Читать книгу День накануне Ивана Купалы. Книга первая - Талина Март - Страница 13

Коза похозяйничала на верандочке от души: накидала везде своих шариков, съела семечки вместе с фунтиком. Уронила на пол – хорошо, не наступила – Стаськины часы, но главное, главное Димка вымел из-под кровати, собрал на совок и спросил сам себя:

– Чёй-то наша Контра стала бумагу жрать? Я ей зимой дневник давал – не ела!

Стасик смотрел на замусоленные кусочки альбомного листа, с трудом узнавая в них остатки «Распорядка»

– Это нужное или чё? – Дима смотрел на свет самый большой из клочков.

– У-у, – ответил Стасик, мельком глянув на стену, куда он думал повесить распорядок, – ерунда всякая.

Последние слова получились как «лулундаякая», но Димка понял.

– Слушай, часы у тебя – «Командирские», – прочёл он, с уважением. – Они что – светятся?

Стаська кивнул.

– Ишь, ты! Дай, попробую! – Димка кинулся к выключателю.

На верандочке стало темно, зато ярко осветились цифры и стрелки циферблата.

– Даже секундочки! – восхитился Дима.

А Стасик думал: огорчаться ему или нет. Если б этот «Распорядок» висел на стене, то Стасу было бы стыдно, что он его не выполняет. А тут просто гора с плеч – «Распорядок» съеден зловредной козой Марькой. И Стас этого не хотел – так получилось. Значит, ему придётся жить по другому распорядку, по своему. Надо же как-то выходить из положения? Жаль только, нельзя спросить козу: чем же пахло от голубого моря

А Димка всё наслаждался часами.

– «Командирские», – в очередной раз с протянул он. – Дашь поносить?

– Бери.

Стаська стал надевать сандалии – ходить босиком в темноте он больше не собирался.

– Который час?

– Автобус! – вместо ответа прокричал Дмитрий и, схватив совок, выскочил из комнатки.

Не успел Стаська застегнуть вторую сандалию, как, уже с надетыми часами, вернулся Димка.

– Давай, – прокричал он, и Стас послушно потянулся следом.

Выйдя из переулка, ребята сразу увидали освещённые окна автобуса. Пассажир в нём был один – бабушка, Валентина Николаевна. Она стояла у выхода и, держась за поручни, улыбаясь и кивая головой, разговаривала одновременно и с кондуктором, и с водителем.

– А если сказать, что мы все котлеты съели, – не спуская глаз с автобуса, предложил Димка.

– Не поверит, вон сколько их было, – ответила Дина, глядя, как бабушка прощается и спускается со ступенек.

Та не сразу заметила стоявшую под деревьями троицу. Но когда увидела и узнала, то отступила на шаг и опустила сумку на тёплый асфальт.

Тут Димка и Диночка, кинулись к ней, вопя: «Бабушка, мы пришли тебя встретить! Мы соскучились!» И заскакали вокруг.

Под напором орущих внуков Валентина Николаевна хотела отступить, но подобралась, потянула носом над их головами и спросила утвердительно:

– Хату спалили?!

– Что ты, бабушка! – враз притихли те.

– А что случилось?

– Ничего.

– Поди ж, ты! Ничего не случилось, а встретить решили. Ну-ка, домой!

И двинулась вперёд, по пути расспрашивая, как прошёл день:

– На море ходили?

– Ходили.

– Скотину кормили?

– Кормили.

– Поили?

– Поили.

– А птицу?

– И птицу.

– А козу?

– И козу.

– Все живы?

– Все.

– Все целы?

– Все.

– А борщ ели?

– Какой?

– Зелёный, – остановилась тётя Валя. – В холодильник поставлен, и яйца – рядом. Я ж тебе показывала, Дмитрий.

– Ой, бабушка, – с нежной радостью пропела Дина, – мы борщ не нашли, зато мы все котлеты съели.

Тётя Валя пошла, считая вслух:

– У меня на сковороде девять штук помещается. Я сделала три сковороды.

– Ой, ба, они такие вкусные были, такие вкусные, – лепетала девочка.

– Ещё бы, – и Валентина Николаевна двинулась на калитку, как на врага.

А войдя во двор, скомандовала:

– Тащите мне эту заразу.

Ребята, сгрудившись, молчали.

– Спрятали. Кошку паршивую выгораживаете, а родной бабушке врёте! Да ещё чужого мальчика за компанию. А ну, Станислав, иди сюда. Иди, расскажи, как дело было. Батюшки светы, Стасик!

Стас, повлечённый суровой рукой к крыльцу, никак не ожидал, что его личность произведёт такое впечатление. Валентина Николаевна схватилась за сердце.

– Да кто ж так тебя? Да где? В первый день! Да как же?

– Я в футбол. Упал, – держа рот боком и глядя умоляюще, ответил Стасик.

– Царица небесная! Димитрий!

Тётя Валя обернулась в поисках внука. Но Димки, прихватившего бабушкину сумку, уже рядом не было.

– Смерти вы моей хотите. Как можно так в футбол играть? Как можно?! Сильно болит? – она сочувственно вглядывалась в лицо Стасика.

Тот потряс головой: «Нет».

– Иди ложись, я сейчас приду, – и повернулась к Дине. – И ты тоже. Ноги мыть и на боковую.

– А ужинать? – пискнула та.

– Ужинать? Да после стольких котлет вас неделю можно не кормить. Съели котлеты?

Ребята молчали.

– Съели. Теперь спать.

Стаська пошёл к себе, разделся и лёг, надеясь, что хозяйка закрутится и забудет о своём обещании. Но она пришла с бокалом молока и знакомой бутылочкой облепихового масла.

Стасик, боясь, что тётя Валя, увидит другие части его тела и начнёт допытываться, вцепился в одеяло и крепко держал его у горла. Но Валентине Николаевне было некогда. Она напоила Стаса тёплым молоком, причитая, смазала ему нос, губы, подбородок и, погасив свет, украдкой перекрестила маленьким быстрым крестом.