святой Земли. Только из-за смерти матери король вернулся во Францию после шестилетнего отсутствия.

В 1270 году король Людовик Девятый вновь отправился в крестовый поход, где заболел малярией и умер.

Воспитанники барона де Муаре ждали возвращения своего герцога с супругой со смешанными чувствами. Первым осмелился озвучить общее настроение Анри:

– Господин учитель, – спросил он, – неужели нам придется переселиться на женскую половину и выполнять прихоти герцогини и ее фрейлин?

– Анри, вы отказываетесь служить герцогине? – улыбнулся ему барон. – Один из законов рыцарства – верно служить даме.

Анри потупился, но потом поднял голову и посмотрел в глаза барону.

– Что вы, я не отказываюсь. Я боюсь, что пока мы пажи, то не сможем больше заниматься физическими упражнениями, фехтованием. Наша жизнь измениться.

– Не так, как вы думаете. Вы по-прежнему будете заниматься со мной и госпожой де Муаре. Но при этом вы будете прислуживать герцогине и ее фрейлинам. Сопровождать их на охоту и в поездки. У вас нет причин для беспокойства, Анри: герцогиня умная и образованная женщина. Вам будет интересно у нее. Ваша очередь.

Эта беседа проходила во время стрельбы из лука. Последние недели шли весенние дожди, которые немного мешали тренировкам пажей. Нет, это не значило, что во время ненастья, пажи находились только в замке. Рыцарь должен уметь воевать при любой погоде. Не все тренировки можно проводить при непогоде. Но дожди прошли, выглянуло солнце, которое высушило землю, и барон вывел своих воспитанников на ристалище. Там слуга повесил на дереве квадратную дощечку, окрашенную в белый цвет, посередине которой был нарисован черный небольшой кружок, чтобы будущие рыцари могли развивать меткость.

Анри вышел вперед, поднял лук, натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Стрела попала прямо в цель.

– У вас глаз сокола, Анри, – похвалил его барон.

– Спасибо, господин учитель.

Анри вернулся к пажам и стал возле своего друга Рене.

К этому времени мальчикам исполнилось двенадцать лет. Среди воспитанников барона де Муаре Анри был самым высоким – ростом он не уступал некоторым четырнадцатилетним оруженосцам. Физические упражнения, фехтование, плавание, скачки на коне не прошли для него даром. Из всех состязаний он почти всегда выходил победителем.

Рене был ниже своего друга лишь на полголовы, и ни в чем ему не уступал. В его голубых глазах давно пропало испуганное выражение. Он был уверен в себе и больше ничего не боялся.

– Рене, ваша очередь, – вызвал барон.

Рене вышел, приготовил лук, натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Его стрела попала прямо в стрелу Анри, вынудив ту упасть на землю.

– Браво, Рене! – похвалил барон своего воспитанника.

Рене зарделся от удовольствия и вернулся на свое место.

– Это было здорово! – похлопал его Анри по плечу.

– Правда? Ты не сердишься? – Рене испугался, что Анри не понравилось то, что он попал в его стрелу.

– Что ты? Я рад за тебя! Ты же мой самый лучший друг, а не соперник!

– Готье, – вызвал барон, – ваша очередь.

Готье вышел вперед, презрительно посмотрел на Анри и Рене, потом приготовился и выстрелил. Его стрела вонзилась в белое поле дощечки.

– Не плохо, – подбодрил его учитель и Готье понуро поплелся на свое место. Он бросил взгляд на Анри, ожидая насмешек, но тот даже не смотрел в его сторону.

– А сейчас возвращаемся в комнаты, и каждый приготовит свой праздничный костюм. Завтра вы будете представлены герцогине. Кто желает, может выкупаться. Я скажу слугам, чтобы были в вашем распоряжении.

Тибо от этих слов передернуло.

– Вот еще, мыться.

– Поэтому от тебя воняет всегда, – подколол его Этьен.

С тех пор как Анри выбрал Этьена в свою группу, он зорко следил за тем, чтобы тот не отлынивал от занятий. И к двенадцати лет у Этьена пропала полнота, появилась мускулатура, которая присуща тренированным детям его возраста.

Тибо зло посмотрел на Этьена, но вступить в спор не решился.

– Побежали, – позвал друзей Рене, – я хочу хорошо вымыться.

Анри, Рене и Этьен побежали к дворцу. Барон де Муаре с улыбкой смотрел им вслед. За эти несколько лет он хорошо изучил своих воспитанников, и теперь он точно знал, кто на что способен. Барону не очень нравилось то противостояние, какое возникло между Готье и Анри. С одной стороны, соперничество всегда приводит к улучшению результатов. Но это тогда, когда соперники вели себя честно. А Готье вел себя подло. Он не раз пытался подставить Анри, и ему даже один раз это удалось.

Барон поморщился, вспоминая этот случай. Ему пришлось наказать Анри только из-за того, что Готье, Робер и Тибо обвинили Анри в битье вазы, а у того не оказалось свидетелей. Несмотря ни на что, барон был склонен верить именно Анри, а не этой троице. Но, ничего не поделаешь – правила есть правила. И он благодарен своему ученику за то, что тот не затаил на него обиду.

Был полдень, когда барон де Муаре привел своих воспитанников в тронный зал, где новобрачные принимали поздравления, а герцогиня знакомилась со своими поданными. В зале собралось много гостей, и церемониймейстеру пришлось немало потрудиться, чтобы навести порядок. Медленно-медленно приближалась очередь барона де Муаре и его воспитанников. Анри с любопытством посмотрел на герцогиню Агнессу. При виде её, его сердце почему-то забилось сильнее, дыхание стало прерывистым, руки похолодели, а ноги стали тяжёлыми. Никогда еще он не видел красивее девушки – высокая, стройная, девятнадцатилетняя герцогиня величаво сидела на троне и улыбалась своим поданным, которые ей кланялись в верности. Как и все Капетинги, она была блондинкой с голубыми глазами. Не зная почему, но Анри захотелось привлечь её внимание к себе, хотелось, чтобы из всех пажей новая герцогиня и, отныне, его владычица, запомнила именно его. И вот, после поклона, барон де Муаре, начал представлять мальчиков.

– Ваше сиятельство, разрешите мне представить вам моих воспитанников, пажей, которые переходят в ваше распоряжение, – и, по одному он начал их представлять: – Готье де Брезе, – Готье поклонился и стал в сторону, а барон продолжал называть имена, пока очередь не дошла до Анри. Когда барон назвал его имя, Анри вышел, стал на одно колено и произнес:

– Ваше сиятельство, я, граф де Суансе, хочу поклясться вам в своей верности и преданности.

В зале возникла тишина. Никто не ожидал такого поступка от двенадцатилетнего мальчика. Анри и сам испугался – не нарушил ли он приличий, не оскорбил ли он эту прекрасную герцогиню? Тишину нарушил мягкий чарующий голос Агнессы:

– Я с радостью принимаю вашу клятву, граф де Суансе.

Анри поднялся и посмотрел на герцогиню. Их глаза встретились, и Анри понял, что с радостью отдаст жизнь за свою сеньору. Его потеснили другие придворные. Когда он занял свое место возле барона де Муаре, тот ему ободряюще улыбнулся.

– Неожиданный поступок, Анри, и благородный. Теперь вам нужно научиться держать свою клятву.

– А разве это сложно, господин?

– Сложно, Анри, очень сложно. Но, не думаю, что это будет сложно для вас. У вас благородное сердце. И вы сдержите свою клятву, даже ценой своей жизни, если это потребуется.

Слыша этот разговор, Готье побледнел от злости. Почему именно Анри, а не ему пришло в голову принести клятву верности. Хоть он и не граф, но тоже вассал герцогов Бургундских.

И Готье принялся придумывать новую месть, чтобы Анри наказали, хотя он прекрасно знал, что это бесполезно.

А Анри не мог оторвать взгляд от герцогини, пока не почувствовал, что кто-то сильно толкнул его кулаком в бок. Анри обернулся, резкое слово уже готово было вырваться из его губ, но его серые глаза встретились с голубыми глазами Рене.

– Ты что толкаешься? – спросил его Анри.

– Не смотри так пристально на её сиятельство. Слишком заметно, и не только мне. Тем более, после твоего неожиданного поступка.

– Ты прав, – Анри сделал равнодушное лицо и начал рассматривать фрейлин герцогини. – Но она так прекрасна.

– Поговорим об этом в комнате, – сказал Рене и Анри кивнул.

За эти несколько лет, что Анри и Рене прожили вместе во дворце герцогов Бургундских, они стали друг для друга братьями. Между ними не было тайн, секретов, недосказанности. Они всегда стояли друг за друга горой. Так и сейчас, Рене заметил восторженные взгляды, которые Анри бросал на герцогиню, и его это встревожило. Каждому понятно, что между Анри и герцогиней не может возникнуть никакого взаимного чувства, хотя бы потому, что Анри всего лишь двенадцать лет. Но, если Готье, и его друзья что-то заметят, они могут посмеяться над его чувствами, а Анри может вспылить… Все это ни к чему хорошему не приведет.

Вечером, поменяв свои праздничные одежды на повседневные, Рене и Анри расположились на своих кроватях.

– Ну, – обратился Рене к своему другу, – рассказывай: что тебя дернуло так поступить.

Анри провел ладонью по своим немного длинным волосам. Потом тряхнул головой и улыбнулся.

– Не знаю, – задумчиво произнес он. Потом посмотрел на Рене и покраснел. – Я, как только увидел её, сразу…

– Ты влюбился! – воскликнул Рене.

– Рене! – Анри покраснел гуще. Помолчав немного, он добавил: – А может ты прав. Когда я увидел нашу новую госпожу, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Мне захотелось сделать что-то… что-то необыкновенное.

– Понимаю. Но ты будь осторожнее. А еще лучше – забудь. С герцогиней прибыло столько красивых фрейлин!

– Рано тебе еще о фрейлинах думать, – усмехнулся Анри.

– Так и тебе тоже, – подмигнул ему Рене, но потом серьезно добавил. – Анри, пока твоя страсть только-только в начальной стадии, попытайся ее в себе подавить. Это до добра не доведет. А если об этом узнает Готье, и его компания…

– Да, ты прав. Я постараюсь.

– Постарайся. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Анри лег на кровать, положив руки под голову. Перед его глазами вновь предстала герцогиня – её белокурые воздушные волосы, голубые, как небо, глаза, коралловые мягкие губы. Анри закрыл глаза и попытался представить себе ощущение, когда прикасаешься губами к женским губам.

– О чем ты думаешь? – спросил его Рене.

– Я? Ни о чем, – мигом ответил Анри. Но ему было неловко лгать своему другу, поэтому он честно ему сказал: – Я… я пытался представить, как это – целовать девушку в губы.

Рене хмыкнул.

– Я давно это пытался представить.

– Правда? – Анри привстал и с любопытством посмотрел на друга. – Ты мне никогда об этом не рассказывал.

– А что рассказывать, если ты никогда не думал ни о чем, кроме обучения рыцарским наукам. Ты не смотрел ни на придворных, ни на их жен, ни на их дочерей.

– Это точно. В тронном зале мною всегда овладевает скука, – согласился Анри.

– Присмотрись. У казначея есть очаровательная дочь. Ей всего лишь тринадцать, но она развита не по годам. Когда я её вижу, мне хочется прижать её в темном углу, и прикоснуться к её округлой груди.

– Рене! – Анри был немного шокирован откровением друга. – Нам еще рано этим заниматься. Во всяком случае, я еще никогда не испытывал физического желания к девушкам.

– Я тоже. К тому же я младше тебя. Но это мне не мешает любоваться девушками, представлять на ощупь их кожу, представлять вкус их губ.

– Хм, ты меня убедил. Завтра я обязательно присмотрюсь к девушкам в тронном зале.

– Присмотрись, – Рене сладко зевнул и потянулся. – Что-то я устал.

– Да и я тоже.

Юноши разделись и юркнули под одеяла. Камин в их комнате почти погас, и воздух был немного прохладным, поэтому мальчики плотнее закутались в свои одеяла. Но уснули они не сразу. Рене был доволен собой – ему удалось заинтересовать своего друга другими девушками. Так Анри не будет думать о герцогине. А Анри тем временем вспоминал сцену своего детства, как однажды он увидел, как дядя Раймонд занимался любовью со служанкой. Это было на виноградниках.

«Наверняка герцог и герцогиня занимаются тем же», – подумал Анри, и от этих мыслей ему стало горько.

На следующий день было воскресенье – Божий день. Громкий перезвон колоколов созывал прихожан в церковь – помолиться и послушать мессу. Анри одел свой самый красивый наряд, и долго всматривался в свое отражение в зеркале.

– Ты еще никогда не наряжался так в церковь, – заметил Рене.

– Да, – улыбнулся ему друг, – раньше я не думал, как понравиться девушкам.

– Или герцогине? – с тревогой спросил друга Рене.

– У герцогини есть герцог, – вздохнул Анри. – Ты прав, если кто-нибудь увидит, как я на неё смотрю, у меня могут быть неприятности. А ещё хуже – у её светлости могут быть неприятности. Я этого не хочу.

– Не расстраивайся, – успокоил Рене своего друга, – ты еще найдешь девушку, которую полюбишь. И она обязательно полюбит тебя.

Анри пожал плечами: зачем ему это, если он хочет надеть на себя плащ тамплиера и уехать освобождать Святую Землю от неверных. Так он и сказал Рене.

– Но тамплиеры дают обет целомудрия, – возразил Рене. – Я тоже хочу стать тамплиером, но пока хочу насладиться обществом девушек и их любовью.

– Идем, лучше в церковь, а то опоздаем.

Анри и Рене вышли из комнаты и прошли через главный вход во двор, где воспитанников уже ждал барон де Муаре.

– Рене, Анри, вы опаздываете, – улыбнулся он мальчикам.

– Извините, господин учитель, – хором ответили Анри и Рене.

– Ничего страшного. Ну, все в сборе? – барон посмотрел на всех, – Пошли.

Недалеко от дворца находилась самая новая, красивая и большая церковь города – Нотр-Дам-де-Дижон – шедевр готической архитектуры. Ее западный фасад украшен горгульями, которые выполняли и практическую цель – в них замаскированы водостоки. (После несчастного случая, когда одна из горгулий упала на человека, их сняли и заменили фигурками людей, животных и чудовищ.) Но самой главной достопримечательностью церкви являлась статуя Богоматери Доброй Надежды, одна из самых старых французских изображений Девы Марии.

Анри опасался, что церковь будет переполненной, и им придется стоять у входа, но, на удивление, в церкви было еще много свободного места. Барон де Муаре и его воспитанники заняли всю скамейку для молитв. Первый ряд был не занят – значит, их светлости еще не пришли.

Несмотря на свои заверения, Анри чувствовал жгучее желание увидеть свою сеньору. Чтобы отвлечься, он начал смотреть по сторонам, рассматривать рисунки на стенах, Святое распятие. Внезапно он почувствовал всю тщетность своих надежд, и, даже, их греховность. Ведь сказано в Святом Писании – не возжелай жены ближнего своего. Анри тяжело вздохнул и пообещал себе больше не думать о герцогине Агнессе.

Когда герцог и герцогиня Бургундские вошли в церковь, прихожане встали, приветствуя своих сеньоров. При одном лишь взгляде на её светлость, все благочестивые мысли Анри вмиг испарились. Сильное сердцебиения вновь выдало ему его чувство. Он не спускал с герцогини глаз, пока она шла на свое место и села на кресло. Сильный и болезненный толчок в его бок вернул Анри на землю. Он сердито оглянулся и встретился с глазами своего друга.

– Не смотри так пристально на её светлость. Это бросается в глаза, – прошептал Рене.

– Ладно, – так же тихо ответил ему Анри. Он тяжело вздохнул и сел на своё место. Но тут вышел священник, и все поднялись.

– Во имя Отца, Сына и Святого Духа, – все присутствующие осенили себя крестом, и месса началась.