Читать книгу Любовь с туарегом. С милым рай и в шалаше - Таня Сербиянова - Страница 4

– Коля, – представляется он.

– Рая, – говорю, а сама не могу от него глаз отвести.

– Это что же, вы из самого рая? – насмешливо спрашивает какой-то другой парень, который повыше и рядом, но не такой красивый, как Коля.

– Ну, если деревня считается раем, тогда я оттуда, – ему отвечаю.

– И я, между прочим, тоже из деревни, – признается Коля.

– Так вы что же получается, оба из рая? Вы что же получаетесь, как ангелы? – не унимается Пересмешник.

– А я вот городская, а ты? – подключается Милка, выспрашивая у Пересмешника. – И, к тому же я меньше всего похожу на ангела. А ты? – это она ему, кому сейчас так настойчиво строит глазки.

– А что я? Я как все… Нет! То есть, я городской и рай тут, пожалуй, ни при чем. Тем более что я по определению не могу быть ангелом.

– Это еще почему? – все не унимается Милка, и я, по ее настойчивости с облегчением отмечаю, что она на этого остряка западает. Ну, слава богу – Коля мой!

Теперь только не проколоться… Потому так сижу и, слегка поправляя платье, начинаю волнительную игру для каждой женщины по завоеванию его…

Так… Ну и куда он смотрит? Ах, ко мне под платье? Что? Не ко мне, а тогда куда? Так тихо, успокойся, без паники… Ну и пусть себе смотрит, раз ты ему разрешила… А может, вот так ему? И я, перекидываю ногу за ногу, слегка откидываюсь назад и…

Ну а теперь он куда? Ага! Вот теперь куда мне надо!

Смотри, смотри дорогой, мои ножки лучшие и я это знаю, потому и недаром на подиуме, потому на них и потрачено столько сил и здоровья. А еще пришлось носить брекеты, и потом зубы… Ну и, при чем здесь зубы? Ты давай их не заговаривай, а ножки свои ему подсовывай!

Так, так. Откинься и чуть повернись… Хорошо, так теперь, словно нечаянно подтяни краешек платья выше по ножке, еще выше, еще… Так достаточно или надо еще? А еще я бы ему… Ах, какая жалость! Ведь я бы ему показала… А ведь говорила ж себе, говорила, надень ажурные чулки с поясом, нет, послушалась, как дура, Милку, и нацепила эти чулки на силиконах с резинками. А представляешь, как бы сейчас я накрыла его своими ножками в чулках и, чтобы он резинки – пажики увидел от бортика ажурного чулка и до краешка сексуального пояса?

Так, что еще? Ах, волосы надо поглаживать, так и что? Смотрит?

Ага! Смотрит и разглядывает как бы ненароком. Ну, это признак хороший, а то другой как начнет, как станет, искрутится весь, и все ему мало, а этот парень что надо, он совсем другой и сразу видно – хороший… Но мне этого мало, мне надо, чтобы он стал моим!

– А вы танцуете? – это он мне.

– Да! Вот молодец, вот умничка! М-да! Вот от меня тебе мысленный поцелуй. Так, теперь грациозно встать… Ну и…

А что его глаза говорят? Смущается? Вот как хорошо, вот… Он протягивает руку! Мама! Мамочка моя родненькая… Я погибаю, я таю…

И пока за ним следом шагаю, успеваю рассмотреть его крепкую, широкоплечую фигуру, жаль только что попку не вижу из-за его пиджака, а то бы сразу определилась насчет его сексуальности, и уж потом можно было попробовать отрываться с таким сексуальным мальчиком…

Все это сама с собой рассуждаю, скорее по нахальной привычке поведения девочек, кто гуляют сначала по подиуму, а потом отрываются в клубах вот с такими многообещающими сексуальными мальчиками.

Музыка забивает все мысли, к тому же он уже начал танцевать, ну и я…И я тебе, мой дорогой, даже не дам опомниться, и…

– А можно вот так… – он мне, глядя призывно в глаза.

Не успеваю опомниться, как он берет меня за руку как для вальса, а другую руку прикладывает на бедро… Ах, какая же у него твердая и мужская рука… да как он берет и ведет меня в танце! Как же все хорошо у него получается…

Все? Да погоди ты! Все, не все, а вот сейчас, уже не отвлекайся… Кажется, это медленный танец. Да, знакомая мелодия, да какая же это приятная мелодия… под которую я, потихоньку с ним, начинаю сближаться… Так, так, еще ближе…

Но в самое последнее мгновение мне не хватает решительности и смелости, и потому я, сгибая руку в локте, пока что не даю ему такой возможности почувствовать тесное соприкосновение со своей мягкой выступающей в напряженном ожидании грудью.

Вышло как-то нескладно и мне даже показалось, что он отстраняется.

Потому секундами чуть поколебавшись все же решаюсь и грудью доверительно наклоняюсь и припадаю к нему.

Боже! Как же от него хорошо пахнет мужчиной!

И не так, как бывает резко, как от козла, нет от него… О, этот запах его одеколона, ну просто божественный запах…

И ведь не удержалась, мне же надо его не только почувствовать, но и как волчица обнюхать, всего… Приблизила чуть ли не вплотную лицо… Он выше меня, потому могу даже не прикрывать глаз…

Так, от лица это запах лосьона после бритья, а вот этот спрея для тела, что истекает от складок одежды…

И я словно волчица голодная вдыхаю, втягиваю его запахи вместе с мужскими феромонами…

Господи, спасибо тебе, как же хорошо сейчас мне с этим мужчиной…

И это ожидание очередного мужчины в моей затворнической жизни…

Вот что главное! Нет! Главное будет еще впереди! Это я так решила! Я женщина и я все решаю, а не мужчина! И я его уже мысленно допускаю к своему телу… К тому же от него так хорошо и сексуально пахнет!

И я, как бы невзначай сразу же по нескольку раз к нему прижимаюсь сначала грудью, а потом и касаюсь ноги…

Медленно топчемся на месте в танце, потому я могу…

Раз, раз… Вот и сейчас… Я же чувствую, как он напрягается.

Кажется, цель достигнута и он на меня, наконец, западает! Ну а ты что же?

Так да, или нет? Ну же, подай ему знак, ну что же ты медлишь… Ну и…Я жду от тебя, мой милый, подтверждающих ответных действий…

И это тут же почувствовала, так как его рука, которая волнительно дальше зашла за талию, легла почти за спину и… Я даже не сопротивляюсь, прекрасно ощущая, как его рука ниже, ниже… Даже внезапно начинаю задыхаться, а тут еще животом так плотно прижалась что… Я его отчетливо ощутила! Ой, мама…

Ну, все дорогой мой мужчина, тебе отдаюсь, я в твоих руках словно пластилин. Ну, и что же ты медлишь, лепи из меня кого тебе надо…

От музыки и переживаний все быстро сворачивается в тугой волнительный комок, который такой приятной и давно позабытой тяжестью наконец-то опускается меж, ожидающих мужчину, моих идеальных ног…

Откуда-то неожиданно выплывает лицо Пересмешника:

– Так! Вы еще долго будете на одном месте топтаться? Предлагаю продвинуться дальше. Может, поедем куда-то выпьем и посидим?

Я уже собираюсь ответить, что нам и так хорошо, как из-за его спины высовывается наглая мордочка Милки, которая беспардонно, да еще и во все горло, как мне кажется, даже орет…

– Раечка, пойдем в дамскую комнату… А наши ребята пусть подождут. Вы же подождете? А то нам девочкам надо! Ну, подождите, сейчас мы…

И бесцеремонно ухватив меня за руку, потянула за собой, оставив мальчишек стоять посреди зала. Я еще обернулась, все боялась его потерять из виду…

Нет! Не из виду, а просто боялась его потерять и все!

И пока иду следом, злюсь на нее за то, что от такого волнующего меня оторвала… Потому все время ее тороплю.

– Ну, давай же быстрее, ну же?

– А ты чего, боишься описаться? А мне показалось, что ты даже готова меня убить, за то, что тебя оторвала от этого деревенского увальня. Что не так? Ну что ты злишься? Да ладно тебе! Вот увидишь, они будут ждать.

– Это еще почему? – ей с обидой и злостью, хотя и с надеждой в голосе…

– Да потому что я им сказала, что мы только с подиума из Дома моды, после работы и мы голодные, да и выпить бы надо…

– Что? Какого черта ты такое наговорила, Милка! Ну, кто тебя за язык потянул… В Доме моды работаем, в Доме моды… Надеюсь, ты не сказала, что мы модели… Ну я так и знала! Вот же ты дура, Милка, вот же ты балаболка…

– Сама ты дура! Я что же не вижу, что я и твоему больше понравилась, понятно? Вот ты и злишься. Так что, подружка, ты губки свои не раскатывай, а, впрочем, я не такая, как некоторые и я тебе уступаю… Бери его, я не такая, я щедрая…

– Это на что же ты намекаешь? Опять за старое?

И уже в дамской комнате, стоя в очереди перед самыми кабинками, мы с ней по одному и тому же поводу беззлобно и в очередной раз ругаемся…

Наконец подошла и моя очередь. Я все быстренько… но хотела как можно тише а так не получилось. На что Милка из соседней кабинки ехидно и беспощадно, да громко так, прокомментировала, стараясь меня опозорить…

– Во как! Ну, что я говорила, а ты мне: да я не влюбилась, я спокойная, а сама горячим кипятком…

И хоть я спешно нажала на слив, чтобы шум воды заглушил ее беспардонные комментарии… надеясь, чтобы девочки не услышали… Ах, черт! Еще и пятнышко мокрое посадила! А если он почувствует запах… почему-то сразу запаниковала. А еще оттого, что перед выходом переодевалась и все время хотела одеть что-то экстравагантное, но задумавшись, позабыла и натянула привычно кюлоты, трусы женские хлопчатобумажные.

– Ну что ты там застряла? Хватит ковыряться в своем пирожке, выходи! Пора мужичку отдаваться!

– Ну что ты кричишь? – наваливаюсь на нее от огорчения, – Ты что, дура, такое орать в туалете, да еще во все горло? При чем тут наш пирожок? – сердито на нее.

– Нет, вы слышали? Слышали? Я ей о том, что ее собирается трахать мужик, а она, как це… ломается! – а я ей тут же в спину тычок и чуть не со всей силы и выталкиваю из помещения.

– Ну, что ты? что я не так сказала? Куда ты помчалась? Да подожди ты… Райка, Раечка! Да ждет он тебя, ждет…

Вылетела и сразу же ищу его глазами…

Ну, слава богу, ждет, а сейчас и сама это вижу, радостно ощущая, усиленное сердцебиение. Он стоит, непринужденно разговаривает и как будто бы меня не замечает.

Что это? Он что же меня уже не хочет… Потому я, вкладывая все свое умение модели в походку, плыву к нему…

– Ах, вот вы где? А мы уже заждались! Ну и куда мы теперь? – все это рядом со мной произносит Пересмешник.

А я почему-то подхожу, смущаюсь, словно девочка маленькая к тому же все время слова Милки в ушах… «Мужик трахать ее собирается, а ты ломаешься»…

Может, потому от таких реалистичных комментариев по телу нервная дрожь какая-то…

Нет, так нельзя! Так успокаивайся, так еще, еще… А теперь замедляй все свои движения… Помнишь, как нас на курсах учили… Головку подняла, улыбку и шаг, шаг… Да тверже, звонче, сильнее, еще и пристукни каблучком… Цок, цок! Вот! Цок, цок!

Вот снова взяла себя в руки и как будто на подиуме дальше цок, цок, головку, приподняла подбородок…

А он видит? Не удержалась и быстро обернулась назад…

А он как смотрел на мою… ну фигуру… сзади, такой изгиб тела, так, можно сказать, так и оставил взгляд… Не успел, не оторвал, не ожидал мой мальчик, что я обернусь так внезапно… Следом быстро развернулась и пока шагаю к нему, уверенно цокая туфлям, то и в душе смеюсь…

Ну вот оценил! Прочувствуй, мою готовность покрасоваться перед тобой… Оценил?

И уже сравнявшись, второй раз оборачиваюсь, но на этот раз он успевает оторвать взгляд и, смущаясь, спрашивает…

– Ты хочешь? Прости, куда ты хочешь, чтобы пошли?

– Да хочет она, Коленька, хочет! – глупо и нагло снова неожиданно встревает Милка. – Ты что же по ней не видишь? – вот же гадина и откуда, только выскочила, словно чертик из табакерки?

– Да, Коля, я хочу…

– Ну что я говорила? – снова бесцеремонно комментирует.

– Так, кто будет из нас говорить, ты? – тут же со злостью ей тыкаю. – Ну, тогда ты говори, куда хочешь ты, а мы оценим твое предложение, только не надо туда, где тебя знают, как клубную завсегдайку … – срезаю ее за наглость.

– И что? – спрашивает Пересмешник. – Она такая уж и заядлая клубница?

– Ага, я такая… клубничка! А что, я вкусненькая, не веришь, спроси у Райки, это она вошла во вкус и не однажды в клубе только со мной вышивала… – тут же, ответно лягает.

– Что ты такое несешь, Милка? А ну, рот свой закрой! Что? Ты нарываешься на неприятности, дура!

Вскипела, но оттого, что Коля мягко взял под руку тут же, смиряя свой гнев на милость, уже почти спокойно, хотя и колко, поясняю, обращаясь к нему…

– Вот так у нее всегда! Стоит только с кем-то рядом по-человечески, так ей все надо испортить! Каждый раз она бесится и кидается на всех словно старшая сестра или моя любовница…

– Так, так, а ну, подобнее… так что там насчет любовницы? – начинает придуряться Пересмешник, притягивая ко мне Милку, которая тут же недовольно ткнулась лицом к моему лицу.

– Ну, ты чего?

– А ты?

– Так девчонки, а ну, успокоились! У меня есть предложение!

– Какое?

– А давайте все вместе ко мне! Ну, что, едем? Как это, не знаю? А ну Коленька, подбодри свою старушку… Да шучу я, шучу… Ну не старушку, конечно же, а просто красивую девочку… Ну и ты красивая, а то как же и потом я именно тебя выбрал! Тебя голубушка… Итак, кто со мной, кто с нами…

– Я, я! – тут же радостно запрыгала Милка.

– Ну что же и я, наверное, – говорю, как бы им уступая.

Все это лежала и вспоминала, пока…

И эти воспоминания теплой и нежной волной… Я еще, теперь уже тут, на яхте, перед тем как заснуть, снова заботливо укрываю Милку, которая мне, по большому счету столько всего неприятного натащила по жизни… Хотя… где-то и я ей, наверное…

Да, просто у меня так легко, как у нее ничего не получается в жизни.

Вот и сейчас, она уже на животе и спит, распластавшись, как она мне говорила всегда, своей знаменитой «свастикой»…Это когда она на животе и раскидывает в стороны руки и ноги.  Кажется, и я засыпаю сейчас…