Читать книгу В Бездонном море тысяча ночей - Таня Соул - Страница 11

Утром девятого дня Аруог осторожно разбудил Диану и кивнул – настало время сборов. Она молча поднялась с постели, и супруг проводил её в просторную комнату, где уже собралось несколько служанок. В центре комнаты стоял квадратный камень, походивший на стул. Диана села на него и позволила служанкам выполнить обряд подготовки. Когда Аруог отвернулся, девушки сняли с Дианы простую ночную сорочку и надели на неё длинное плотное платье, подол которого опускался на землю и сзади переходил в шлейф. Платье цвета топлёного молока было украшено еле заметной вышивкой: рисунок изображал различных морских существ, купающихся в фалдах материи, как в океанических водах. На шею Дианы надели тяжёлое колье с большим желтоватого оттенка лунным камнем, красовавшемся в центре. Её волосы заплели в тугую косу и завязали её нитями из водорослей, наконечниками для которых служили жемчужины кремового цвета.

– Время для смирения, – сказал Аруог. – Не бойся, я буду рядом.

Когда люди в тёмных одеждах внесли в комнату приспособление, напоминавшее носилки, служанки связали руки и ноги Дианы, а затем завязали ей глаза. Несколько рук подняли её вверх и положили на плоскую поверхность носилок. Сердце в груди бешено колотилось от страха, но она не могла отступить назад. В голове звучала одна и та же фраза, которую Аруог произнёс вчера: «Другого пути просто нет». Осознание, что другого выбора не существует, позволило ей немного смириться со своей участью.

Аруог наблюдал со стороны, как его супругу положили на носилки и вынесли в главный зал, где совсем недавно во время званого обеда он представил её городской знати. В зале их уже ожидали жрецы и старейшины. Когда Аруог взял в руки свой трезубец, процессия выдвинулась в путь.

Длинная вереница людей вышла из особняка и направилась к окраине города. За городом ровная поверхность океанического дна стала постепенно уходить всё глубже, а спуск становился всё резче и резче, пока дно окончательно не исчезло – под несущей Диану процессией теперь была тёмная пропасть.

Чем глубже они опускались, тем меньше становилось света. Огромная стая светящихся голубоватых медуз ожидала их на полпути к храму. Аруог указал трезубцем на колонну, и медузы одна за другой выстроились вдоль неё. Погружение замедлилось и стало совсем отвесным. Впереди плыли жрецы, за ними вниз опускали Диану, за ней спускалась группа старцев, а завершал колонну Аруог.

Даже сквозь плотную повязку на глазах можно было заметить, что вокруг становилось всё темнее. Вода всё больше давила на тело, вызывая дискомфорт. Когда свет практически исчез, Диана почувствовала лёгкую эйфорию, словно выпила бокал игристого вина, которое проникло прямиком в кровь и направилось к мозгу. Кончики пальцев стали немного покалывать, и, несмотря на своё горизонтальное положение, она ощутила сильное головокружение.

Стараясь совладать с пьянеющим телом, она размышляла о том, как пройдёт встреча с предками племени. Раньше она и представить не могла, что с такой лёгкостью поверит в возможность общения с душами умерших, но здесь это было обыденностью и ни у кого не вызывало сомнений.

Что-то резко обожгло руку Дианы, и она поморщилась от боли. Заметив выражение лица супруги, Аруог взмахнул трезубцем и несколько медуз отстранились от неё и перестали двигаться. Колонна спускалась ниже, но те медузы продолжали висеть в воде без движения.

Достигнув дна ущелья, процессия снова выстроилась вереницей, а медузы стаей отплыли от них и окружили высокое каменное строение – Глубинный храм, в который жители племени приходили для обращения к предкам.

Стены храма были выполнены из тёмного пористого камня, а по бокам на равных расстояниях друг от друга зияли громадные овальные окна. Портик над входом в здание опирался на высокие колонны, а на его фронтоне стояли статуи, изображавшие прежних правителей Бездонного моря. В руках каждого из правителей был трезубец, но, если приглядеться, можно заметить, что все трезубцы отличались друг от друга – не было ни одного похожего. Суровые каменные надгробия с высеченными на них именами окружали Храм со всех сторон, оставляя лишь узкую дорожку, ведущую ко входу.

Верховный жрец с силой толкнул тяжёлую дверь храма и впустил внутрь сопровождавшую их стаю медуз, колонна вошла за ними. По местным поверьям, эти медузы олицетворяли души предков. По обычаю их пропускали вперёд, и, если они отказывались заплывать в храм, это означало, что предки были разгневаны и не желали общаться с пришедшими за советом или помощью потомками.

Внутри храм был практически пуст, лишь высокие статуи ушедших правителей выстроились в ряд вдоль тёмных стен и грозно взирали на алтарь, стоявший в центре. Диану переложили на этот алтарь и поднесли к её губам пузырёк с прозрачной жидкостью. Она почувствовала вкус пресной воды во рту и вспомнила, что перед встречей с предками должна была выпить Слезу. Проглотив безвкусную жидкость, она стала медленно погружаться в сон, непохожий на обычный. Диана всё также чётко понимала происходящее, однако сознание словно перенеслось в другое измерение. Её глаза теперь видели перед собой не плотную материю повязки, а высокий светлый купол храма, и из окон, расположенных под ним, на алтарь лился голубоватый свет. Её руки и ноги больше не были связаны, и она осторожно поднялась и слезла с алтаря.

Вокруг него начали появляться полупрозрачные фигуры подводных жителей, их становилось всё больше и больше, пока они не заполнили всё пространство храма. Они внимательно изучали Диану, но с каждым мгновением выражение их лиц становилось всё мрачнее. Словно одновременно убедившись в правдивости увиденного, все предки, пришедшие в храм, стали возмущённо кричать и спорить, гневно показывая на Диану пальцами. Она ничего не решалась ответить, опасаясь обидеть их ещё больше, и лишь догадывалась, что, может быть, уже никогда не очнётся от этого сна.

По эту сторону сна, в Явном мире, жрецы встревоженно смотрели на неподвижное тело Дианы. Минуты тянулись, но девушка не просыпалась. Аруог заметил многозначительные взгляды старцев, вспомнивших третью супругу нынешнего Главы племени. Выпив Слезу, она так и не смогла проснуться, и под девятой луной её бездыханное тело погребли у храма. Аруог нахмурился и наблюдал, стараясь уловить хоть малейшее движение супруги, но та лежала словно мёртвая.

Он разгневанно ударил рукояткой трезубца о пол, и стены затряслись от силы удара. Подплыв к самой высокой статуе, стоявшей у стены напротив входа, Аруог поднял трезубец над своей головой и закричал:

– Рриану ар уи ро илиу. Нуаг ро мару ар уи ро мару. Нуаг ро гору ар уи ро гору. Наг мэири аили на. Наг мэири!*

*Диана – моя супруга. Её жизнь – это моя жизнь. Её смерь – это моя смерть. Вы должны принять её. Должны!

Но ничего не изменилось. Время тянулось и напряжение росло. Теряющий самообладание Аруог снова ударил трезубцем о пол, подплыл к Диане и сжал её связанные руки.

– Уи ами на иг. На мари!* – сказал он еле слышно, наклонившись как можно ближе к ней.

*Я жду тебя здесь. Живи!

Жрецы обступили Аруога плотным кольцом, готовясь силой отвести его от жены. Но не успели они схватить его, как Диана приподнялась с алтаря, словно пробудившись от ночного кошмара.

– Рриану, ва эри ири риа на рови ог ро ууноги,* – сказал Верховный жрец, развязывая ей руки и ноги.

*Диана, до сороковой луны ты принадлежишь нашему племени.

Сняв с её глаз повязку, он воскликнул: «На амои, Оора Унаг!*»

*Поднимись, Дитя Солнца!

Аруог помог ей встать с алтаря, и они под руку покинули Глубинный храм. Перед тем как закрыть дверь снаружи, Верховный жрец ждал, пока за ними выплывут медузы, но они остались в храме. Впервые за долгое время предки не проводили своих потомков назад в город. Колонна поднималась наверх очень медленно и в кромешной темноте. Когда они зашли в город, солнце уже почти село.

Процессия привела Диану назад к особняку и раскланялась в главном зале, оставив их с Аруогом наедине.

– Я голодная, – сказала Диана, после неловкой паузы.

Аруог отвёл её на кухню, где в каменном ящике хранилась живая рыба. Когда он открыл крышку, большая рыбина вырвалась наружу, намереваясь совершить быстрый побег, но была поймана практически мгновенно. Аруог взял со стола одну створку большой раковины с остро наточенным краем и отрезал ею рыбе голову, плавники и хвост, вычистил внутренности, а шероховатой поверхностью раковины снял чешую, которая, покружившись немного в воде, опустилась на пол. Он вынул позвоночник и кости из очищенной тушки и порезал филе на небольшие куски, после нанизав их на каменные шпажки. По обыкновению, он первым снял со шпажки свою порцию и только потом передал остальное Диане. Так они разделили поздний обед.

– Скоро наступит ночь, я позову Мирми. Она поможет тебе переодеться, – сказал Аруог у подножия лестницы и поплыл вверх, позабыв, что на Диане тяжёлое ритуальное платье, в котором сложно передвигаться.

С трудом удерживая увесистый подол руками, она медленно поднималась по лестнице по старинке, как обычный человек. Когда Аруог обернулся и увидел, что она не плывёт, а идёт пешком, лицо его немного перекосилось от гнева. Он вернулся за ней, подхватил её и понёс наверх.

– Ненавидишь меня? – спросила Диана устало.

– Не тебя, а твоё жалкое наземное тело.

Мирми с трудом в одиночку сняла с Дианы тяжёлое платье и помогла ей переодеться в простую сорочку, в которой та была прошлой ночью. Она слишком устала, чтобы выбирать что-то новое, и ей совершенно не хотелось никому угождать.

Когда Диана вошла в покои, Аруог уже лежал на кровати, и, утомлённый этим бесконечным днём, даже не поднялся, чтобы встретить её. Она подплыла к нему и молча легла рядом.

– Когда я спала в храме, я слышала тебя, – сказала Диана.

– Только ты?

– Они тоже слышали. Всё, кроме последней фразы. Ну, и разозлил же ты их.

– Не им решать твою судьбу.

– Но и не тебе, – ответила Диана, повернувшись к нему спиной.

Аруог озадаченно посмотрел на супругу: здесь, под водой, её судьба была либо в его руках, либо в руках предков, поскольку только они могли передать ей благословение Луны и волю Океана. Кто ещё, кроме них, мог решать её судьбу?

Они так и не смогли заснуть, и когда свет девятой Кровавой луны заполнил комнату, Диана повернулась к супругу и послушно протянула ему запястье для обмена благословением.

Кровь Аруога была сладкой, как мёд, и словно таяла на языке – совсем не такая, как у обычного человека. Поддавшись жажде, Диана долго держала его запястье у своих губ и отпустила, только когда почувствовала удовлетворение и мысли её прояснились.

Аруог, однако, не спешил прерывать обмен, он жадно пил кровь супруги, вгрызаясь глубже в запястье и рыча. Он напоминал подводного демона, питающегося плотью юных девственниц – существо, сошедшее с экрана прямо во время показа фильма ужасов. Поразительно, но Диане не было страшно, и она терпеливо ждала, когда супруг утолит свою жажду.

Выпустив её руку из своей хватки, Аруог ещё долго не мог прийти в себя и, казалось, боролся с желанием снова прокусить её кожу и раздобыть ещё хотя бы несколько капель. Когда Диана заснула, он вспоминал вкус её крови и прокручивал в голове все рассказы о девятой Кровавой луне и об изменениях в теле погружённой жены. Но ни в одном из текстов не мог он припомнить, чтобы кровь жены была почти такой же сладкой, как и у подводных жителей, и не насыщала бы супруга, сколько бы он ни пил. Словно благословение Солнца в Диане ослабло и уступило Луне слишком рано.