Читать книгу Любовь с туарегом. С милым рай и в шалаше - Таня Сербиянова - Страница 7

Опять у меня бессонная ночь… Лежу, а в мыслях вся…

Неужели Коля не выжил? Неужели они не спаслись? И, стараясь уйти от страшных мыслей, принялась вспоминать хорошее. А оно у меня целиком и полностью связано с Колей. Вот и стала вспоминать о том, как началась история нашего знакомства. Я, ведь тогда согласилась поехать со всеми только чтобы с ним продолжить. А ведь мне так хотелось продолжить… Вспомнила, что ощущала, о чем думала… Наверное, что-то о сексе? Как сейчас поняла… Ну, да! А о чем же тогда могла думать, когда снова оказалась во власти сексуальных непреодолимых желаний красивой женщины, вынужденно лишенной чуть не полгода мужского внимания.

Кажется, тогда так и говорила себе, понимая, что не справляюсь с желанием, которое во мне набирало силу и начало, безумными толчками бить по ногам, в низ живота, как бы нетерпеливо требуя своего завершения в ожидающей ласке моего молодого тела… Его ожидания, моего мужчины, его присутствия во мне…

Мои воспоминания неожиданно прерывает Милка. Опять повернулась ко мне лицом на животе и ногу свою на меня…

Ну, что это за привычка такая! Я что же, совсем не смогу рядом с ней спать? Она так и будет свою лошадиную ногу на меня закидывать? Нет, сейчас я тебе устрою… Сейчас ущипну и пусть, хоть проснется, а ногу… Потянулась рукой и во что-то мягкое и теплое, коснулась ноги и… Нет, хоть вставай и беги! А куда бежать-то? Некуда! И что? Что дальше-то с ней делать?

Пальцами стала ощупывать у нее под ногой… Нет! Ну что это я? А также нельзя! А как можно? Что, щипать ее там и будить или как? Какие-то минуты борюсь с собой, но мной уже овладели желания… И я…В этом, стыдно признаться, но не стала ее щипать, а скорее щупать и тому умилятся… И как только так начала, Милка с шумом принялась затягивать воздух и глубоко задышала… Мне даже неудобно стало. Но и будить ее не буду, а снова настраиваюсь на приятную волну воспоминаний… Итак, на чем это я закончила?

Господи, сейчас бы самой не закончить, ощущая, как Милка во сне оживилась, и уже громко, с глубоким вдохом принялась замирать и даже всхлипывать.

Неожиданно сама свободную руку к себе и также поглаживаю… Так, ну и о чем же, на чем закончила? Ах да…

Мы все вместе поехали на квартиру к Пересмешнику и я оказываюсь рядом с Колей на заднем сиденье. И вспомнила, как об этом подумала… С ним, с ним… ты и сегодня будешь с ним!

Тогда мое сосредоточенное молчание прервала Милка, оборачиваясь с переднего сиденья, на которое она бесцеремонно взгромоздилась без спроса, как только мы подошли к машине:

– Ну, Раечка, прекращай уже дуться! Гуляем! Так, мальчишки? Ну что вы молчите? Неужели вам не подходит наше общество? Кого же вам еще надо, если вы моделей не замечаете…

– Так, хватит! Куда мы едем? – спрашиваю, обрывая тайну, раскрывающую наше положение.

– Постойте, постойте, я что-то не догоняю, вы, что же, действительно модели из Дома моды? – спрашивает, улыбаясь, водитель.

– Ну, наконец-то признали! А то я решила, что мы такие же из себя серые, словно те мышки, что рядом до того бывали с вами… Да, кстати, а туда же это мы едем, нас там не ждут ваши жены со скалками?

– С чем, чем? Ну, ты и прикольная, Милочка, вот ты молодец! Ты что же думаешь, что мы с Коляном женщин на стороне снимаем? Так, что ли? А сами женаты и гуляем с бабами… Ха-ха-ха!

Я напряглась, весь разговор этот меня отвлекает, не дает оценить нынешнее мое положение и то, что теперь рядом Коля, что прижимается ко мне его бедро и нога, как бы случайно касаясь моей ноги на поворотах, потом еще, еще и так и остается в волнующем соприкосновении… Ой, мамочки! А сейчас он заглядывает в мое лицо, а я…А что я? Что мне надо делать, как вести себя?

Ничего иного придумать не могу, как молчу и отворачиваюсь к стеклу, не видя, смотрю на мелькающие картины города перед глазами… А мысли все с ним, о нем и о нас…

И сама почему—то мысленно ему посылаю наказ: ну, коснись же меня, приложи руку, ты, что же не чувствуешь, как я жду от тебя прикасаний, поглаживаний…

Оборачиваюсь и…

– Ой! – это я отчего-то вслух, так как его прохладная рука неожиданно легла мне на колено, и он сам следом в вполоборота и приближая лицо, близко глаза…

– Не надо… – шепчу отчего-то стесняясь.

А что не надо то? Что? Не надо меня целовать? Зачем так? Обидела ведь его. И что теперь? Что же ты вытворяешь, дура?

Обидела, он тут же убрал руку с колена, отвернулся и тоже в окно…

Так, надо немедленно, исправлять положение немедленно, слышишь! А как исправлять, что надо сделать? Что ты спрашиваешь, решай! Да быстрей же, ну же? Еще секунда и он отвернется, и ты сегодня так и останешься на бобах. Ну же, решайся!

Напряженно тяну руку и кладу ее сверху к нему на руку, что он держит на своих коленях. От этого жеста он медленно выворачивает свою и сжимает мою руку, оборачивается, улыбаясь, и тихо…

– А я думал, что противен, не подхожу… Ты же ведь с подиума, а я простой парень, вот видишь и руки грубые у меня…

– Что ты, что… – шепчу и, стараясь так тихо, чтобы только он слышал. – Ты свой, деревенский, ты добрый, хороший…

Машина мчится, мелькают городские картины в свете уличных фонарей, и я, за этими вспышками света вижу, как сверкают его глаза.

Интересно, что надо ему от меня? Сближения, секса и это все? И что, как всегда: вино, поцелуи, постель и пока моя милая, и на этом все? Все как всегда? А будет ли затем продолжение?

Мне, между прочим, надо потом от него еще, а им, как правило, потом нет до меня никакого дела! И либо делают мне одолжение, уступая свое тело на время, либо вообще… Но то не вина, а просто я не могу вот так сразу же заодно с ними, не получается у меня успевать за ними… Как-то сжимаюсь вся и скорее им уступаю себя, чем сама желаю… Итак у меня каждый раз!

Ну и в чем же я виновата? Им надо, я понимаю, потому и не отказываю, ведь уступаю…

А что теперь мне только самой? Вот и уступаю, в надежде на такую встречу, когда он со мной будет, как мне надо… И чтобы не только ему, но и наконец-то мы вместе!

Вот о чем сейчас думаю… А еще и о том… что я, все же, наверное, порядочная дрянь, раз им все равно уступаю.

Нет, почему же? На дрянь, ты пока что не очень похожа. Хотя…

А что? Разве полгода назад как мне тогда показалось, тому моему мужчине, нехорошо было со мной? А мне с ним? Ведь я тогда за его умение всю так выворачивала себя и не стеснялась! И он меня за это любил!

Ага! Как бы, не так! Любил? Как скажешь? Нет, я допускаю, что ему с тобой было…, ну, как бы это сказать, но такого, чтобы любил… Чтобы он тебя и любил?

Так, давай как-нибудь об этом в следующий раз? Хорошо? А то прямо замучила! Любил, не любил! А я вот считаю, любил! И если бы не мой залет, вот, то я…

Вот, вот! Если бы он любил, то, во-первых, уберег и не допустил, а, во-вторых, если уж так случилось, то не бросил одну, ведь вместе делали все? И потом, ты же ведь доверяла ему, раскрывалась, забывая про безопасный секс.

Вот тебе и урок на всю жизнь! Ему только и надо было, что от тебя, как мужчины говорят: наше дело не рожать… Вот, вот! Так все и было, потому и сбежал! Бежал, как только узнал…

Тише… тише! Ну не надо, прошу, умоляю… Мне больно от всего что тогда произошло… И потом, этот страшный аборт…

Ну, хорошо! То было, а теперь снова? Ты хоть как-то с ним, с этим Колей быть поосторожней…

Да! Снова и снова я… Ну что могу поделать, я ведь красивая женщина, и потом у меня очень красивое тело.

Так, постой, стой… Приехали, кажется… А насчет, последнего раза…

– Ну вот и приехали! Ну и как? – оборачиваясь к нам, спрашивает Вольдемар.

– Классно! Молодец Вальдемарчик! – тут же ему, приревновав, с переднего места Милка.

– А вас Вальдемаром звать? Простите, я даже не знала, – говорю, вылезая из машины и с сожалением покидая уютную, полуинтимную обстановку своего откровения.