Читать книгу Синий туман - Татьяна Солодкова - Страница 16

Рыжая семенит следом – на крыльцо, в холле и даже забирается вслед за мной в лифт, но я настолько погружена в свои мысли, что отмечаю движение за спиной лишь краем сознания.

Да ну… Да быть такого не может… Кайя, ты накручиваешь…

Да, черт возьми, я накручиваю!

Пока кабина поднимается вверх, открываю в коммуникаторе чат с Шоном. Это сообщение не прочитано, и вот это тоже…

Когда мы общались с ним в последний раз? Тру пальцами лоб, пытаясь вспомнить – так замоталась с этим расследованием и повседневной рутиной в отсутствие помощницы, что совершенно не помню. Кажется, дня три назад, когда я бегала на встречу с Полом. Точно, я ушла, а по возвращении Шона уже не было дома. А потом я уходила рано и возвращалась поздно, и…

Моя рука падает вниз, будто марионетке отрезали ниточки.

…И мне было совершенно плевать, что мы не сталкиваемся с братом дома.

Открываю дверь своей квартиры.

– Жди здесь, – буркаю девице и одна вхожу внутрь.

Прямо в туфлях, чего обычно не делаю, прохожу в гостиную. Нечего себя накручивать, будучи под впечатлением об исчезновении Эндрюса и Пи Си. Наверняка Шон просто не знал, как отделаться от надоедливой поклонницы, вот и выдумал байку про переезд. Сейчас я увижу, что гитары нет на месте, и успокоюсь.

Все просто: если ее там нет, то за те дни, что я его не видела, брат возвращался домой, а сейчас бренчит на ней в своем клубе и одаривает вниманием других пышногрудых красоток.

Потому что уехать на полном серьезе Шон никак не мог. У него же и в мыслях не было: универ, группа. Гастроли – возможно. И то если повезет. «Бесы» и тут-то не то чтобы популярны, а кому они нужны за пределами Нового Рима и без покровительства империи Коллинзов?

Да и сказал бы он мне. Хочет уехать – пусть едет. Что здесь такого?

Но дурное предчувствие не оставляет, а я привыкла доверять своему чутью.

Вылетаю на середину комнаты и осматриваюсь, уперев руки в бока. Диван пустой, стол и стул пустые. Вон моя схема на стене, вот тапочки, вот сложенные стопкой снятые со стены фоторамки…

А вот гитара, прислоненная в футляре к стене, – именно в том положении, в каком я ее оставила тем вечером, когда видела брата в последний раз.

– О черт.

***

– Можно мне войти? – робко доносится из холла.

Черт, совершенно забыла о рыжей. Сижу за столом и смотрю в окно рабочей почты. Ее засыпало письмами, и немудрено, что я не заметила еще утром присланное сообщение: «Сестренка, я решил начать новую жизнь и улетаю навсегда. Не ищи меня. Шон».

С моих губ срывается нервный смешок. Это какой-то театр абсурда. Несмешно!

– Заходи! – рявкаю своей незваной гостье и вскакиваю со стула. – Когда ты видела Шона в последний раз? – Наставляю на нее указательный палец, стоит ей переступить порог.

– Я-а… – блеет эта кудрявая овечка.

– Ну же! – рявкаю, отчего та совершенно сходит лицом.

– Четыре дня назад. Все было хорошо… А потом… – Опускает лицо в ладони и начинает… рыдать! Господи ты боже мой.

– Покажи сообщение.

Трясущимися руками лезет в комм, запускает почтовый клиент. Так, важный нюанс: тоже почта, а не обычный обменник сообщениями.

– В-в-вот.

Впиваюсь глазами в экран.

«Вивьен, все кончено. Я решил начать новую жизнь и уезжаю навсегда. Прощай. Шон».

– Вивьен? – поднимаю на нее глаза. – Тебя так зовут?

Часто кивает.

– Но Шонни всегда звал меня Ви-ви.

«Шонни»? О боже.

– Он звал меня полным именем, только когда злился… ы-ы-ы… Значит, это правда-а-а-а!

Меня сейчас вырвет, вот что правда. Что за принцесса-лягушка? Сейчас превратит все вокруг в болото своими слезами.

– Пошли.

Тяну ее за рукав и веду на кухню.

***

– Что это? – Смотрит с подозрением на квадратный стакан с янтарной жидкостью у меня в руках с таким видом, будто я замыслила ее отравить. Делать мне больше нечего в собственном доме – как потом транспортировать труп?

– Лекарство, – огрызаюсь. – Пей.

Забирает стакан, обхватывает обеими ладонями, будто чашку с горячим чаем; делает глоток.

– Фу! Это же виски! Я пью только вино и шампанское.

Ну-ну, а та батарея бутылок из-под пива, которую я по приезде из командировки обнаружила в своей гостиной, не имела к ней никакого отношения.

– Пей, говорю, – уже рычу.

Девчонка давится, но пьет содержимое стакана мелкими глотками. Закатываю глаза: можно подумать, там пол-литра. Хлопнула бы разом, и дело с концом.

Набираю номер Шона – аппарат отключен. Л-ладно.

Вызываю другого абонента.

– Кхайя! Фторой раф жа день. Неофиданно, – раздается из динамика чавкающий голос.

– Кенни, я по делу. – Кажется, даже слышу, как программер резко сглатывает. – Не подавись. Можешь пробить по базе, покупал ли мой брат за последние пару дней куда-нибудь билет?

– Не вопрос, – уже не с набитым ртом. – Имя брата?

– Шон Коллинз.

Пауза. И с придыханием:

– Что, тот самый?

О господи, только такой оторванный от реальности человек, как Кенни, может не знать, чья я дочь.

– Да, да. – Отбиваю пальцами по бедру нетерпеливую дробь. – Сын Виктора Коллинза.

– Кого?

Серьезно?

– А кого ты имел в виду? – уточняю осторожно.

– Ну как же? Шон Коллинз, лидер «Пьяных бесов». Однофамилец?

Еле сдерживаю смешок: вот это и правда неожиданно.

– Он самый, – наверное, впервые в жизни озвучиваю причастность брата к этой группе с гордостью. – Пробьешь?

– Пять минут. Перезвоню.

Вызов прекращается, а я упираю руки в бока и поворачиваюсь к гостье, по лицу которой расплывается блаженная пьяная улыбка. Правда, что ли, не умеет пить? Что она тогда вообще делала рядом с Шоном, с его-то образом жизни?

– Рассказывай, – велю строго. Та непонимающе моргает. – Откуда информация про Сьеру? В письме о месте назначения ни слова.

– Про Сьеру он написал Люку… – Морщит лоб, пытаясь вспомнить. – Или Пиптису?..

– Кому?!

– Ну, Пиптис, ударник из «Бесов».

Час от часу не легче, еще б я знала их всех по именам.

– И тоже на почту?

– Наверно-о-о… – Голубые, круглые, как у совы, глаза, вновь наполняются слезами. Похоже, я погорячилась, решив, что у моего брата хороший вкус. Просто отвратительный. – Ы-ы-ы…

Вибрирует комм. Вставляю наушник и отворачиваюсь от ноющей субстанции, оккупировавшей стул на моей кухне.

– Узнал?

– Да, – отчитывается Кенни. – Прошлой ночью куплен билет на Сьеру через Альберу, транзит. Рейс ушел этим утром.

Черт-черт-черт… До крови прикусываю нижнюю губу.

– Это плохо? – с опаской в голосе интересуется программер, слыша тишину с моей стороны.

Это настолько плохо, что ты себе даже не представляешь.

– Разберемся, – отмахиваюсь от его вопроса. – Можешь узнать, он точно улетел этим рейсом?

– Один момент… М-м… – Видимо, сразу ищет. – Не-а. А хотя-а-а… – Опять пауза. – Согласно данным перевозчика, регистрацию прошел. Если очень надо, могу попробовать взломать сеть космопорта, поискать по камерам.

– Надо.

– Перезвоню.

И снова отключается.

– Так Шонни мог не улететь? – с надеждой спрашивает рыжая девица, которая теперь еще и красноносая.

«Шонни» мог полезть к нехорошим дядям узнавать для меня про «синий туман» и вляпаться куда не надо.

Не отвечаю.

Перезванивает Кенни.

– Нашел по распознавателю лиц. Твой брат точно был в космопорте этим утром. Но на стойках регистрации камер нет – конфиденциальность пассажиров и все такое.

Зараза!

– Один?

– Сейчас скину.

Вибрирует комм. Не прерывая разговора, разворачиваю над запястьем экран. Точно Шон, полубоком, смотрит куда-то в сторону, но, без сомнения он, да и одежду узнаю. А рядом кто-то в черной куртке и бейсболке.

Новая вибрация и новый снимок. Тут Шон смотрит под ноги. Рядом тот же тип, и снова в бейсболке, лица не рассмотреть.

– Кайя, твоего брата что, похитили? – с придыханием раздается в моем наушнике.

Выдавливаю из себя смешок.

– Ага, зеленые человечки. Меньше смотри сериалы. Не заморачивайся. Все отлично, спасибо.

В ответ – обиженное сопение, Кенни явно хотел, чтобы я поделилась с ним какой-нибудь безумно интересной историей.

– С меня торт, – обещаю и обрываю вызов. Раздумываю пару секунд и поворачиваюсь к своей сопливой гостье. – Значит, так, – объявляю вердикт, – Шон правда уехал, имеет право. Найди себе нового парня и забудь.

– Но к-ка-а-ак? – стонет девица.

– Как-нибудь, – огрызаюсь. И храни, боже, ее нового парня. Истеричка. – Пойдем. – Подхватываю ее под локоть, вынуждая встать, и тащу к выходу. – Я вызову тебе такси.

Вивьен жалобно поскуливает и не спорит.