Читать книгу Кадеточка. Современная любовная повесть - Таня Сербиянова - Страница 3

Итак, представь себе лето, солнечный июльский день, час дня пополудню, жарко. Весь первый факультет военно-морского училища выстроился и ждет команды, чтобы весело зашагать на обед, отбивая шаг перед факультетским начальством. Итак, слушай, что было дальше!

– Факуль… те… е…е…т! Равняйсь! Смирно!

– Курсант такой-то! Выйти из строя на десять шагов!

Не ждал и вздрагиваю от услышанной своей фамилии. По привычке, как учили, правую руку на плечо впереди стоящего товарища, который также заученно делает левой ногой шаг вперед и отступает вправо. Я следом за ним. Выхожу из строя, печатая шаг, как на параде. Мысленно про себя считаю и, печатая ноги на асфальте, шагаю. Раз два и так до десяти. Теперь разворот на месте, кругом. Раз, и замер.

– Равняйсь, смирно! Слушай приказ…

– Слуша..а..й приказ!

Пока читают, стою у всех на виду, вглядываюсь в лица с кем уже не один год подряд день и ночь, день и ночь. Сколько волнений, радостей и переживаний. Одни смотрят сочувственно, другие стыдливо отводят глаза, а большинство смотрит или осуждающе, или равнодушно. И дальше… та, та, та и в конце:

– За низкие морально-политические качества курсанта такого-то из училища отчислить и направить для дальнейшего прохождения службы на такой-то флот!

– Матрос такой-то! Встать в строй! – Вот и все!

Пока также печатая шаг, возвращаюсь в строй и все еще не ощущаю всего, что произошло так неожиданно и вот так, перед всеми, в ушах звучат все те же слова…

– За низкие морально-политические качества… отчислить! И все время вертятся эти слова… Отчислить! Отчислить! Отчислить!

Меня, одного из лучших, но вдруг взбеленившегося на всех и вся, наконец-то выкинули, нет, выплюнули, так и не пережевав, выплюнули из системы!

А я ведь и представить раньше не мог, что такое система. А вот потом все испытал на своей шкуре, это когда пошел ей поперек. Вот, оказывается, что такое система!

Больше года прошло от того самого дня, когда я подал рапорт. И все это время меня прессовала система. Кстати, училище почти все время мы между собой так и называли системой, именно так и не иначе. Это я уже понял потом, что систему создали те, кто прикрывал себе одно место, насильно заставляя учиться и окончить училище, затягивая их обратно, назад всех тех, кто не хотел, кто не желал и протестовал, кого они вопреки, поперек, помимо их воли обламывали по системе. А иначе им было нельзя. Ведь деньги на их обучение потрачены и их надо было отрабатывать, выпускать молодых офицеров, иначе для чего же они, офицеры тогда, переведены с флотов и поставлены в училище воспитателями и преподавателями? Система включилась и полоскала мозги в душещипательных разговорах. Каждый день меня вызывали, то в один, то в другой кабинет, где все время одно и то же. Бу… бу..бу! Как нехорошо! Бу… бу… бу! Как же так? Бу… бу… бу! Ну, ты еще пожалеешь! А потом, в зависимости от интеллекта того, кто эти самые бу… бу… бу. Либо задушевные воспоминания, либо угрозы.

– Поставлю дежурным по роте на выпуск, и ты будешь у меня стоять дневальным, а все товарищи твои уже офицеры. А ты, матрос! Понял?

Или еще хуже того. Матом! Но справедливости ради то редко. Даже всего несколько раз. И от кого? От самого вице-адмирала, начальника училища. Вот от кого!

А так все время жали на психику, давили, ломали. Ломала система! Я до этого и не знал, что каждые полгода начальнику училища подавали пять или шесть рапортов с просьбой об отчислении. И каждый раз всех таких через систему. Пошел! И нередко, потом, все опять. С каждым разом. Не желают, но их так прижмут, что те только пищат! Иначе нельзя! Особенно со старших курсов, как это делал я.

А я и не ломался. Стоял на своем! Уперся и все! Поэтому со мной так долго возились. А еще потому что все время был на виду c самого первого курса. Я так и шел. На втором, старшина второй статьи, на третьем, первой и старшина класса, а на четвертом, главстаршина и командир взвода. Считай, класса.

И учился хорошо и служил без замечаний. Но все время смотрел и видел то, что меня коробило и отталкивало. Видел всю систему такой, какой она была на самом деле: лживой и несправедливой. Много самохвальства и зазнайства. Выдвигались почти везде только те, кто нужное говорил и умел, как следует и около начальства. А я нет. Просто все четко и, по справедливости. Сам не давал повода и во всем был пример. Видно, такой им тоже был нужен для сохранения антуража этой самой системы.

Вот такой она и была, но на мне она споткнулась! Со мной и так, и эдак, а я никак. Можно уверенно сказать, что зубы той системы об меня обломились. Так и не поддался я. В сердцах на меня господин адмирал наорал и обессилел. Обессилел и плюнул на упрямца и вот я вылетел! Только зачем же мне эти формулировки такие: по низким моральным качествам!

И как вылетел, так следом полетели мои подружки… Но сначала присох Ручеек. Это девушка такая была грудастая, с красивыми, голубыми глазами. А до этого Ручеек растекался в желании. Я ее не любил так, как делал бы на моем месте настоящий мужчина. Я ее боготворил! И она мне во всем подпевала. Вот и вспомнил сейчас. Так что расскажу о предательстве первом.