Читать книгу 57 граней души. Треть жизни в трех частях. Порой нужно оказаться в индийских трущобах, чтобы найти себя… - Татьяна Сингх - Страница 8

Не знаю, что было, если бы не эта встреча. Тогда мне показалось это случайностью. А теперь я понимаю, что тот сосуд к моменту этой роковой встречи, сосуд боли и обиды, был уже наполнен.

Мы единственные жильцы были в новом доме, наверное. Да еще и с детьми. В нашем подъезде расположился строительный офис, начальником которого был мужчина средних лет. Звали его Сергей. Он проникся нашей ситуацией и поддерживал, как мог. Он играл с моими детьми, по строительным вопросам я советовалась с ним. Вокруг нас шли ремонты, и он следил, чтобы никто не шумел, пока дети спят. Более того, к нам даже бегали соседи и спрашивали разрешения на выполнение шумных работ. Шутки, разговоры. Почему-то откуда бы мы ни шли (а нас слышно было издалека), всегда наталкивались на него. Странно, казалось, что он вездесущий какой-то. Мы гуляем – он смотрит на нас. Его участие нисколько меня не смущало, и я ничего странного не замечала в этом. Пока… не прозвучала примитивная шутка, обращенная к детям: «А мама ваша с вами спит или отдельно?». В это время я завязывала шнурки ребенку. Услышав это, я бросила возню со шнурками и… поднимаю глаза на него. Он смотрит на меня и не отводит взгляд. И именно в этот самый момент начались те перемены, к которым меня давно уже готовила судьба. Взгляды наши встретились, и я поняла, что пропала. Сердце… Я вдруг четко ощутила, что оно у меня есть. Потому что оно застучало так громко, что казалось, его слышат все. Возник сильный страх. Шок… Как так?!! Я столько лет замужем, никогда и ни на одного мужчину я не смотрела, кроме своего мужа. А тут… первая бессонная ночь. «Все, Яна, это бред, успокойся. Тебе показалось». Выхожу на улицу на следующий день – сразу сталкиваюсь с ним, встретились взглядами – сердце опять бешено колотится. Какой он, оказывается, красивый, интересный. Он эмоционален, размахивает руками, а тут так смешно наклонился и прямо в упор смотрит в глаза собеседнику… Ага, кто-то к нему приехал… Машину поставил под моими окнами…

Я стала все время наблюдать за ним. Он – за мной. Нам приходилось много гулять, чтобы не мешать отцу и не дышать пылью дома, Сергей тоже в офисе мало находился, решая строительные вопросы… Мне нравилось смотреть на него. Он подогревал мой интерес. Позже я узнала название этого состояния. Это называется впасть в прелести. Иеромонах Иов (Гумеров) так это объясняет: «Словами впасть в прелесть определяется внутреннее состояние человека, которого обманули (прельстили) бесы. Делается это скрыто через внушение ложной мысли под личиной добра и истины. Состояние это очень опасное. Обычно человек избавляется от него путем скорбей. Противоядием является смирение». Но моих духовных знаний на тот момент не хватило, чтобы остановиться и справиться с этим. Поэтому я не то что впала в прелести, я просто провалилась в них с головой.

Так, стоп! Пора очухаться… Завтра муж приезжает. Мы выдохлись с отцом, вызвали его на несколько дней. Он приехал. Я смотрю на него совсем другими глазами. Не знаю, может он чувствовал это, но он вел себя очень холодно, казалось, что его все раздражает. Чужой… Совсем чужой… Я вела себя точно также. Разговаривали только по делам. Тяжелая, натянутая обстановка. Он уезжает, даже не обняв меня и не посмотрев в мои глаза. Почему-то обнял детей и сказал им: «Простите!». Мне показалось, что на его глазах были слезы, он отвернулся и быстро убежал… «Что это было? Что происходит? Почему ты такой холодный? Что со мной? Что с нами? Это же мы, мы же были одним организмом!!! Боже, как страшно, как одиноко, я ничего не понимаю…»

Видимо, он таким был давно. Я трещала без умолку, была вся в заботах, а он всегда молчал, особенно в последние годы… Я не понимала, мне просто казалось, что он человек такой. Во время моей первой беременности у него был роман с соседкой (был, не был, но дыма без огня не бывает, что-то там было). Потом, во время моей второй беременности, я нашла у него переписку с женщиной. Ему давно было одиноко и некомфортно. Я обвиняла его в предательстве, плакала, обижалась. Думаю, что он всегда жил двойной жизнью. А я продолжала трещать, жить заботами, нагружать его, абсолютно не замечая, как ему плохо. Все, все это мне потом вернется… Я окажусь на его месте, и спустя много лет смогу оправдать его поведение. Недавно с детьми посмотрели мультфильм «Король Сафари». Так там, чтобы прийти к заветной цели – к водопаду, героям нужно было пройти через Долину Отчаяния. И когда они шли по ней, задавались вопросом, зачем им это надо? «Зачееееем?» – от отчаяния кричал один из героев. Так и я – прежде, чем прийти к пониманию и прощению, должна была пройти через Долину Отчаяния, обид, душевных мук, мук совести и страстей. Но не буду забегать вперед.

Но теперь что-то изменилось во мне. Замолчала и я. Перестала шутить, ушла в себя. И сразу стало очень некомфортно рядом. Все, на чем держались в последние годы наши отношения, рухнуло. Вроде мы были рядом, но так невыносимо одиноко и тягостно стало вдруг. Говорят, что лучше быть одиноким, чем одиноким в отношениях. Думаю, что да – второе хуже. Когда рядом просто тело, а душа и мысли его далеко-далеко. Боже! А ведь он давно такой… Я будто другими глазами посмотрела на него. Это было невероятно тяжелое открытие. Как я могла всего этого не замечать?!!

С огромным трудом мы доделали с отцом этот ремонт. Пока дети спали, я помогала ему. Я все научилась делать. Но были и проколы: один раз наклеили мозаику и испортили ее. Отдирали и отмывали потом до пяти утра. Отец еще терпел, а я-то просто рыдала. Но ничего, получилось красиво все. Вечно мне нужно заморочиться, что-то придумать необычное. Мне всегда, как Остапу Бендеру, «нужен миллион и по возможности сразу». Ничего, изменю я потом свои принципы. Жизнь научит ценить то, что имеешь и не прыгать через голову. А пока «… я бы взяла частями, но мне нужно сразу».

В конце лета отец уезжает. Опять чувство невероятного одиночества… Опять везде мелькает Сергей… Машину ставит у меня под окнами… Становится немного легче, отпускает боль. Вот я сейчас думаю, что я должна была тогда сделать? Могла ли я избежать этих отношений? Думаю, что надо было молиться, бороться с этим наваждением и честно все сказать Амиру. Но прямо сказать ему об этом я так и не решилась. Страх, что он заставит нас уехать и жить в Индии, был сильнее моей совести. Я намекала, все уши прожужжала ему про Сергея, даже когда в Индию приезжала: «Сергей нас в больницу свозил, Сергей Эрику в садик устраивает, Сергей мне ремонт доделал, Сергей, Сергей, Сергей…». Но Амиру будто было все равно. Он ни капли не ревновал. Наверное, он так был увлечен новой работой, что просто не замечал этого или не хотел замечать. А может моя безупречная репутация делала свое дело. Он доверял мне и не верил, что я способна на такое. Но его не было рядом. Он жил в своей стране, я – в своей. Пропасть между нами росла все больше и больше. Мечты, цели стали разными. Возвращаться и сдерживать свое слово он не собирался.

Гуляю на площадке. Вокруг Сергей круги наворачивает. Я стою и думаю: «А есть ли у меня муж? С одной стороны, если посмотреть, то вроде как есть, а с другой – вроде как нет…». Сбрасываю ему сообщение: «Как дела?». Он мне отвечает двумя буквами: «Ок». И три дня молчим оба. Как же стало пусто на душе! А пустота требует заполнения…

И я заполнила ее… Заполнила так, как могла на тот момент своего развития. Сейчас бы уже я так не поступила.

Не знаю, много раз я анализировала эту ситуацию. Как-то слушала лекцию про карму. Говорят, что бывает, жизнь так надавит, что человеку ничего не остается, как начать из-менять, пить, колоться. Главное, потом остановиться. Еще говорят, что чему быть, того не миновать. Значит, я должна была пройти через это. Но в любом случае, все это было логическим продолжением того, что случилось ранее. Этот переломный момент должен был произойти. Этот урок, который мы все получили, заставил нас переосмыслить жизненные ценности, начать читать духовную литературу, молиться…

Я боролась с этим наваждением. Осенью полетела к Амиру в Индию в надежде, что там все изменится и станет по-прежнему. Как-то хорошо было. В России заботы о детях на мне одной, а туда приезжаешь, становится легче, но лишь физически и только от того, что дети счастливы. Но я знаю, что мне хорошо, потому что с первого дня не дала себе заскучать – записалась на курс массажа, да и билет обратно был куплен. Амир рад, что мы приехали. Но никакой надежды на то, что он вернется, он мне не давал. Время быстро пролетело, но ничего между нами не менялось. Пора возвращаться, но в аэропорт приехали поздно. Успели пройти регистрацию, посадка через пять минут, двенадцатые ворота, нам нужно пройти шесть длинных коридоров (ну не сразу я сообразила, что там можно и на машине прокатиться). Бежим… Потом мне снился этот момент – будто я бегу детьми, ищу какой-то выход… коридоры, паника…

Опять Москва… Опять одна гуляю с детьми… Опять душевная пустота… Опять мелькает Сергей… Мне это греет душу. Я стала жить этими встречами. Сама искала любой повод, чтобы встретить его.

Так пришла зима. На Новый год на побывку снова прилетает Амир (мой счастливый брак давно уже превратился в гостевой брак). Куча мероприятий, елки… И тут страшная новость из Томска. Умирает моя бабушка. Господи, это самый родной и любимый в мире человек! Какая-то связь между нами была сильная. Как-то на одном из семейных торжеств сестра играла на пианино и пела песню «Опустела без тебя земля», бабушка закрыла лицо руками и как заплачет в голос: «Как там Янка на чужбине, в Индии одна?!!». Ну кто еще так плакал обо мне, скажите? Плакала я после ее смерти, так плакала! Я еще долго буду слушать песню Насти Каменской «Ты ушла»:

Я полетела на похороны. На кладбище по колено проваливались в снег. Ну почему ты ушла именно сейчас?.. Наш последний разговор… Если бы он прошел по-другому, может, она бы и пожила еще. Она позвонила мне недавно…

– Что-то меня все забыли, никто не заходит, – услышала я ее грустный голос.

– Ты что, бабулечка, ты же знаешь, как мы все тебя любим, – пыталась приободрить ее я.

– Как у вас с Амиром отношения сейчас?

– Да ничего хорошего, расстояние делает свое дурное дело.

– А? Что? Я плохо слышу.

– Да ничего, говорю, все хорошо у нас, не переживай, – закончила разговор я.

И как-то так она ушла, никого не обременяя, как и жила, будто подгадав такой «удачный» для этого момент. Амир прилетел в Москву, и я смогла полететь на похороны, еще родные приехали на Новый год в Томск. Зачем я тогда ей так сказала? Возможно, зная, что у меня все не очень хорошо, она бы еще хотела пожить, мне помочь. А так со всех сторон такое затишье, может пару дней к ней никто не зашел (надо сказать, что ее все очень любили и без внимания она никогда не была), у нее смысла жить не оставалось. Очень мне ее не хватает… Я была девочкой с непростым характером, тонкокожий Рак – что тут скажешь? Но я добрая была, открытая, ранимая и… обидчивая. Кто меня обижал, те не видели ни моей доброты, ни ранимости. Родителям было сложно со мной (и их можно понять). А она видела мою душу, в силу возраста, наверное, понимала.

Я много ей любви за это дарила. После смерти дедушки я жила с ней, я знала, что ее нельзя одну оставлять. Сюсюкаться особо у нас в семье не было принято, но главное – мы были рядом, и все. Как-то она оказалась в больнице, так я купила букет васильков и прокралась к ней в реанимацию. Она открыла глаза и, увидев меня, заулыбалась. Мне хотелось всегда ради нее горы свернуть. Теперь я понимаю, что это и была абсолютно безусловная любовь.

И вот в такой переломный момент эта безусловная любовь уходит… Я вернулась в Москву.

– Тебе будто все равно, Амир! Почему ты такой равнодушный?

– А ты помнишь, когда у меня умер отец, вы пиво пили…

Господи! Не помню… Весть о смерти его отца застала нас в Томске. Видимо, чтобы сильно никого не грузить, я старалась держаться и спокойно попрощаться со всеми… Вернувшись в Москву, мы опаздывали в аэропорт. За пять минут до вылета приехали в Шереметьево. Я бегала в диспетчерскую, но трап отогнали. Потом – к начальнику смены. Плачу, говорю, что срочно ему улететь нужно на похороны отца…

Задержали самолет! Есть хорошие люди, я это точно знаю! И еще знаю себя: если мне что-то надо – я самолет остановлю! (Это раньше женщина в русских селеньях «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», а сейчас – самолет на ходу остановит…) Но об этом Амир забыл.

Он уехал сразу после новогодних праздников. Господи, как же плохо, одиноко, тоскливо… Телефонный звонок:

– Сергей? Зайдешь на чай? Заходи, дорогой…