Читать книгу Квир - Та - Страница 6

Тем же вечером в гостиной, супруги пытались распрощаться ко сну. Далла сидела за компьютером, завершая работу. А Ли, наоборот, собиралась сесть за свой компьютер за спиною Даллы и взяться за дела. Но вместо этого Далла поманила Ли к себе и пригласила сесть к ней на колени. Это всегда так эротично, когда одна маленькая хрупкая женщина, садится на колени к другой, такой же, миниатюрной и хрупкой женщине. И хотя Далла была выше Ли, имела больший размер груди и бедер, все же обе они были столь стройны, что родные в один голос в шутку советовали им набрать вес.

Ли опиралась ножками о пол, вытянув носочки, чтоб облегчить свой вес для Даллы. Та была встревожена, рассредоточена, изрядно нервничая публично, не знала, как начать то, что ей так важно было сказать сейчас:

– Я хочу, чтоб ты была счастлива со мною!

– Почему ты так говоришь? – спросила Ли, хмурясь и отстраняясь от поцелуев. Она только что приняла душ, и на ней был только пушистый кремовый халат. Мокрые волосы щекотали шею и грудь, капельками падающей воды с кончиков. Далла притянула ее к себе и уткнулась в шею. Ли снова спросила, что происходит и не получив ответа просто сказала:

– Выкинь всю эту ерунду из головы! О чем бы ты там ни тревожилась, забудь про это!

Далла продолжала делать вид, что все хорошо, и она просто сказала эти слова ни к тому, чтоб начать серьезный разговор, видимо, надеясь еще от него улизнуть. Ли, прищурилась хитро и ее озарила мысль:

– Ты же не ревнуешь меня?

– Нет! – слишком поспешно ответила Далла, и при этом старалась улыбаться так, словно она самый счастливый и влюбленный человек во вселенной.

– Ты опять ревнуешь меня! И делаешь это совершенно напрасно! – догадалась Ли. – Хотя, это моя вина… Ведь, если ты ревнуешь меня, значит, я мало уделяю тебе времени и даю повод сомневаться в моих к тебе чувствах. – Ли расстроилась серьезно, и наигранно хмуриться уже не было нужды. Ее лицо омрачилось на мгновение, но так, что у Даллы сменилось настроение и она перестала трусить – теперь не было возможности откладывать этот разговор. Она должна была рассказать Ли, что чувствует.

– Я так люблю тебя! И так невыносимо печалюсь тем фактом, что не могу любить тебя иначе. Любить так, как ты заслуживаешь!

Ли попыталась вставить слова протеста, но Далла не слушая ее, непроизвольно сжала кольцом рук, продолжив:

– Ты такая уникальная, такая талантливая и…

– Ты что, будешь перечислять мои качества, за которые меня можно любить?

– Да! Ты теплая, мягкая, ты такая желанная, ты честная, откровенная, наглая…

– Остановись!

– Да, ты колючая и резкая..

– Стоп! Дальше ты ничего романтичного и лицеприятного не скажешь! Плюсы закончились. Довольно!

– Ты заслуживаешь любви большей, чем моя. Я не могу любить тебя всю, не могу любить тебя такую, какая ты есть…

– Но ты любишь большую часть меня… в сравнении с той, которую не любишь. И мне достаточно этого. У меня отсутствуют претензии на этот счет. Я тебя люблю и дозволяю любить меня так, как ты умеешь. Это мой выбор. Значит, я не могу осуждать тебя за это. И если бы уж осуждала, то только саму себя. Я не меняю своего мировоззрения, но я отодвигаю его от нас, от нашей жизни, от нашей любви. Если бы мы не жили вместе, я могла бы считать, что ты любишь меньшую часть меня, но ты живешь со мной и мы справляемся со всеми задачами, которые ставят перед нами наши взаимоотношения. Значит, если бы у меня было недовольство по поводу того, что ты не принимаешь меня целиком, это недовольство было бы только самой собой.

– Чувствую себя ущербной, не способной дать тебе того, что ты хочешь.

– А я чувствую нас теми, кто мы есть. Мы действуем осознанно. Точно откровенны друг с другом, абсолютно честны. Мы преданны друг другу. Мы можем говорить об этом, глядя друг другу в глаза и не стесняться своего выбора. У каждой из нас свое виденье мира и отношений, но мы выбрали быть вместе и нужно принять этот факт. Ведь, стоит его принять, все станет на свои места.

– Я никогда не дам того, что тебе нужно.

– А я не знаю, нужно ли мне что-то?! С чего ты взяла, что мне вообще что-то нужно еще? – пока не злилась Ли, но уже начинала заводиться. Далла отодвинула ворот халата, заглянув под него, собрала мокрые волосы с цепочки на груди и томно вздохнула. Ли расслабилась и перевела разговор на сексуальный лад, как делала это всегда, когда не было смысла спорить о чем-то далее. Она распахнула халат, не смотря на сопротивления Даллы, оголив безупречную грудь. Далла уже не смогла бы сопротивляться, даже, если бы захотела, и откинув халат с другой стороны, наклонилась губами к нежной коже Ли.

– Я сниму о тебе фильм. – просто сказала Ли, наслаждаясь поцелуями, но от части продолжая думать о происшествии.

– Это будет никому не интересный фильм, – смеясь отреагировала Далла и распрямилась.

– Напрасно ты так считаешь. Последние пятнадцать минут нашего разговора станут романтичным диалогом в ленте о нас.

– Пожалуйста, иди уже ворожи за компьютер! – сказала Далла, имея в виду работу над презентацией.

– Давай лучше займемся любовью, – улыбаясь сказала Ли, – и отправимся спать.

– Зачем ты так со мною? И как у тебя получается это? – Далла дернула головой, пытаясь стряхнуть сексуальное возбуждение, но себе же вопреки тут же сказала: – Только ты способна так растревожить мое тело, так зачарованно направлять мою душу в бесконтрольный полет страсти!

– Я же говорю: отличные реплики для фильма у нас получаются, мне только осталось записать все это.

– Отправляйся писать! – смеялась Далла, закрывая глаза. – Не это, конечно, но тебе точно сейчас место за компьютером, – уверенно сказала она, подталкивая Ли с колен.

– У нас не зашторены окна. Если бы мы впрямь были с тобою сестрами, для соседей напротив это был бы инцест.

– Ой, они просто чаще бы находили дела у окон, чтоб заглянуть в наши, – подыграла ей Далла, смеясь. Потянулась рукой и, взяв ладошку Ли, притянув ее пальцы к губам, поцеловала, с непередаваемой словами нежностью на лице. Ли наклонилась, и как всегда перевернув их сплетенные руки, поцеловала пальчики Даллы в ответ.

– Я люблю тебя. И уже не важно, кто подсматривает в наши окна.

Ли медленно направилась к своему столу, но не сводила взгляда с прекрасных глаз своей любимой. Далла развернулась на кресле и, словно очнувшись, сказала:

– Тебе так идут мокрые волосы! Ты такая остро-сексуальная после душа!

– Согласна, – нежно улыбаясь ответила Ли.

– А я не люблю свой внешний вид, пока волосы не высохнут.

– А я тебя любую люблю, – Ли нежно поцеловав свою ладошку, послала Далле воздушный поцелуй. Пару минут они еще упрямясь, не отворачивались к компьютерам, шутили, сидя напротив друг друга, словно не было важных задач и вовсе не существовало времени. После чего Ли все же сдалась, отвернулась да начала печатать. Конечно, через пару минут она украдкой обернулась, подсмотреть за Даллой. Но та, смотрела украдкой на нее и они обе рассмеялись своим одинаковым поступкам.

– Твоя попка даже в пушистом халате, такая аппетитная, – сказала Далла, отсмеявшись и изображая. Плавным движением руки, показала Ли сказанное, чем она зачарованно любовалась все это время.

– Нет. Нет. Нет. Это ты всегда так демонстративно садишься, как модели нижнего белья на фотосессии!

И они обе расхохотались от того, какие большие глаза сделала Далла, не согласная со словами любимой. Так было всякий раз, когда Ли говорила Далле комплименты. Это было дерзко, безапелляционно и даже с налетом вульгарности. Далла еще никогда не соглашалась ни с одним комплиментом и имела на свой счет устоявшееся мнение, которое было противоречивым по отношению к словам Ли. Та же, в свою очередь, тоже была убеждена в своей правоте и потому не говорила любимой комплиментов понапрасну, чтоб та не закатывала глаза и не отмахивалась смехом лишний раз.

Ли поздно пришла в постель и они обменявшись парой фраз, пока она устраивалась поудобнее, уже засыпали, когда Далла неожиданно сказала «спина».

Им не нужно было говорить в полусне лишних слов, не нужно было просить или спрашивать. Они так редко беспокоили друг друга подобными мелочами, что это было подобно празднику. Правда радость Ли, что она может быть полезной для любимой тут же омрачилась, как только она вспомнила их диалог у компьютеров – Далла всегда заболевала, когда дело касалось сомнений и взаимоотношений с Ли.

– Где болит? – спросила она, поднимаясь на локте и уже пробираясь под маечку Даллы другой рукой. Говорить про причину боли сразу она не намеревалась.

– Ммм, не знаю. Вверху… от шеи и до лопаток. А еще поясница, – у Даллы уже настроение слышалось на минусовой температуре, ведь она так не любила жаловаться и тем паче болеть.

– Я быстро, – уверенно, но без помпезности ответила Ли. Когда человек знает, что он мастер в чем-то, он никогда не станет восхвалять себя. Лишь, когда человек не уверен в себе, когда остаются сомнения, вот тогда он будет подбадривать себя самовоспеванием да млеть от похвальбы со стороны. Ли была выше подобного в любой сфере своей деятельности. Ее самоуверенность не ведала границ.

Ласковыми, но уверенно-настойчивыми движениями она принялась выписывать узоры на болезненных областях спины своей любимой женщины. Далле сначала казалось, а потом даже казаться перестало и она спросила, согнав сон:

– Что это было? – усмехнулась, и снова задала вопрос, – Ты рисуешь?

– Нет, – и после паузы добавила, – Не то чтобы рисую… Я сейчас, скорее плету.

– Плетешь? – растерянно переспросила Далла, забывая про то, от чего они обе сейчас не спят, и, сомневаясь, а не спят ли?

– Ты не проснулась что ли? – ласково продолжила она, не дождавшись ответа – Ли частенько разговаривала во сне. И никогда не возможно было определить сразу, бодрствует она, или это сомнамбулистические диалоги.

– Я не успела заснуть, – ответила таки Ли столь ласково, что даже слышна была ее улыбка. – И на сколько знаю, во сне я массаж еще не делала…

– Все бывает когда-нибудь впервые. А сейчас, что это? – совсем заинтригованная, спросила Далла.

– Блинчики, – ответила уже раззадориваясь Ли.

– Ты готовишь на мне?

– Да, вот же, – повторяя движение, сказала Ли, – я размазываю лопаточкой масло по дну, мешаю тесто и лью на сковородку…

– А еще что? – успокоилась, и снова расслабилась Далла, поняв наконец-то, что именно происходит.

– Шью.

Далла молчала. Она уже поняла, что Ли не шутит. Эта очередная ее выдумка пришлась Далле по вкусу. Молчанием она показала, что внимательно слушает и теперь в большей мерее ее интересует не массаж, а то, что Ли расскажет. У них была гласная и негласная договоренность, что Ли убаюкивает любимую голосом всегда, когда только это возможно. Ничей больше голос так не действовал на Даллу. Она вообще не любила ни с кем спать. Кровать для нее – сугубо личная территория. И, это стало настоящим откровением для Даллы, что она не просто лучше спит в объятиях Ли, но и засыпает изумительно сладко, когда та рассказывает ей любые истории, пусть даже самые ахинейные.

– Вот я складываю края ткани вместе, и подворачиваю еще раз, – подхватила их милейшую игру Ли, – ведь я еще не умею оверложивать, но края надо сберечь, чтоб не сыпались.

Все свои движения Ли дублировала пересказом и Далла уже полетела в пространство их общих грез. Она не просто чувствовала теплую руку, острые ноготки и ласковые пальчики, она видела, как ее спина, плечи, шея, да кожа, превращаются в материю, которой Ли занимается.

– Немножко повяжу, – сказала тихим напевом Ли, выкручивая пальцами воображаемые петли так, чтоб кожа ее пальцев всей поверхностью касалась кожи спины Даллы.

– Захват, протягиваю нить, и снова захват…

Она оплетала «косичкой» больную зону. А в момент замыкания круга, ее чары действовали остро и точечно, ибо Далла сразу переставала чувствовать один слой боли за другим. А точнее, одну волну за другой, если бы это описывала Ли.

Каждый интерпретирует по-разному свои ощущения. Кто-то представляет любую боль вмешательством другого человека и описывает ее, словно орган или часть тела зажаты в кулак да в тиски. А кто-то меряет боль кольцами, как на дереве. И она слоями ложится, всей своей тяжестью давая знать степень опасности. Иногда люди связывают свою боль с нитью. И тогда ее могут вообразить вьющейся, плетущей, собирающейся в клубок или безобразный комок. Кто-то боль воображает волнами океана, набегающими на берег. Кто-то сгустком темноты, и чем мрачнее, тем беспокойнее реакция на боль. А бывает еще звон, назойливый, не выносимый, сводящий с ума. Тогда громкостью и продолжительностью описывается болезнь.

Так устроен человеческий мозг – мы все пробуем и примеряем ассоциациями. Как же иначе? Основное большинство слов уже выдумано. Последующие будут пародией на базис. Но, каждый чувствует по-разному, индивидуально. А слово для всех одно. Как быть?

Ли занималась творчеством на спине Даллы до тех пор, пока та ни заснула, расслабившись. Да, и сама, уже почти дремала, как вдруг, понимая, что массаж больше не нужен, сон резко слетел с нее.

– Ну, вот! – усмехнулась Ли и отвернулась от Даллы на другой бок, чтоб не задевать ее своей неподходящей к моменту энергией. Если Ли теряла ночью желание спать, это значило, что покоя не жди. Считать облачка в воображении, звезды за окном, и пульс у своего тела – не поможет. Впрочем, как и не поможет горячий чай, какао, молоко с медом…

Ли полежала несколько минут, возмущаясь ситуации. Но, смысла не было выжидать, и потому она тихонечко встала, чтоб не разбудить Любимую. Взяла халат с пуфика и снова вышла из спальни.