Читать книгу День накануне Ивана Купалы. Книга первая - Талина Март - Страница 14

Ночь была беспокойной.

Во-первых, Стасу было больно лежать – что на спине, что на боках, а про живот и говорить нечего.

Во-вторых, всю ночь его мучили кошмары. Вначале его гоняли огненные шары размером с футбольный мяч. Потом прискакали пробки от бутылок с шампанским и давай целиться. А под утро вообще привиделся кавардак. Вначале, вроде, ничего: по оранжево-горячей медленной реке к нему подплыл на лодке дед Мазай. Не летний, из автобуса, а другой, но дед Мазай, точно. Подплыл, посмотрел на Стасика, который всё боялся, что упадёт в эту страшную реку, и накинул на Стаса зипун. Стасик хотел засмеяться, но зипун вдруг ожил и начал драться со Стасом, которому и так было плохо. Кончилось тем, что зипун победил, занял всю кровать, согнав хозяина к железной перекладине. Стаська уперся в неё лбом. От холода железки ему стало легче, но главное, зипун больше не дрался. Только развалился как фон-барон, жарко грел и сопел недовольно.

Утром по верандочке раздался бодрый Димкин топот. Вынырнув головой из занавески, он сказал скороговоркой:

– Рыська пропала.

Да так и застрял в дверях:

– Эт чёй-то?!

Стаська, хоть больно было двигаться, повернулся к стенке и, ужаснувшись, чуть не свалился на пол. На него зевала огромной пастью белая безглазая змеиная голова.

– Рыська! – захохотал Дима. – Казимир Степанович, она тут!

Стаська смотрел на то, что он принял за змею, с облегчением узнавая в ней очертания обтянутой пододеяльником большой кошачьей головы с открытой пастью. Рыська же, проснувшись, выпростала мохнатую лапу и, потягиваясь, показывала коготки.

– Все к тебе, Стасик. У тебя, верно, мёдом намазано, – сказал, улыбаясь, Казимир Степанович.

Но, поглядев на Стаса, уже совсем другим голосом обратился к Димке:

– Давай-ка быстренько.

В четыре руки они прогнали прочь нахальную кошку. А у Стаса мелькнула мысль рассказать о пробках, о зипуне, но все ночные страсти показались ему неважными. Хотелось только спать.

Казимир Степанович потрогал его лоб и спросил сочувственно:

– Очень плохо?

Стас осторожненько повёл головой.

– Ладно, лежи, сейчас что-нибудь придумаем, – профессор вышел и стал спрашивать Димку о телефоне.

Затем к Стасику, светясь, как зорька, пришла Нелли Савельевна в малиновом халатике. Она заставила его принять шипучую таблетку, села на край кровати и начала рассказывать про свой нос. Ведь ей тоже довелось болеть. Стасу нужно было сходить, прогуляться, но он стеснялся, терпел и слушал. Оказалось, что в салоне, где работает Нелли Савельевна, меняли дверь. А Нелли Савельевна, при сём присутствовала и помогала советами. Но дверь вдруг упала, ударила её по носу, прямо по кончику, и он повис на кусочке кожи.

– Вот видишь, – показывала Нелли Савельевна малиновым ноготком, – вот, шрамик. Японскими иглами шили, шеф оплатил.

Она рассказывала так подробно, так занимательно, что Стаське стало казаться, что он давно знает и салон, в котором Нелли Васильевна работает, и девочек-сотрудниц, и даже их шефа Вольдемара.

Димка заглянул, оценил обстановку и убежал делово. Спустя минуту явился вновь.

– Стаська, – он кивнул Нелли Савельевне, которая начала всю историю заново, – я тебе раскладушку поставил – где Рыська лежала. Там болеть лучше.

Гостья заторопилась и откланялась. А Стасик, прогулявшись и пригубив по настоянию Димки молока, устроился на новом месте. Тут же объявилась Рыся, залезла под выгоревшую, скрипучую раскладушку, спиной потолкала Стаса, покрутилась, обживая местечко, и затихла. Димка рассказал, что Диночка уехала с бабушкой встречать маму с братишкой из роддома. А Казимир Степанович ушёл звонить – вызывать Стасику врача.

Лежать в тени под орехом действительно было приятней, чем на верандочке. Но только Стас смежил веки, как у раскладушки объявилась Нелли Савельевна – вся в нежно-салатовых тонах. Она посмотрела, поджав губы, а потом сказала:

– Я вижу, Стасик, ты хороший мальчик, домашний, воспитанный, не то, что Дима. Послушай меня – держись от него подальше, он может тебя испортить.

Стаське лень было говорить, он промолчал, но про себя возмутился: «Как можно меня испортить? Что я – овощ какой, что ли?»

– Подумай над моими словами, – весомо сказала Нелли Савельевна и ушла.