Читать книгу Трон Снов и Кошмаров - Таня Нордсвей - Страница 8

Ноа всегда считал себя очень законопослушным Шейдом. Он всегда делал всё по правилам, не перечил старшим по званию, никому не грубил. Однако теперь, прячась в тёмном коридоре возле библиотеки, он был готов нарушить правила и совершить преступление.

Всё внутри него противилось тому, что он считал неправильным, но… он заключил сделку с Саргоном.

Кольцо татуировки на его плече, означающее закреплённый уговор, даже под одеждой напоминало ему о том, что он сделал. И о том, что ему предстоит сделать. И что сделают с ним, если поймают. И чем всё закончится, если он сболтнёт про план. Всё это означало только одно: он труп. Ну, или то, что от него останется, когда его кинут в пасть Кошмару, то бишь – ничего. А он явно хотел быть чем-то большим, чем ничего.

Юноша переминался с ноги на ногу и был уже готов уйти, как во тьме показалась фигура. Бронт подскочил к нему, испугав Ноа до чёртиков, и сунул ему в руки маску. Тот безропотно принял её и стал рассматривать.

Да, это определённо была маска Балига. Та самая, которую он носил на второй половине своего лица, пытаясь скрыть шрам. На ней оставалась его аура, хоть и не такая чёткая.

– Пойдёт? Или нашему дорогому огоньку нужны труселя капитана Балига? – с издевкой поинтересовался Бронт, прислонившись к стене.

Ноа покраснел с головы до пят и шикнул на него. Тот захохотал, но вовремя опомнился и прикрыл рот.

– Маска подойдёт, – буркнул Ноа, озираясь. Не хватало ещё, чтобы их услышали или заметили. Хотя если все байки про Семидею – правда, то их поступки и намерения уже отпечатались на её полотне Судьбы. – Достал то, что я просил?

Ухмылка Бронта ещё больше расползлась по его по-мужски притягательному лицу, когда он выудил из кармана небольшой пузырёк с красноватой жидкостью. Ноа бережно забрал его и сунул к себе в карман.

– Что-нибудь ещё?

– Нет.

– Тогда до скорых встреч, огонёк.

Когда фигура Бронта скрылась за поворотом, Ноа позволил себе выдохнуть. Но стоило вспомнить, зачем его друг принёс ему все эти вещи, как Ноа тут же замутило. Сможет ли он это сделать? Согласно временной свече, у него меньше деления. Если он не приступит сейчас…

Ноа вынул из кармана мел и пузырёк, что принёс Бронт. Сначала кровь, потом мел, а в конце маска. Проще простого.

Он откупорил пузырёк и аккуратно, с помощью своей силы извлёк содержимое в воздух. Добавил мел и сосредоточился на смеси. Вызвал огонь, но не дал ему поглотить ингредиенты, а лишь осветить жаром коридор и дать необходимую энергию, превращая кровь и мел в красное облако эликсира. Затем Ноа надел на себя маску и шагнул в это облако. А когда вышел из него, то из зеркала в коридоре на него уже смотрел Балиг, рукой приглаживая растрепавшиеся белые волосы. А кудри Ноа оттенка тёмного шоколада и большие глаза цвета расплавленного золота исчезли без следа.

***

Ноа в обличье Балига скользнул в другой коридор и направился к дверям хранилища, постоянно поддерживая внутри нужный баланс силы. Если он хоть на минуту отвлечётся, то облик сгорит в считанные секунды, и он не сможет пройти в хранилище. Хотя Ноа и не был до конца уверен, что уловка сработает, и хранилище его пропустит.

Но думать ему уже было некогда – массивные двери из чистого сапфира мерцали прямо перед ним. Секунду магия, защищающая хранилище, медлила, но потом отворила перед ним двери. На лбу Ноа выступил холодный пот.

Внутри было ещё прекраснее, чем по слухам, что до него долетали на резных полках хранились диковинные предметы, а на стенах висело оружие. Сундуки, набитые до отказа различными вещицами, занимали практически всё свободное место, оставляя лишь небольшой коридор, по которому Ноа двинулся вглубь. Вскоре он наткнулся на ещё одну дверь, ведущую в сокровищницу более сильных предметов, а ещё чуть позже – на нужную небольшую дверцу из закалённого стекла. Она без малейшего скрипа пропустила его внутрь, и он оказался в небольшой комнате, в которой находился только один предмет: половинка серой каменной змейки с отбитым хвостом, величиной с кулак. Она висела в воздухе, и от неё исходило ровное сияние. Ноа взял в руку эту змейку и ощутил, насколько та была тяжёлой.

Он поспешно сунул змейку в карман и покинул комнату, вернувшись в основное хранилище.

Но тут он почувствовал, что охранная магия встрепенулась, будто разбуженный пёс. Ноа оглядел своё тело и тихо выругался: он начинал принимать свой прежний облик. На руках его магия уже почти рассеялась, отчего его аура неизбежно проступала. Ему надо было уходить отсюда немедленно.

Ноа рванул вперёд, стараясь не задевать на ходу сундуки, но уже было поздно. Мимо его головы просвистела стайка дротиков. Если бы он был выше, то они воткнулись бы ему прямо в глаз. Парень вильнул вправо, затем влево, уклоняясь от летевших на него копий и стрел из ниш в стенах. Одна из стрел прорвала рубашку, ещё больше разрушив его чары. До двери оставалось совсем немного, и Ноа молился, чтобы та открылась и выпустила его, иначе он просто врезался бы в неё со всего размаха, и тогда его песенка была бы спета.

Он уже ожидал прямого столкновения с сапфировой поверхностью дверей, как те раскрылись. А оттуда появились чьи-то руки и, ухватив его за шкирку, вытащили из хранилища. Как раз вовремя – ещё чуть-чуть, и Ноа бы оказался насквозь пробит и пришпилен к стене.

– Из тебя вышел бы миленький шашлык, огонёк, – услышал Ноа голос Бронта. Он поднял на него глаза, всё ещё не в силах отдышаться. Тот стоял рядом, прислонившись к стене, и придерживал Ноа за плечи, чтобы он окончательно не соскользнул на пол. Ноги Ноа не держали совсем, а сам он крупно дрожал. – Хотя мне было бы немного грустно, признаюсь. Всё-таки мы друзья.

Бронт попытался изобразить что-то наподобие вымученной улыбки. Прядь рыжих волос соскользнула ему на лицо, но Бронт не обратил на это ни капли внимания. Его чёрные глаза внимательно рассматривали Ноа.

– Спасибо, – сипло выдавил из себя Ноа. – Спасибо, что спас.

– Да ладно, – пожал плечами Бронт. – Благодарить особо-то не за что. Это же мы тебя туда послали.

От последней фразы Ноа поморщился и полез в карман за змейкой, но Бронт взмахом руки остановил его.

– Нет, огонёк. Не сейчас. Просто скажи: всё прошло успешно? Ты достал? – Ноа кивнул. – Отлично, тогда пока подержи эту штуку при себе, иначе вскроется, кто же на самом деле лазал в сокровищницу. Это не в твоих интересах. А когда вернёмся – сам передашь Саргону.

Ноа снова кивнул, хотя был совсем не в восторге от необходимости носить с собой эту штуку. Ормерон оттягивал его карман, вызывая даже через плотную ткань жжение на коже. От него шли волны тошнотворной силы Хаоса, сродни тем, что ощущаются на этажах, поглощённых Кошмарами. Единственным плюсом этого артефакта было то, что он скрывал своего носителя от Семидеи и её вездесущей нити Судьбы. Ну или должен был скрывать, так как изначально они не были уверены, что эта половина Ормерона вообще существует. Однако Ноа не хотел бы носить эту вещь с собой, пускай даже она и могла обладать такими прекрасными свойствами. Уж лучше дать себя вычислить, чем позволить этой штуке заживо поглотить себя.

Бронт помог ему ровно встать на ноги, и они двинулись прочь от злосчастной сокровищницы. Ноа ещё мелко лихорадило, но на смену дикой панике и страху быть убитым уже приходило странное ощущение ликования.

Он сделал это! Он украл один из артефактов сокровищницы!

А потом он вновь вспоминал, что ещё не вечер, и его могут поймать и отправить в Кошмар. Хотя Саргон в таком случае и обещал, что Кошмар его лишь скроет, а не проглотит, Ноа всё равно скис. Он не хотел вечность жить рядом с таким соседом как Саргон. Хотя тот такую жизнь тоже выбрал не сам.

Бронт, Мюриэль и Ноа были единственными в Авиле Шейды, которые помнили, что же действительно случилось в тот день с Саргоном. Точнее, с Асмодеем, ведь имя на Саргон он сменил позже. Всем остальным Шейдам стёрли память, пытаясь скрыть тот большой скандал. Но Ноа всё прекрасно помнил. Тот день помог ему понять, что не всё в Меласе делается честно. И что иногда, чтобы выиграть, необходимо мухлевать.

Ноа медленно дышал через рот, но воспоминания накатывали на него раз за разом.

Вот что случается с теми, кто пытается прыгнуть выше головы. Изменить судьбу, противиться, не принимать покорно свою участь. Вот только… Ноа не считал, что Саргон виновен. К своему несчастью, он считал совсем наоборот.

И разрывался между страхом перед Саргоном, коря себя за сделку, а затем продолжал бичевать себя по поводу того, что не чувствовал после совершённого никаких угрызений совести. Ноа понимал, что был на стороне Саргона, и его это запутывало ещё больше. Он тонул в собственноручно созданных лабиринтах выводов о добре и зле, осознавая, что всё это слишком сложно для него. Он любил справедливость, которая в данном случае обошла их стороной по широкой дуге.

– Перестань себя накручивать, – бросил ему Бронт, не оборачиваясь. – Чувствую твою кислую мину даже спиной.

Ноа вздрогнул, очнувшись от своих мыслей. Те засасывали его, будто в болото. Он решил отвлечься, и его взгляд пал на широкую мускулистую спину Бронта и его рыжие волосы, собранные в хвост. Интересно, сколько ему лет? Они с Саргоном выглядели ненамного его старше, и, одновременно, так будто их с Ноа разделяли десятилетия. В Меласе часто встречались такие Шейды, будто бы замершие в вечном состоянии молодости, при этом всё в их фигурах демонстрировало то, что остальные лишь жалкие юнцы. А ещё они были слишком красивы – поистине ужасающей красотой. Утончённые и сильные, с длинными ногами и руками, элегантными тонкими пальцами. Рядом с ними Ноа казался себе неуклюжим медвежонком, не обладающим их чарами.

Он почесал рукой затылок и вдруг обнаружил, что они почти пришли. Дверь лифта, в который они зашли несколько мгновений назад, открылась, и они оказались на этаже. И, хотя, он видел такое уже не в первый раз, у Ноа снова перехватило дыхание.

Огромное чёрное облако, пульсирующее живыми обсидиановыми нитями, свернулось в кольца Кошмарного дракона. Вокруг стояла непроглядная темнота, нарушаемая лишь дыханием этого существа, живого и неживого одновременно. В воздухе переливались маленькие чёрные частички, переносясь мимо них словно песок. Неба за спиной чудовища не было видно, а на полу была лишь выжженная и иссохшая земля. Дракон спал, но Ноа показалось, что на секунду тот открыл глаза и посмотрел на него своими горящими алым глазницами. Ноа нервно сглотнул, а затем юркнул прямо внутрь дракона-облака вслед за Бронтом.

Когда над их головами сомкнулась чернота, стала чётко ощущаться сила, пронизывающая, пульсирующая и питающая этот Кошмар. Были слышны стоны и крики страдающих упокоенных душ, их стоны и мольбы. Тело Ноа пронзала эта тёмная пульсация Хаоса, заставляя кровь холодеть в жилах. Он был рад, что ничего не ел с самого утра, иначе бы его точно вытошнило.

Они двигались медленно. Темнота – вязкая и липкая – не хотела их пускать. Да, Саргон дал им некую неприкосновенность от натиска Кошмаров, но те не упускали возможность воспрепятствовать их движению по своим владениям. Каждый раз Ноа зарекался ходить сюда. И каждый раз нарушал своё обещание.

Вскоре показался проблеск света, и они вышли на маленькую полянку. На ней стоял большой стол с разными яствами. На одном из резных кресел из тёмного дерева сидел Саргон, закинув ноги на этот самый стол.

Он, как всегда, был одет во всё чёрное: камзол, расшитый золотыми нитями, обтягивающие штаны, высокие кожаные сапоги, начищенные до блеска. Свои чёрные как смоль волосы он зачесал назад. Когда Ноа и Бронт подошли ближе, Саргон обратился к ним, не отрывая взгляд от книги, что в это время продолжал читать:

– Вы опоздали.

– Не заметили, – непринуждённо ответил Бронт. Саргон, наконец, захлопнул книгу и удосужился на них взглянуть. – Тихого Кошмара.

– Тихого Кошмара, – ответил Саргон, усаживаясь в кресле поудобнее.

Ноа просто кивнул. Ему до сих пор было непривычно использовать это приветствие вместо «доброго Сна». Хотя сам смысл фразы был полностью нелепым – в Меласе никому сны уже не снились – но она была более… родной, что ли. С Саргоном и Бронтом он вообще старался не здороваться словами, лишь жестами, так как всегда (по устоявшейся привычке) из его уст вырывалось не то приветствие. А тихий Кошмар этим двоим был гораздо приятнее, нежели добрый Сон. Да и вообще, разве он должен здороваться? Хотя с Бронтом, да. Они же друзья. Или, по крайней мере, были ими, пока Саргон не втянул их в эту игру.

И опять Ноа затянуло бы в паутину собственных мыслей, если бы не голос Саргона:

– Присаживайся.

Вздрогнув, Ноа захлопал ресницами. Немного придя в чувство, он медленно опустился в удобное кресло, ожидая, что Саргон поинтересуется совершённой работой. Но тот уже разговаривал с Бронтом, будто не замечая ни Ноа, ни кресла, на котором он сидел.

– У Балига было забавное лицо, когда я сдёрнул с него маску, – ухмылялся Саргон, наливая себе в бокал янтарную жидкость. Ноа узнал в напитке пьянящую лёгкость. – Он явно не ожидал такой дерзости.

– Я наблюдал за ним, пока они выуживали из озера Перерождённых. Он смотрелся так забавно и ущемлённо без маски, словно у него отобрали щит и заставили сражаться голыми руками. Многие судачили о том, как он получил этот шрам. Я поставил на то, что в мире Живых он случайно упал и пропорол лицо, встретившись со столовым ножом, – Бронт бесстыдно обгладывал ножку красной птицы, запечённую в собственном соку под острым соусом из ягод маклании.

Раздался смех Саргона. Того явно забавляла вся эта ситуация. Мардрон, последовав примеру Бронта, тоже подцепил длинным пальцем ножку птицы и впился зубами в мясо.

Рядом с Ноа стояли полные тарелки с едой, но у него настолько свело живот от пережитого страха, что еда вызывала рвотные позывы. Даже аппетитное жаркое и нежное пюре, которое он так любил, не вызывало у него аппетита. А вот графин с ванильным успокоением привлёк его внимание, и Ноа налил себе половину высокого стеклянного бокала на изящной ножке. Поставив графин возле тарелки с мёртвыми фруктами, он отпил немного из бокала. Жидкость мягко обволокла его горло, проникнув в желудок и согрев изнутри. Прошло несколько мгновений и Ноа почувствовал себя чуть лучше, а ещё чуть позже даже позволил себе немного расслабиться в кресле.

– Однако многие полагали, что это ему так не повезло столкнуться здесь с Кошмарной пантерой, – пожал плечами Бронт, отбрасывая обглоданную птичью ногу на пустую тарелку рядом.

– Если бы это было бы правдой, то я бы уже это знал, – спокойно ответил ему Саргон. – Кошмары не скрывают ни своих намерений, ни своих счетов от меня. Шрам он получил не от Кошмара.

– Тогда я точно выиграю спор, и парные мечи Пауля будут моими.

– Пауль поставил их на то, что Балига раскромсал Кошмар? Что за глупость с его стороны. Мечи он явно оберегал ото всех. Он не мог поспорить на них без причины.

– Правильно, – губы Бронта искривились в ухмылке, обнажив белые ровные зубы с заострёнными резцами. Ноа поёжился. – Эль поставила на то, что украдёт их для меня, если я выиграю спор.

– А ты всегда любил шоу, – согласился Саргон, скалясь в ответ.

Несмотря на то, что его улыбка была словно бархат, она пугала не меньше улыбки Бронта. От этих двоих исходило странное ощущение, будто ты сидишь за столом с двумя хищниками. И они не прочь полакомиться тобою.

– Не больше, чем ты, – Бронт поднял бокал, собираясь изречь тост. – За успешное дело и за хорошее шоу.

Они с Саргоном чокнулись. А последний, будто только что заметив Ноа, обратился к нему:

– Ормерон?

– Сейчас, – пробормотал Ноа, выуживая змейку из кармана. – Всё прошло не совсем гладко, но более-менее, если тебе это интересно.

Длинные пальцы Саргона коснулись ладони Ноа, подцепляя змейку. Они были мозолистыми – пальцы коулита, но никак не заклинателя. На его правом запястье блеснул новый золотой браслет, которого ещё этим утром не было и в помине. Интересно, зачем он ему. Однако это было опять же не его дело.

Ноа шумно выдохнул, когда Ормерон оказался у Саргона и перестал давить на него своей силой. Это не укрылось от Саргона, и он тут же обратился к нему:

– Что, змейка покусала тебя? – в его изумрудных глазах искрилась насмешка.

– Не допусти такое Хемега, – буркнул Ноа. – Нет, просто не люблю ходить с ворованным по Авилю. Особенно, если это ворованное принадлежит сёстрам.

– Ормерон не принадлежит им, – Саргон откинулся на спинку кресла, расслабленно развалившись на нём и снова закинув ноги на стол. Он поднёс к своим глазам каменную змейку и стал рассматривать, как на свету переливаются её изгибы. – Ормерон принадлежал только Саргону и Рэйне. А раз я теперь Саргон, то и эта вещица тоже принадлежит мне.

– Но… – начал было Ноа, но взгляд Саргона пригвоздил его к креслу.

– Что “но”?

– Ничего, – он опустил глаза, стараясь не встречаться взглядом с Саргоном.

– Вот и славно! – к Саргону возвратилось весёлое расположение духа. – Бронт, рассказать, как я подрезал лифт, и какие испуганные лица были у тех, кто там находился?

У Ноа всё похолодело внутри. Он прекрасно помнил все оговоренные детали их плана. Как и то, что настоял на том, что жертв не должно быть, иначе он не пойдёт в хранилище. А Саргон, разумеется, его заверил, что так и будет. Какой же Ноа был дурак!

– Но ты же обещал, что лифт будет пустой! – вскрикнул он, прежде чем успел подумать. – Ты дал слово!

Саргон наклонил голову, с прищуром наблюдая за ним. Его губы сложились в прямую линию, ещё более заострив скулы.

– Ты правда думаешь, что моё слово что-то значит?

– Да, ведь ты был одним из лучших коулитов, ты был удостоен чести учувствовать в празднике Инзио, дошёл до поединка один на один… – С каждым своим словом Ноа видел, как всё больше и больше мрачнеет Саргон. Ноа уже сто раз пожалел, что начал этот разговор. – И ты…

– Хватит, – рявкнул Саргон, рывком поднимаясь из-за стола. – Тебе известно, как они поступили с моей честью. Как они предпочли моему мастерству свою благосклонность к Дамиану. А тот, мой побратим, поступил ещё более благородно, обвинив меня в мошенничестве. Ты правда думаешь, что после того позора моё слово что-то значит?!

Его слова эхом проносились над головой Ноа, растворялись в темноте Кошмара, что клубился уже практически со всех сторон. Ярость Саргона выплескивалась наружу, а сила Хаоса ластилась к нему, словно кошка к хозяину. Воздух звенел и трещал, пересыщенный чарами. Казалось, ещё чуть-чуть, и Кошмар поглотит их, сомкнувшись над их головами.

– Ноа сболтнул лишнего, не подумав. Успокойся, – казалось, что Бронт ничуть не взволнован происходящим. Он продолжал спокойно сидеть в кресле, потягивая из своего бокала пьянящую лёгкость. – Я же прав, огонёк?

Бронт редко называл Ноа по имени. Точнее, практически никогда. За всё время их знакомства это были лишь несколько раз. Бронт предпочитал давать друзьям и знакомым клички.

Ноа быстро кивнул, наблюдая, как от спинки его кресла отступают чётные теневые щупальца. Кошмар явно был разочарован, что ему не достанется сегодня вкусный гарнир.

Саргон махнул рукой, отметая от себя тени, и снова развалился в кресле. Его взгляд опять приковал Ормерон, и он будто вновь забыл о существовании Ноа. Однако беседа дальше не шла.

– Пожалуй, я пойду. Отпраздную наш удавшийся трюк в баре, – потягиваясь, известил Бронт. – Что-то я притомился.

Такие, как Бронт не устают. Однако любят показуху и могут найти любое оправдание.

Ноа видел, на что способен Бронт и он ни чуточки не сомневался, что тот может с лёгкостью отделить голову от шеи любого Кошмара. Это иногда вызывало у него страх, но, в большей степени, он восхищался силой этих двоих. И какая-то эгоистичная часть Ноа знала, что ему нравится быть в их кругу. Видеть, что им необходимы его способности. Быть кем-то значимым, способным перевернуть всё с ног на голову и пойти против системы. Но другая, порядочная часть Ноа, была в ужасе от того, в каких махинациях он участвовал. И, к сожалению, эта часть сейчас побеждала.

– Я тоже пойду, – выдохнул Ноа, вскакивая из-за стола и стараясь не смотреть на Саргона. – Нужно ещё сделать несколько дел сегодня.

– Пойдём вместе. До встречи, брат, – Бронт кивнул Саргону и вышел из-за стола. – Дай знать, как будут новые детали наших действий. Пошли, огонёк.

Бронт быстро встал и направился прочь, но и Ноа не собирался засиживаться наедине с Саргоном. Однако он не был столь быстр, поэтому нагнал Бронта уже в вязкой тьме Кошмара.

– Он что-то замышляет? – спросил Ноа, хотя уже знал ответ на этот вопрос. Он был с самого начала сделки в курсе того, что Саргон замышляет. – То есть…

– Определённо, – ухмыльнулся Бронт.

Весь путь до лифта они прошли в молчании. Лишь когда они вошли в кабину, Бронт поинтересовался:

– У тебя правда есть незаконченные дела на эту свечу? А я думал, что мы как сообщники пропустим пару бокальчиков в баре.

– Э… – протянул Ноа. – Да, есть одно дело. Неотложное. Срочное. Я бы с радостью, но мне надо сдать… э… отчёт.

– Ладно, – Бронт пожал плечами. – Залетай, как освободишься. Ты знаешь, где меня найти.

С этими словами он вышел из лифта, по-дружески подмигнув ему.