Читать книгу Грёзы ангела - Татьяна Ренсинк - Страница 10

Ах, не будите меня, молоду,

Рано, рано поутру,

Разбудите молоду

На солнечном восходу,

Когда солнушко взойдёт,

Пастушок в лужок пойдёт;

Пастух выдет на лужок,

Заиграет во рожок.

Хорошо пастух играет,

Выговаривает:

– Выгоняйте вы скотину

На широкую долину,

На зелёненький лужок.

Гонят бабы,

Гонят девки,

Гонят малые ребята

И старые старики:

Ребятишки впереди,

Молодушки в середи,

А девушки позади.

Не догнавши на лужку

Становились во кружку.

Одна девка весела,

Во кругу плясать пошла,

Сама пляшет, рукой машет,

Пастуха к себе манит:

– Пастух, пастух, пастушок,

Пастух, миленький дружок!

Ты скотинушку паси,

Ночевать ко мне ходи.

Пастух ночку ночевал,

Он овечку потерял;

На другую ночевал,

Он коровку потерял;

А на третью ночевал —

И все стадо растерял.

Кабы знала молода,

Не манила б пастуха.*

Среди ярких костров вокруг люди деревни собрались в ту ночь вместе. Устроив пиршество, они жгли костры и пели песни. То был праздник апостолов Петра и Павла.

В тот день все храмы и жилища были приведены в порядок, а на полях трудились усерднее обычного, чтобы, как верили, урожай был богатым. С вечера же и до самого утра люди выходили гулять в поле и караулить солнце, тем самым отгоняя злые силы.

Так, теперь ночью, все собрались вместе на поляне у костров, чтобы праздновать, встретить вместе восход. Восхищаясь таким гуляньем, которое называли в народе Петровкой, Фредерик сидел у одного из костров вместе с Николаем.

Они, переодевшись в простые деревенские одежды, прибыли следом за Оделией и Верой. Они их заранее выследили и поняли уже в деревне, что те решили отметить сей праздник здесь, у общих друзей…

– Я постараюсь по-доброму поговорить с госпожой Оделией, – сказал тихонько Николай, наблюдая вместе с Фредериком за ней и Верой.

Девушки водили хоровод с деревенской молодёжью вокруг самого большого костра и подпевали песни. Они ничем не отличались от остальных. Такие же нарядные в белых с вышитыми красными цветами сарафанах. В таких же цветочных венках на голове и с длинными косами, спускающимися к алому поясу.

– Думаешь, Оделия поможет да пропустят нас вновь в театр? – удивился Фредерик и улыбнулся, кивнув в сторону ничего не подозревающих девушек. – Я же поговорю с Верой.

– Имя не перепутай. Варей своей не назови, – хихикнул Николай и засмеялся дружно с ним.

Как только некоторые из молодежи стали покидать хоровод и идти то гулять в поле, то к столам с кушаньями, друзья поднялись. Николай тут же подошёл к Оделии:

– Доброй ночи, красавица!

– Доброй, – с удивлением взглянула она. – Не знала, что Вы из деревни!

– И не могли знать, – улыбался он. – Откровенно хочется поговорить.

– Что ж, вижу, выбора у меня мало, хотя ужасно хочется избавиться от Вас.

– Вам знаком медальон моего друга, и это уж не скрывайте. Вам и без разговоров известна причина нашего появления, верно? – перебил её речь ставший более серьёзным Николай.

– Да, известно. Только где тот ящик я так и не знаю. Отец ещё не вернулся, – сразу стала оправдываться Оделия, предчувствуя что-то неприятное и желая от этого избавиться. – Такой медальон видела лишь у отца да рисунок такой же был и на ящике.

– Давно Ваш отец уехал? – удивился Николай, следуя за нею к реке, что серебристой гладью отражала огни костров рядом и луны в небе.

– Давно, – вздохнула Оделия…

* – народная песня из сборника песен 1814 года.