Читать книгу 57 граней души. Треть жизни в трех частях. Порой нужно оказаться в индийских трущобах, чтобы найти себя… - Татьяна Сингх - Страница 5

2009 год.

– Это что за похоронный венок? – ошарашенная увиденным, спрашиваю я Амира.

– Ты что, это самые дорогие букеты в Индии, улыбнись и возьми его, – успокаивает меня Амир.

Это так нас встретил его брат в Индии – с венком из цветов, как у нас на похоронах. Правда, с живыми цветами, и на том спасибо.

Несколько месяцев ожидания позади. Амир нашел работу, о которой мечтал всю жизнь. Он стал директором представительства российской фирмы в Индии. Мы ждали его в моем родном городе, и как только вопрос с работой решился, он прилетел за нами. Вооружившись целым пакетом лекарств (спасибо моей любимой подруге Лене, она доктор, и мы с ней составили целый список лекарств от всего на свете, включая и антибиотики, причем именно в таблетках, чтобы лучше хранились в жаре), мы полетели в Индию. В аэропорту в Москве я наталкиваюсь на книжную точку. Времени мало, я начинаю лихорадочно выбирать себе книги, ведь я планировала набрать побольше, но не успела, и тут… попадается роман «Ешь, молись, люби» Элизабет Гилберт. Открываю и читаю содержание. Книга о том, как в тридцать пять лет женщина пережила развод и потеряла все… И как она начала жизнь заново. Книга основана на реальных событиях, автор пишет о своей жизни. Вот почему мне попалась в аэропорту именно эта книга? Почему меня она заинтересовала? Это как надо было проникнуться, что моя жизнь начнет пошагово повторяться за событиями этой книги? Все это вопросы, на которые нет ответов. Единственно предположу, что подсознательно, видимо, я была готова к переменам. Жизнь уже подводила к ним. Где тонко, там и рвется. Видимо, все было уже очень тонко. Но мы об этом еще не знали.

И вот мы в Дели. Июль. Из самолета выходишь, будто в парилку попадаешь. Достала зеркальце из сумочки, а оно запотело. Тут брат еще с этим венком. Ну улыбнулась, как и просили, что мне оставалось делать?

Его мать с братом жили в старом Дели. Туда нас и привезли. Мама встретила по индийским традициям – у входа в новый дом нарисовала нам бинди на лбу, прочитала молитву, и мы зашли. Я поклонилась – прислонила руку к полу перед ней, потом к сердцу, как положено у сикхов (этот обычай нисколько не напрягал – не переломится моя спина наклониться перед пожилым человеком, раз уж таким образом у них выражается знак уважения, то пусть будет так). Но дальше «чудеса» продолжались – под окнами нашей комнаты оказались трущобы! Чего я только там не увидела! Запах… Он меня просто убивал. Люди готовили на улицах, запах специй разносился на весь квартал. Дома были похожи на трансформаторные будки, только очень маленькие. Иногда я просто диву давалась, как по утрам оттуда выходило столько человек. Как их большие семьи там спали – для меня это загадка. Я наблюдала, как на крыше спит женщина с ребенком. Я так переживала за него, что он может упасть, а ей – хоть бы что. Укрылась чуни (тонким длинным шарфом) и спит себе.

Одно радовало – квартира была чистой: белые каменные полы, белый кафель, мышей и тараканов я там не видела. Как всегда железные шкафы с замками, как у сейфов. Их нельзя открытыми оставлять, чтобы никто туда не заполз, поэтому их наглухо закрывают. Квартира маленькая, нам уступили отдельную комнату с огромной кроватью и парой шкафов.

Свекровь приготовила для нас обед.

– Она для вас без перца приготовила, – сказал Амир. Пообедав, я поблагодарила ее… Но она почему-то обиделась и вышла. Амир вышел за ней. Слышу какой-то разговор на кухне.

– Что случилось? – в недоумении спросила я.

– Ян, ты после еды не говори маме «спасибо», а то она обижается. У нас «спасибо» говорят только чужим. А она же не чужая!

– Боже… Ну хорошо, я запомню, – ответила я и ушла в свою комнату.

«Какие еще сюрпризы меня тут ждут?» – расстраивалась я.

Жара стояла сумасшедшая, в тени сорок семь градусов.

В июле сезон дождей. Ливни там, конечно, невероятные. Улицы превращались в реки, и дети из трущоб плавали в них. Но как быстро приходила вода, также быстро и исчезала. Эти дети бегали в каких-то повязках, а иногда и вообще голые. Игрушкой у одних малышей была железная коробка от конфет, они стучали по ней палочками, как в барабан. Вороны… Такого количества ворон я никогда не видела. На дереве там жил один мужчина, он у них был типа лекаря. Около дерева стояла самодельная лестница, а на толстых ветках – картонная коробка, в которой он жил. Интересно, что жители трущоб все делали на улице. Утром вставали, умывались, женщины стирали, готовили еду.

В общем все, что мы делаем дома, они делали на улице. Мужчины уходили на заработки – рикши, авторикши, обслуживающий персонал… Я была шокирована увиденным, наблюдая с третьего этажа за их жизнью. На что муж мне с гордостью отвечал: «Это и есть демократия! Все эти люди – граждане Индии, они приехали из разных городов, деревень на заработки, и никто не запрещает им жить в столице». Я сразу представила себе картину: у Кремля в центре Москвы стоит палаточный городок и там живут все приезжие из других городов. Но с кем я могла посмеяться над своей шуткой? Посмеялась сама с собой. И вообще с того момента единственным моим собеседником стала я сама.

В нашей комнате не было кондиционера, и чтобы не умереть от жары и духоты, был куплен кулер. Он ставился в нишу под окном. Туда наливалась через шланг вода, над ней был огромный мощный мотор и за счет испарения воды было более-менее сносно. Но кто бывал в Индии, знает, что там бесконечные перебои электричеством. Однажды в три часа ночи вдруг вырубается свет. Вся техника, вентиляторы остановились, и мы проснулись от того, что одежда прилипла к нам. Мне пришлось до шести утра махать веерами над детьми, Эрика кричала. Я под утро вышла с ней на балкон, в надежде хоть на какой-то свежий воздух, качаю ее на руках, она кричит. Смотрю, народ внизу стал просыпаться, потягиваться, думаю, круто – как большая дружная семья – мы и трущобы!

Практически сразу после нашего приезда в Индию Амир уехал в командировку. Мне приходилось самой справляться с кулерами, стирать вручную, бесконечно мыть полы, так как ребенок еще ползал. В Индии урожай четыре раза в год, если там сезон манго, то яблок и не найдешь.

Я так перекормила младшего ребенка манго, что у нее началась аллергия. Потом мы в России будем смеяться над этим: когда спрашивали, есть ли у ребенка аллергия, мы говорили, что только на манго. Это вам не хухры-мухры. Ну хоть крупы у них есть – слава богу, кашками спасались, гречку привезли из России.

Все мои наблюдения с балкона за жизнью трущобах прекратились после того, как я увидела, что люди ищут вши в волосах друг у друга. С этого момента мы стали гулять на крыше, благо, мы жили на верхнем этаже и у нас был свой выход на крышу. Я брала два таза, набирала воду в них, и дети играли в воде. Хлопот с детьми прибавилось, и это радовало, так как день проходил быстро.

В другой комнате окна выходили на стройку. Район этот состоял из трёхэтажных домов, очень близко расположенных друг к другу. Часть дома напротив перестраивалась. Работали там и мужчины, и женщины. Они таскали в такую жару кирпичи на головах. У одной женщины был совсем маленький ребенок. Она натягивала какую-то тряпку между столбами и укладывала туда его спать. Когда он плакал, мое сердце разрывалось. Мы на веревке спускали им в пакете еду, игрушки малышу. Иногда он сидел и играл на кирпичах.

Так мы прожили несколько недель. Муж искал квартиру в хорошем районе, я надеялась, что мы туда переедем вчетвером, но… там так непринято, и поэтому переезжать пришлось вместе с его мамой и братом. Нам достались две комнаты. Это был современный район с видом на парк, парковками и бассейном. Приходила прислуга (они жили неподалеку в таких же трущобах). Понятное дело, что справки об их здоровье и санитарную книжку никто не требовал. Поэтому детскую посуду я перемывала после них сама. Квартиру убирали. Как-то жить стало повеселее. Я могла сама прогуливаться в парке с детьми. Хлопот с ними не убавлялось. Я поняла тогда, что с маленькими детьми можно жить в любой стране мира. Режим, супчики, кашки, дневной сон, во время которого только и успеваешь, что написать родным пару слов, почитать или поговорить по скайпу. Темнеет в Индии рано. В семь часов вечера уже ночь. Тяжело я переносила вечера, какая-то неимоверная тоска находила на меня. Я старалась в это время чем-то себя занять, как-то искусственно заполнять возникающую душевную пустоту.

Девика пошла в плэй-скул, днем мы с Эрикой забирали ее. Но язык мне почему-то никак не давался. Видимо, нужно было стремиться к общению, но я почему-то избегала местных мамочек. То ли стеснялась, то ли так уставала, что не хотелось напрягаться. Если бы мы жили отдельно, то я бы вынуждена была освоить язык. А так свекровь разруливала все дела, и у меня не было необходимости общаться. Многого я не понимала в индийских традициях. Например, прислуга там никогда не садится за стол. Приходила женщина, убиралась, потом мать ей наливала чай и давала хлеб, та садилась на пол и ела. Мне их было очень жалко. На наши деньги они получали что-то около тысячи рублей в месяц. Ну сколько она таких огромных квартир осилит в день – ну две, три… А детей у них много. Я начинала передавать что-то детям, давала деньги. Но после этого они почему-то наоборот убирались еще хуже, могли совсем не приходить. В какой-то момент, сменив двоих-троих уборщиц, муж запретил мне их баловать, и я перестала вообще лезть в хозяйственные дела, полностью переложив функции хозяйки на свекровь.

Один раз женщина, которая убиралась, не пришла, а прислала свою дочь. Какие же они все маленькие, я не могла понять, сколько этой девочке лет… Ну, наверное, подросток. Мать уехала в деревню и отправила свою дочь убирать все квартиры. Я Амиру говорю:

– Стоп, я должна подумать. Хорошо, у вас так принято – я не буду лезть со своим уставом в чужой монастырь. Но ведь я должна оставаться человеком всегда. Почему за мной должен убирать ребенок? Какое я на это имею право?

– Ты пойми, Яна, в этом нет ничего страшного. Их матери пришлось уехать, им нужна эта работа. Ты доброе дело делаешь, разрешая этой девочке убраться, – вот так они себе это объясняли.

– Ну пусть убирает… решайте сами… но свою комнату я помою сама.

А Амир продолжал:

– Ты пойми, что вот эти люди в трущобах – это все счастливые люди. Дай им десять рупий – и они счастливы.

– Их счастье в том, что они не видели другой жизни! Иначе бы они свихнулись в таких условиях.

И еще я поняла одно – что в Индии всегда будут касты. А знаете почему? А им всем так нравится. Очень все просто. Богатых устраивает, что за ними делают абсолютно все за пять копеек, а те счастливы, если им дали эти пять копеек. Все счастливы. И весь этот миллиард живет и радуется жизни.