Читать книгу Грёзы ангела - Татьяна Ренсинк - Страница 12

Наступившее утро радовало восходящим солнцем каждого собравшегося в ту ночь на празднестве Петра и Павла в деревне. Заканчивая игру в свадьбу, женихом в которой выпала честь поучаствовать Фредерику, «невеста» распустила косу, сняла верхний сарафан и побежала по деревне в белом нижнем платье.

За нею гоняться стали все парни, как и положено в продолжении игры. Девушки танцевали, хлопали в ладоши, пели, кричали и свистели. Посвящая эту игру солнцу, что дарит жизнь, тепло, урожай, все стали возвращаться на общую поляну и делиться восторженными впечатлениями.

Глубоко вздохнув и отдалившись на качели, тоже украшенные цветами, Вера села на них чуть покачаться и совсем не заметила, как позади уже приблизился сам Фредерик. Он встал сбоку. Он ещё некоторое время любовался ею: как она чуть покачивалась, как лёгкий ветерок играл в волосах и складках сарафана, а утренние лучи солнца ласково касались лица…

Осмелев и сделав шаг, Фредерик чуть подтолкнул качели, чтобы помочь Вере покататься чуть выше, чуть быстрее.

– Вы?! – только и вымолвила она, обрадовавшись вновь встрече.

Смутилась Вера, но одаривала улыбкой наслаждения, от чего Фредерик лишь смелел, наполняясь желанием быть ещё ближе. Он чуть приостановил качели и прошептал Вере на ушко:

– С праздником.

– Щёкотно, – захихикала она сразу, чуть сжавшись, а Фредерик тем временем захватил губы в пламенный поцелуй.

И с неба будто посыпались нежные лепестки роз, будто серебристость звёзд легла им в души, скрепляя прочным кружевом вместе, на века, навсегда…

Оторвавшись от губ Веры, Фредерик смотрел на её медленно открывающиеся глаза. Их взгляды встретились сразу, что-то рассказывая, лаская так, как никогда никто не делал…

– Почему? – прослезилась Вера.

– Не знаю, – прошептал Фредерик, так и оставаясь стоять так близко, что Вера не смела оторвать от него глаз.

– Вы… Так же нельзя, – наливались её глаза всё больше и больше слезами, что стало волновать Фредерика, и он чуть отступил назад:

– Нельзя?

– Я, нет… Я, – встала Вера с качелей и повернулась спиной. – Я так хранила… Мои мечты о другом…

– Простите, – чувствовал Фредерик себя виноватым в причинённой боли. – Я не знал… Это получилось само.

– Я мечтала подарить первый поцелуй лишь тому, с кем проведу всю жизнь, – повернулась Вера со взглядом, полным глубокой обиды.

Фредерик не знал пока, что ответить, как успокоить, жалея, что время не повернуть вспять.

– Мне жаль, но многие из мечтаний не сбудутся, – вымолвил он и сразу об этом пожалел.

Взгляд обиженной Веры стал испуганным. Слёзы брызнули из глаз, а голос задрожал:

– Вы украли, – только и смогла вымолвить она.

– Я бы вернул, – нежно коснулся он её руки и поцеловал ладошку. – Только, боюсь, при том украду больше…

– Как это? – удивляясь Вера его речи и ласке, которая действовала успокаивающе.

– Простите,… Вера, – нежно улыбнулся Фредерик. – Обещаю, не посмею красть ничего. Простите?

– Хорошо,… я прощаю, – всхлипнула она и постаралась улыбнуться.

– Обещаю, Ваш избранник о сем случае не прознает, – прошептал Фредерик.

– Нет у меня никого, – опустила взгляд Вера и добавила, зная, что они были на виду у продолжающей гулять вокруг молодежи. – Только, боюсь,… нас видели остальные.

– Остальные меня не интересуют… А Ваши родные, мама, папа, здесь? – возвращаясь в реальность, вопросил Фредерик.

– Нет. Дядя здесь в деревне есть и всё, – взглянула Вера в его глаза, и те налились той же грустью, что и у неё. – Судьба свела меня с Оделией… Сдружились, помогаю ей да театру во всём, а она с маменькой своей мне добром платят, теплом семейным.

– Нам пора, голубки, – хихикнула прибежавшая от очередного хоровода песен сама Оделия, а за нею и Николай:

– Лучше вернуться в город!

– Да, – вместе вымолвили Вера с Фредериком, при этом вновь встретившись взглядами.

Их души просветлели вмиг, а на лицах появилась улыбка. Всё от чего-то казалось более радужным теперь и полным надежд на то, что вся жизнь будет улыбаться. О такой мечтаемой красочности, которая будет полна мира, любви и счастья, Фредерик читал в глазах Веры, а у самого душа странно сжималась,… приятная дрожь разливалась внутри…