Читать книгу Авантюра цвета фуксий - Татьяна Сергеевна Скобелева - Страница 4

Прошло немногим больше месяца с тех пор, как новый сотрудник фирмы – советник по архитектурно-художественным вопросам проектирования и строительства – приступил к работе. Вероника Владимировна Астахова сопровождала шефа в поездке по Франции. Они поселились в престижном отеле на маленькой улице в квартале Сен-Жермен-де-Пре.

Лето в Париже. Жизнь в этом городе не замирает никогда, даже в самые жаркие дни. Вероника любила лето, любила Париж и, кажется, влюблялась в Дворжецкого. Мгновенно возникшая привязанность была так удивительна, что она спросила Эдуарда Николаевича о его способностях к внушению. Прежде чем ответить, он недоуменно поднял брови и задумчиво посмотрел куда-то вверх, словно оценивая свои возможности. Это уверило ее в искренности отрицательного ответа. При всех замечательных свойствах и щедрости лично к ней Эдуард внешне не выдерживал сравнения с Вадимом, яркая красота которого приковывала внимание обоих полов. Но глаза Дворжецкого, тот особый ласковый взгляд, каким он смотрел на Веронику, сделали его близким человеком, которому она могла доверять.

Вероника не торопила события и, чтобы сохранить некоторую дистанцию, сначала даже в мыслях старалась называть шефа по имени и отчеству. «Нарыв должен созреть», – приговаривала в свое время ее бабушка в сложных и запутанных ситуациях.

«Мы будем жить в районе парижской знати», – говорил ей перед отъездом из Москвы Дворжецкий. Вероника понимала, что он хочет продемонстрировать свои возможности, это было приятно. Рядом с отелем находился Монпарнас, где когда-то жили величайшие художники, музыканты, писатели, прославившие его улочки, маленькие кафе, где они встречались, где писал свои романы Хемингуэй. Несколько шагов – и дальше Латинский квартал, Сорбонна…

Дворжецкий в течение нескольких дней должен был посещать фирмы партнеров. Присутствие Вероники в этих поездках было необязательным, и она пользовалась предоставленной ей свободой, однако, по настоянию Дворжецкого, путешествовала в сопровождении охранника.

Париж – особенный город для тех, кто так или иначе связан с искусством. Вероника имела хорошее представление о его планировке и достопримечательностях, знала несколько иностранных языков, этого было достаточно, чтобы ориентироваться и не заблудиться в любых закоулках. В ее распоряжении была машина, но и в пеших маршрутах она находила особую прелесть. Один из дней Вероника решила посвятить Монмартру, месту рождения импрессионизма. Однако первое впечатление от прогулки было связано с модерном: чугунная решетка веером накрывала вход в метро на площади Аббатис. Налюбовавшись изысканным рисунком и манерной пластикой, Вероника вместе с охранником отправилась на улицу Лепик, где в доме у своего брата Тео жил когда-то Винсент Ван Гог. По пути они заглянули в дом, где творил Пабло Пикассо. Наконец они очутились на маленькой площади Тертр, в скверике с редкими деревцами и красными зонтиками тентов, где находилось пристанище для начинающих гениев и просто желающих подзаработать ремесленников от живописи. Вероника с любопытством разглядывала произведения расположившихся на вольном воздухе парижских художников, но с сожалением убедилась, что Ренуаров среди них не было. Так, искусство для туристов. Впрочем, одна акварель ей понравилась, но она постеснялась возбудить напрасную надежду, ведь покупать она не собиралась, и отошла. Дворжецкого интересовало только то, что можно было продать, по меньшей мере, за ту же цену.

Вероника, сделав знак охраннику, направилась к главному объекту всех туристических маршрутов на Монмартре – церкви Сакре-Кер.

Этот квартал имеет двойную славу, и вторая не делает Парижу чести. Вероника знала, что лучше всего базилика смотрится не с верхней, а с нижней площадки лестницы, и, протискиваясь в толпе, стала спускаться вниз. Голова ее все еще была занята мыслями о молодом художнике. Вдруг она почувствовала резкое движение, это охранник схватил за руку вертлявого паренька – тот приготовился взрезать висевшую на плече Вероники сумку. Воришка оказался проворным, ухитрился выскользнуть и тотчас раствориться в людском водовороте. Охранник виновато пожал плечами, но Вероника его успокоила. Что им делать с этим малолетним разбойником? Не в полицию же вести.

Однако после этого случая она стала внимательнее к некоторым советам Дворжецкого, которые прежде казались ей перестраховкой. Странное и доселе не знакомое чувство посетило ее – чувство защищенности. О ней заботились, ее опекали, ее охраняли и даже кое-что решали за нее. Это было что-то новенькое. Она воспринимала жизнь как поле битвы, которое развивало ее бойцовские качества, но портило характер. Теперь с Дворжецким она настолько была освобождена от хлопот, что иногда ей казалось: она путешествует с весьма состоятельным отцом, который торопится окружить ее роскошью и вниманием.

Эпизод на Монмартре нисколько не омрачил восторженного состояния Вероники. Поездка действительно складывалась блестяще. Соблазн был велик. Дворжецкий предложил ей делать покупки без ограничений по своему усмотрению. Быть в Париже, иметь возможность приобрести все, что заблагорассудится, и не воспользоваться этим? Но у Вероники была иная цель. Она не отказала себе в удовольствии усовершенствовать гардероб: кому как не ей носить изысканные наряды. Эдуарду Николаевичу вряд ли понравится скромница. Но переходить грань, за которой девушку можно подозревать в алчности, было неразумно. Чтобы придать ситуации необходимую окраску, она поставила условие, что все затраты на ее покупки пойдут в счет будущих гонораров. «А там посмотрим», – подумала она. Дворжецкий оценил ее щепетильность и согласился.

В один из дней он был не столь загружен, как обычно, и Вероника уговорила его пройтись вместе с ней по магазинам. Веронике важно было показать себя не только умницей, красавицей, но и рачительной хозяйкой. Она решила создать «семейную» ситуацию, когда обсуждаются совместные покупки, приобретаются мелочи для дома, которые просто любовники обходят стороной.

– Куда мы отправимся? Вы уже были на Сент-Оноре? – полюбопытствовал Дворжецкий. – Там можно найти одежду на любой вкус. Когда я в первый раз приехал в Париж, мне посоветовали: если хочешь купить приличные вещи, отправляйся именно туда. Дорого, но там я приобрел костюм и впервые остался доволен. Носил с удовольствием.

Они поехали в сторону Елисейских полей, где недалеко от Площади Согласия начиналась улица Сент-Оноре. Переходя из одного бутика в другой, Вероника внимательно, но быстро, чтобы не утомить спутника, перебирала вещи, в некоторых случаях обсуждая их с Дворжецким, чтобы сориентироваться в его предпочтениях.

Вероника поняла, что ее шеф был скорее арбитром, чем творцом. Это ничуть ее не смутило, поскольку такие способности нередко дают преимущество. Умение судить предполагает развитый интеллект, а это качество в мужчине Вероника считала чрезвычайно сексуальным.

Он принял деятельное участие в выборе одежды для Вероники, придирчиво по-хозяйски рассматривал предлагаемые продавцом товары. Веронике нужен был вечерний наряд. Дворжецкий посоветовал приобрести его в фирменном салоне известного дизайнера. Она примеряла платья одно за другим, но Дворжецкого они чем-то не устраивали.

– У вас потрясающая фигура, – повторял он незамысловатый комплимент, без намерения польстить, просто поясняя свою позицию, – но в этих туалетах прежде всего видишь платье, а не вас. Так не должно быть. Я хочу видеть вас.

– Вы хотите костюм Евы, – наконец не выдержала мученица.

– Тоже вариант, – не смутился Эдуард Николаевич, – но не для общественных мест.

– Ну, если вам ничего не нравится…

Вероника подумала, что они ссорятся как муж и жена. Ей стало жаль его. Солидный, занятый серьезными делами мужчина возится с ее нарядами, а она не может найти подходящее платье.

– Есть ли у вас что-то более эротичное, но в меру, – обратилась она к продавцам с неожиданным вопросом. Один из них энергично закивал головой и немедленно удалился.

Дворжецкий сидел в кресле, сцепив пальцы рук. Вероника подошла, присела перед ним на корточки, заглядывая в глаза. Ей хотелось дотронуться до него, но она боялась показаться навязчивой.

– Мне кажется, я поняла, что вам должно понравиться.

Вернулся продавец с парой платьев.

Первое из них, узкий классический «пенал» с очень глубоким декольте и скульптурно вылепленным лифом, украшенным небольшим остролистым цветком из диковинных перьев, понравилось Дворжецкому.

– К нему подойдет гладкая прическа с высоким пучком, сейчас это модно, – заметила Вероника, разглядывая себя в зеркале со всех сторон, ловко приподняла и закрутила волосы на макушке, показав, как это может быть сделано.

Дворжецкий любовался ею, кивая и загадочно улыбаясь. Казалось, от восторга он лишился дара речи.

Когда она вышла во втором наряде, резко отличавшемся от первого, то по лицу спутника сразу поняла: это то, что надо.

Длинное светлое платье плотно облегало стройную фигуру и держалось на тоненьких лямочках, оставляя обнаженными точеные плечи, верх идеальной груди и гибкие руки. Тонкая ткань едва скрывала прекрасное тело, предоставляя достаточно возможностей для воображения. Пенистая, кружевная фактура и лунный отсвет ткани придавали наряду холодный оттенок недоступности, тогда как витиеватый узор теплого золотистого цвета подчеркивал прелести женского тела, искусно повторяя выпуклость бюста и бедер, струясь вниз стремительными линиями, подчеркивал стройные ноги.

Она заметила, как заблестели глаза Дворжецкого.

Продавец что-то шепнул Веронике. Та, удивленно приподняв брови, прикусила губку. Потом подошла к Дворжецкому и произнесла вопросительным тоном:

– Кажется, оно слишком открыто. К тому же очень дорого, я не могу себе такое позволить.

Дворжецкий, не отвечая, сделал выразительный жест, отметая возражения, и кивнув продавцу, сказал, что они покупают оба платья. Тот понимающе заулыбался и поспешил оформить покупку.

– Это подарок, – пояснил шеф, – считайте, что подарок фирмы, платья нужны для встреч с нашими партнерами. Я прошу вас надеть любое из них сегодня вечером.

Такой поворот Веронику вполне устраивал. Разумеется, шеф должен купить ей достойный наряд, если появляется «производственная необходимость». В некотором смысле она представляет фирму, является ее «лицом», и от того, как выглядит это «лицо», нередко зависит результат переговоров. Красивые девушки являются частью бизнес-технологии, рассеивая негативные мысли клиентов.

Сомнения при выборе платья были вполне искренними. Вероника была практичной и не любила лишних вещей, загромождающих жизненное пространство. Она понимала, что оригинальное платье нельзя надеть дважды в одну и ту же компанию. Ей было жаль, что большую часть времени оно провисит в гардеробной. Вместе с тем Вероника понимала, что судьба дарит ей редкую возможность приобрести наряд от знаменитого кутюрье, о чем прежде можно было только мечтать. Она была благодарна Дворжецкому за то, что он не медлил ни минуты, узнав огромную, по ее понятиям, цену товара. Она уже начала привыкать к щедрости своего спутника, он заботился о ней больше нее самой.

Продолжив путешествие по магазинам, они накупили еще немало симпатичных вещей, но особое внимание Вероника уделяла мужской одежде. Ей хотелось купить что-то такое, чем он будет наверняка пользоваться, что вызовет приятные ощущения и будет напоминать о ней. Она выбрала пуловер приглушенных тонов, мягкий и шелковистый, как нежный зверек, и протянула его Дворжецкому.

– Нравится? Посмотри, какой чудесный! – от восторга она не заметила, как с губ сорвалось «ты». – Лето скоро закончится, да и вечера уже прохладные. Пусть это будет мой подарок, можно?

– Можно, – черные глаза Дворжецкого засияли от удовольствия. Видимо, он не ожидал от Вероники внимания к его гардеробу, и это был приятный сюрприз.

Она двинулась навстречу обнимающим ее рукам. Щека прислонилась к щеке, его теплые сухие губы шепнули: «Спасибо». Она почувствовала, как мощное тело прижалось к ней, потянулась к нему, голова закружилась… но в этот миг Дворжецкий отстранился, все еще придерживая ее за плечи. Он очень серьезно смотрел ей в глаза, как будто читая в них ответ на вопрос, и… вдруг оба залились веселым беспричинным смехом.

Стоявшие невдалеке от них пожилые дамы с недоумением оглянулись на «новых русских».

Бутик находился недалеко от Лувра. Дворжецкий отпустил машину, дав распоряжение отвезти покупки в его номер, а Веронике предложил прогуляться пешком.

По пути к Новому мосту они заглянули в «Самаритен», где купили кое-что из мелочей для подарков московским друзьям. В кафе на крыше универмага, откуда открывается панорама Парижа, в этот час почти все белоснежные столики были свободны, только молодая мамаша и девочки-двойняшки в одинаковых розовых платьицах составляли им компанию.

Летний день еще не спешил заканчиваться, солнце медовым светом озаряло крыши домов, но тени уже становились длиннее, сливались в единую массу, образуя на противоположном берегу Сены пространство прохлады и полутонов. На переднем плане был виден фасад Консьержери, а дальше, тыча в небо тупыми пальцами башен, возвышался Собор Парижской Богоматери. Сколько хватало взора, город еще купался в солнечной ванне, не думая о скором наступлении ночи. Едва заметный ветерок напоминал о себе, играя лепестками фуксий ярко-розового цвета, украшавших кафе по краю террасы, и шевелил ветки карликовых деревьев.

Вероника и Дворжецкий чувствовали перемену в отношениях и понимали, что порог преодолен. В ожидании кофе Эдуард Николаевич позволил себе накрыть ладонью тонкие пальчики спутницы и мягко, но настойчиво попросил:

– Вы так молоды, что мне, глядя на вас, трудно произносить «Вероника Владимировна». В официальной обстановке это вполне уместно, но сейчас, когда мы одни, позвольте мне называть вас только по имени.

– Я не возражаю, – одобрительно улыбнулась она, – но к вам я по-прежнему буду обращаться по имени и отчеству. Мне нравится смотреть на вас, скажем так, снизу вверх.

– Вас смущает разница в возрасте?

– Нет, нисколько. Напротив, мне нравится, что вы старше, и я подчеркиваю: это доставляет мне удовольствие.

– Какие отношения были у вас с отцом? Впрочем, можете не отвечать, если не хотите.

– Вы полагаете, что я ищу в мужчинах отца? Не исключено. Он умер, когда я была еще совсем маленькой, и, вероятно, я испытываю дефицит мужской заботы. Мама долго была одна, но потом она нашла подходящего человека. Поехала как-то в командировку и в поезде разговорилась с попутчиком – оказалось, это ее мужчина. Теперь они живут в Питере. Но у меня с ее новым мужем как-то не сложилось теплых отношений. Возможно, поэтому я рано вышла замуж за своего сокурсника, но он сам нуждался в поддержке и даже детей не хотел, не хотел ответственности.

– Думаю, что это просто молодость. Знаете, редкий мужчина, не нагулявшись, мечтает остепениться в семейном кругу и посвятить себя детям. Это было бы странно. Мужчина хочет прежде всего реализоваться в деле, бизнесе, творчестве. Только с годами, да и то не ко всем, приходит желание обзавестись кучей детишек. Нередко это случается без всякого на то желания. Разве что возникает проблема наследника. Для состоятельного человека это немаловажно, хотя, как показывает жизнь, наследники не всегда оправдывают усилия и надежды родителей.

– Но ведь женятся, чтобы иметь семью.

– Открою вам секрет: чтобы иметь жену, а дети получаются как следствие. Случается, что после рождения ребенка, даже желанного, мужчина уходит, если ему достается меньше внимания. Мы существа эгоистичные и не склонны к жертвенности. Женщины – иное дело. А вы любите детей?

– У меня будет двое: девочка, похожая на меня, и мальчик. Он будет похож на отца.

– А кто отец? – настороженно поинтересовался Дворжецкий.

– Нет, нет, дети в проекте, – засмеялась Вероника, – и отец в проекте. Пока у меня нет такого мужчины, – она сочла излишним создавать мнимые преграды.

– Ну, это не проблема, – облегченно заверил ее Эдуард Николаевич. – Для такой красивой женщины не проблема.

– Не скажите, – серьезно ответила Вероника. – Вы заблуждаетесь, если думаете, что красивым девушкам все дается легко. К тому же я разборчива, мне не все равно, кто будет отцом моих детей, – и решила, что будет уместно задать ему сейчас его же вопрос: – А вы любите детей?

Она знала, что у шефа детей нет, но ждала, что он разговорится, и она сможет узнать о нем больше, лучше его понять. Но он ограничился коротким ответом:

– Во всяком случае, сейчас я не против их появления, – и замолчал, устремив взгляд поверх парижских крыш.

«Надо подождать, подождать еще немного, и он раскроется сам», – решила Вероника.