Читать книгу Грёзы ангела - Татьяна Ренсинк - Страница 6

Корабль, на котором теперь находился Фредерик, плыл подле Африканского берега и вскоре вошёл в пролив, ширина которого была лишь двенадцать морских миль. И даже в тумане было видно, что в некоторых местах он был даже не шире семи. Восходящее солнце постепенно рассеяло туман. Показались высокие горы на обеих берегах: Испании и Африки.

Прозрачные испарения облаков медленно исчезали, разносимые ветром, и рисовали напоследок бесчисленные образы, фигуры, а на горах задерживались, венчая вершины белыми кудрями…

Вскоре показалась и гора, похожая на обезьяну. То была гора Ачо, или, как раньше называли, – Абила. Она возвышалась белой головой, а течение и ветер быстро несли корабль мимо, и уже в час пополудни якорь был брошен между мысом Карнеро и горою Гибралтара.

Когда на берегу Испании, в городе Тарифа, была совершена остановка, Фредерик остался там ещё на пару лет заниматься изучением Испании, её языка и традиций. Он снимал комнату у одного небогатого торговца, но революционные волнения вокруг всё больше и больше мешали наслаждаться своим временем, жизнью.

Так, когда прибыл к берегу русский корабль, он напросился плыть дальше с ними до следующей остановки, как и путешествовал до этого.

Русские всегда восхищали его и не только потому, что у родного отца были русские друзья, но и сам уже не в первый раз убеждался в широте души русских, их желании прийти на помощь и в том самом патриотизме, которому завидуют остальные страны.

Находясь и общаясь с моряками этого корабля, Фредерик чувствовал себя, как дома. Они часто отдыхали вместе то на берегу Испании, то в кают-компании, где одни играли в лото, бостон или шахматы, другие – читали либо заботились приготовлением чая.

Кают-компания напоминала гостиную. Там был камин, столики, диваны, зеркала. Так, когда снова прогудели в половине шестого к отдыху, все вновь собрались вместе. Фредерик помог развести огонь в камине, сел напротив и закурил трубку.

– Эх, дружище, надобно тебе и наши края изучить поболее, – придвинул стул и сел рядом один из моряков.

– Да, с твоим знанием русского будет проще, чем в Египте! – поддержал лейтенант, сидевший за столиком возле и налил себе пунша. – Всегда восхищаюсь людьми, знающими столько языков!

– Арабский мне выучить не удалось пока что. Времени не было, – улыбнулся Фредерик, любуясь алым пламенем в камине. – Но вы правы, господа, русский я знаю лучше других! Всё, благодаря отцу.

– Жизнь коротка, чтобы изучить всё, – поддержал его один из гардемаринов, и все дружно подняли очередной тост:

– Виват, жизнь!!!

– Виват! – улыбался и лейтенант, допив свой пунш.

В тот вечер Фредерик с тем лейтенантом разговорились. Разговоры о России, впечатления, похожие мысли позволили им познакомиться поближе и снова убедиться, что мир мал. Молодой лейтенант, как оказалось, знаком с другом его отца, и далее их беседа оказалась ещё более открытой…

Так, поступило предложение остаться на русском корабле, чтобы отправиться в Россию, и Фредерик сразу согласился, радуясь предстоящим событиям. Он уже забрал вещи от испанца, у которого жил, попрощался с ним и стоял у лодки с русскими моряками, чтобы отправиться в путь.

Там временем его вдруг окликнул женский голос. Она позвала его по имени, и Фредерик оглянулся. Не веря своим глазам, он смотрел на ту самую испанку, на Летисию, из-за которой пришлось бежать из Египта, пока ярость её любовника не возросла.

Взглянув на неё с вопросом, Фредерик медленно подошёл. Летисия не медлила. Она сразу достала из рукава свёрток. Всё происходящее в Египте Фредерику вмиг вспомнилось: и как спасли Летисию от пиратов, и как похожий свёрток подарил ему её благодарный любовник, и как Летисия в последнюю ночь победила соблазном…

– Es el colmo! (Это уж слишком!) – усмехнулся Фредерик, не собираясь принимать опять подобный подарок, но Летисия всунула свёрток ему в руки.

– Es tan corto el amor y tan largo el olvido… (Любовь так коротка, а забывается долго…) – прослезилась она и поспешила уйти.

– Espera! (Подожди!) – крикнул ей вслед Фредерик, но Летисия убежала.

Броситься за нею следом и хотелось, и нет, но Фредерик просто сделал шаг и остановился. Он открыл свёрток. Да, это был тот самый план некоторого здания в Петербурге, как когда-то сказал любовник Летисии. Только теперь там было приписано Gebhardt. Вздёрнув бровью, Фредерик спрятал бумагу на груди…