Читать книгу В вихре времени - Светлана Викторовна Ильина - Страница 10

Тёплая зима десятого года удивляла не только москвичей, но и жителей многочисленных сёл и деревень необъятной России. Крестьяне сокрушались об озимых, дети скучали по снежным горкам, а старики с грустью думали, что приближается конец света.

Фёдор Андреевич Татищев сидел в кресле-качалке на застеклённой террасе и невидящими глазами смотрел на чёрную дорогу. На коленях лежал рыжий кот и громко мурлыкал от поглаживаний хозяина. Татищев ждал сына из Петербурга. Пётр сообщил в письме, что приедет на недельку перед Новым годом. Надо с ним серьёзно поговорить.

Сзади раздалось деликатное покашливание Макара.

– Ваша милость, замёрзнете. Чего в холоде сидеть? Чай, не лето, пойдёмте в дом!

– Не замёрзну, Макар. Скажи-ка, брат, у тебя сын сейчас где?

– Где ж ему быть, Фёдор Андреевич? Дома с женой и детишками. Работает посменно на железной дороге. Сейчас отдыхает, – удивился вопросу мужичок.

– У тебя и внуки есть… А вот от моего балбеса внуков не дождёшься. Только и знает, что в карты играть, да водку пить с приятелями. Кто ж за такого пойдёт?

– Не расстраивайтесь, ваша милость, ещё образумится. Будут у вас внуки.

– Не знаю, Макарушка, уже не верю, – вздохнул помещик, – одного понять не могу – почему так получилось? Я работал, строил, деньги копил, думал, Пётр дело моё продолжит. А сына-то, оказывается, упустил. Вырос чужой человек. Вон Елагин-старший был небогатым, да и помер в долгах. А с сыном жили душа в душу. На похоронах, говорят, слёз не стыдился.

С этими словами Татищев тяжело поднялся из кресла, спустил кота на пол и пошёл в дом. В последнее время его всё чаще посещали подобные грустные мысли о жизни. Удалась она или нет? Он и сам не понимал.

Вечером приехал сын. Первая радость встречи омрачилась нервным состоянием Петра. Что-то его тревожило, но он отказывался рассказывать отцу, сославшись на плохое самочувствие. Фёдор Андреевич не спал всю ночь.

За завтраком состоялся неприятный разговор.

– Отец, мне нужны деньги, – начал Пётр.

– Я так и думал, сколько? – спокойно помешивая чай, произнёс отец.

– Много, я проиграл в карты крупную сумму.

– Могу дать рублей пятьсот, денег свободных нет, – после паузы ответил Татищев.

– Сколько? Да я за час проигрываю больше! – укоризненно воскликнул сын. Он не понимал, как можно быть таким наивным! Он же богатый наследник и играет по-крупному! А отец как ребёнок.

Недопитый стакан чая полетел со стола. Посох, которым Татищев грозил Елагину-старшему, пошёл в дело. Пётр едва успевал уворачиваться от родительского наставления. Рыжий кот забрался под диван и оттуда зелёными глазищами следил за страшной палкой.

На грохот прибежал слуга и застыл на месте, даже не пытаясь вмешаться в барские разборки. Наконец Фёдор Андреевич запыхался и остановился. Он указал на дверь нерадивому отпрыску. Тот ошеломлённо собрал вещи и велел закладывать коляску.

– Отец, ты ещё пожалеешь, что так поступил со мной!

– Хочешь денег, переезжай сюда и занимайся делом. А на карты я не дам! Не для того я горбатился, чтобы ты с гулящими девками и приятелями-пропойцами состояние спустил!

После отъезда сына Фёдор Андреевич слёг. Болезни особой не было, да и годы не такие большие – немного за шестьдесят. В душе что-то оборвалось. Всё чаще посещало уныние. Не помогало ни чтение, ни заботы, ни редкие наезды знакомых. Тоска одиночества разъедала душу. Тяжёлые мысли неотвязчиво преследовали целыми днями.

Когда он был молод, и все силы бросил на развитие собственного дела, то уже тогда в глубине души возникал червь сомнения, а не слишком ли он жертвует семьёй? Времени на общение ни с женой, ни с сыном не было. Часто жил в Петербургской квартире – искал полезные знакомства среди сильных мира сего. В поместье заезжал ненадолго, потом опять в столицу.

Теперь ничего не вернёшь. Жена угасла незаметно, сын был привязан к матери и не сближался с отцом. Нынче хочется тёплых отношений с Петром, а откуда их взять – непонятно…

* * *

Дни тянулись медленно, как это бывает зимой в деревенской глуши. Новостей не было. Татищев уж более не смотрел на дорогу. Тем неожиданней стал приезд пожилого господина благородной наружности с портфелем в руках.

Он представился адвокатом покойного помещика Елагина.

– Что вам угодно, сударь? Какие могут быть у вас ко мне дела? Уже не отписал мне что-нибудь Константин Васильевич завещании? – с усмешкой спросил помещик.

– Нет, господин Татищев, Константин Васильевич не смог даже сыну оставить поместье без долгов, и вам это известно.

– А зачем тогда вы приехали?

– Видите ли, Фёдор Андреевич, перед смертью господин Елагин написал письмо и попросил после его кончины передать вам лично в руки. Его просьбу я выполняю. Простите, что задержался по срокам. Уезжал за границу, вот недавно вернулся и сразу к вам.

Татищев был изрядно удивлён. Но письмо взял и, проводив господина адвоката, уединился в кабинете.