Читать книгу Кадеточка. Современная любовная повесть - Таня Сербиянова - Страница 8

Сестра тогда уже училась в медучилище, а я только-только, как стала округляться. Грудь росла как на дрожжах. Болела не только она, но и все тело. Частенько даже прикосновения одежды к соскам были болезненны. Они ведь сначала набухли и какими-то волдыриками обозначились. Я понимала, что и почему и трогала их, кривилась от ощущений болезненных и как-то об этом спросила Ингу.

Она мне, как всегда, целую лекцию. А мне этого вовсе не надо было. Мне, вообще, хотелось, чтобы меня она все время гладила и хоть разик к соскам моим прикасалась. Я ей как-то вечером об этом сказала. Она не отвечала долго, а потом сказала, что мы скоро спать станем врозь.

И что, то, о чем я прошу, так нам так делать нельзя, и впервые назвала такое этими словами о женской любви. Я помню, ей тогда не поверила, все ее обнимала и уговаривала никак не могла понять, почему же все так? Ведь вчера еще было можно, а теперь, почему же сейчас так нельзя? Что такого произошло, почему меня, свою родную сестру даже нельзя погладить? Я же ее люблю! И потом, с какого это времени было можно, а потом вдруг стало нельзя? Кто скажет? И, главное почему? В душе я никак с этим не соглашалась…

Ночью проснулась и стала гладить ее сама.

Глажу, но чувствую, что все уже как-то не так. Нет такой легкости в отношениях и ощущений от ее теплого тела. Впервые тогда мне захотелось доказать, что о чем сестра говорила, то все пустые, дурные слова. Поэтому ночью я к ней осторожно прильнула… Не подумайте чего, а просто так, как ее сестра.

Она спала на боку, я к ней притиснулась со спины и руку сверху про телу веду, а у самой в голове те слова об этой любви. Я ведь и не понимала тогда, что можно, а что нельзя. Все мне казалось, чтобы бы не делала, все то было нормально. Всегда, но не в ту ночь. Тогда почувствовала, что-то другое и необычное в ней.

Инга со мной всегда всем делилась, впрочем, как и я. Так я узнала, о месячных, и очень за нее переживала. Мама успокаивала и радовалась, говорила, что Инга уже взрослеет и скоро сможет стать женщиной, что она будет рожать и воспитывать деток. А я буду ей помогать. Но я не хотела даже слышать об этом. Видела, как сестра нервничает, и как болезненно это переносила, и сама не хотела так.

У меня тогда как-то странным образом все переплелось в голове: чувства привязанности к сестре и то, о чем говорила мама, и что узнавала о той любви тоже… В общем, обычный девичий винегрет в голове…

И вот как-то сестра вовю разболелась. Я видела, что ей нехорошо, как это было болезненно, вот и решила помочь ей.

Стала нежно ладошкой водить ей по телу… Водила, водила, потом прижалась и целую в затылок. Волосы ее так хорошо и приятно пахнут, само тело теплое, податливое.

И пока я к ней, слышу с ее стороны, волнительный, исходящий из глубины ее тела приглушенный волнительный стон. Да такой! Все, ничего больше не понимаю, только его и слышу. А стон этот не простой, тот стон с желанием!

Слышу, но почему-то его пугаясь, замерла. И у самой с каждым новым от нее звуком внутри все напрягается и становится как-то тяжелым, но таким приятным… Ловлю в себе эти ощущения, но, боясь себя выдать, сдерживаю тело и даже не шевелюсь… Несколько мгновений пребываю в таком состоянии. Мне даже кажется, что я не дышу… А потом почувствовала как сестра обмякла и ее тело разливается в удовлетворении…

Лежу, не смея даже пошевелиться… Я ведь поняла, что приобщилась к ее таинству… И только потом ощутила, как и по моему телу, некоторое время гуляет какая-то волнительная дрожь, постепенно замирая и превращаясь в спокойную и теплую волну, заливающая меня, пока что еще неудовлетворенную…

Наутро Инга встает раньше меня, а я, делая вид, что все еще борюсь со сном, отворачиваюсь, так как не знаю, как буду смотреть ей в глаза, и что она обо мне подумает? А потом понимаю, что она ведь может и не знать ничего! Иначе бы уже обязательно растолкала и читала мне очередную лекцию. К счастью, у нее рано занятия, а я могу еще поваляться. От осознания, что ко мне нет претензий за эту ночь, я сразу же крепко засыпаю. Наутро мама все теребит меня, а я вся как не своя. Потом такая и в школе. Мне не до уроков, все думаю… Как вспомню, как Инга от меня вся зашлась, так у самой опять внутри сжимается… Еле дотерпела до конца уроков. Ума хватило. Я после школы прямиком к маме. К кому же еще? Она ведь у нас самая настоящая, умная, за что ее очень любим!

Кое-как, запинаясь, но все самое главное рассказала ей, как на духу. Мама внимательно выслушала, не перебивая. А потом просто мне объяснила.

Так, впервые узнала, что многие девочки, да и не только они, но и многие женщины тоже, оказывается… на себя ручки накладывают.

После всего я вот такое для себя вынесла мнение… Что, как только стану, такой как мама и сестра – взрослой, то потом, а потом уже… посмотрим…

Да, чуть не забыла! Так вот! В то же день, как пришла с тренировки, мама меня и сестру обрадовала. Она купила небольшой диван у соседей, и теперь я должна была спать, но уже только сама. Вот так!

Потом, улучшив минутку, притянув к себе, сказала, что это к лучшему, что о нашем разговоре должны знать только двое, я и она. На том и закончилась эта близость. А была ли она? И такая ли близость у тех, о ком накануне узнала? Как эта любовь между ними? Так, ничего тогда и не поняла. Да мне оно вроде бы и не надо…