Читать книгу Битва при Гастингсе - Тигран Осипов - Страница 3

Глава 1

Оглавление

В которой читатель знакомится с Гришей и Владиславом, а повествование неторопливо перемещается из Москвы в Лондон.


Самолет медленно-медленно выезжал на взлетную полосу. Казалось, что он не торопится, как будто не верит в чудо воздухоплавания.

Гриша Гаров вжался в кресло. И не потому, что боялся полетов. Этого страха у него не было. Боялся он совсем другого, что вдруг полет по какой-то причине отменят, отложат. Но нет. Лайнер плавно-плавно вырулил. Приостановился. И вот включились двигатели на полную. Самолет начал быстро набирать скорость, а потом его в свои руки аккуратненько взяло небо. Подхватило и понесло.

Пока набирали высоту, мелькнула мыслишка: а вдруг что-то не так. Но нет: голос командира экипажа буднично сообщил из динамика, что полет проходит нормально, высота, температура за бортом и прочее.

Все! Все-все позади: длительные сборы, оформление документов, многочасовое сидение в аэропорту. Вообще-то Гриша, как коренной москвич, терпеть не мог приезжать заранее. Чаще всего впритык к назначенному времени независимо от пункта назначения: вокзал, стадион, шах-клуб, театр. Но тут уж мама настояла приехать часов за пять. Опоздать на этот рейс в Англию он не имел права. Это была мечта для большинства несбыточная. Англия. Гастингс. Ежегодный шахматный турнир.

Эти слова для любого шахматиста звучат, как волшебная музыка. Гастингс это вам не Берлин, не Мариуполь и не какой-нибудь Мельбурн. Город этот известен историкам своей знаменитой средневековой битвой. Что еще можно вспомнить? Разве то, что внук Гарольда II погибшего в Гастингской битве основал город. Внука звали Юрий, а город Москва. Еще если верить сэру Артуру Конан-Дойлу, Гастингс навещал сам Шерлок Холмс. Но для шахматистов в памяти сразу всплывает год 1895. Именно в этом году удалось провести самый выдающийся шахматный фестиваль в истории. На него съехались все сильнейшие на тот момент игроки.

Пытливый читатель тут же подметит: подумаешь сильнейшие! Найти богатого сумасшедшего, который выложит кучу денег и пригласит всех лучших, не так уж и сложно. Верно, не сложно. Но никто еще не додумался, как и при помощи чего вдохнуть в шахматистов энергию, дабы играть в такую силу, какую они ни до, ни после не показывали и при этом еще создавать десятками шедевры, которые золотыми буквами будут вписаны в сокровищницу шахматного искусства.

А вот в Гастингсе 1895 удалось. Успех был настолько оглушительным, что решили проводить здесь турнир каждый год. И получилось! А ведь бывали попытки и раньше и после, да провалились. И Нью-Йорк, и Берлин, и Москва. Перечислять долго, да результат один. И в чем тут дело – понять сложно. То ли в умении англичан создавать традиции, а после их выдерживать как хорошее вино, то ли признать, что место это какое-то волшебное и для шахмат чудодейственное. Ну, в самом деле, как объяснить, что шахматист в возрасте, потерявший силу, мотивацию и остатки прически именно в Гастингсе выдает победную серию как в лучшие годы? А сколько раз у молодых, у будущих чемпионов взлет начинался именно здесь, на этом турнире. А уж про шедевры и не буду упоминать – книги не хватит.

Грише Гарову посчастливилось. Отпали все конкуренты. Их собственно было двое. Один – как и Гриша, москвич, ровесник и постоянный соперник попал в больницу с тяжелым переломом и ему на некоторое время не до шахмат стало. А еще одного, самого младшего их строгий учитель отправил играть в Минске. А Ботвинника попробуй, ослушайся: Минск так Минск. Вот так Грише открылась дорога в Англию. Если бы ему предложили все золото мира взамен этой поездки, он бы конечно отказался! И то, что он играет не в основном, а молодежном турнире ничего не меняло. Гастингс!

Многие читатели не в курсе, что турниры бывают смешанные, то есть без разделения по возрасту, квалификации и полу. А бывают раздельные, то есть в одном турнире иногда играется пять, а то и шесть под-турниров. Кстати говоря, традиция эта идет с самого первого Гастингса 1895 года, где одновременно проводились три турнира: основной (турнир маэстро), женский и турнир любителей. И пусть слово любитель никого не обманет – сколько будущих чемпионов прошло через них! Да думаю и женщины не разочаруют: серди участниц было много не только будущих чемпионок, но и… мам (!!) будущих чемпионов.

Гриша, конечно же, надеялся, что с ним пошлют тренера. Либо его постоянного из Дворца Пионеров, либо кого-то из гос-тренеров. Помощь на турнире и чемпионам не вредит, а молодым и подавно. В шахматной федерации в последний момент его уведомили: с ним едет Владислав Слонов. Не сказали о нем ничего. Но Гриша ничего спрашивать не стал – настолько боялся расплескать свое шахматное счастье. Вдруг в федерации возьмут и передумают, и в обход мнения Ботвинника в последний момент отправят другого. Молодой, а интриги своего сообщества уже понимал. Жизнь заставила. К своему постоянному тренеру за советом идти побоялся, зная его характер. Тот только с учениками был тихий, а доходило до встреч с начальством, становился буйно-помешанным. Всех чиновников считал кровососами на теле государства. Отец, Гаров-старший и сам в прошлом хороший шахматист, после недолгого раздумья сказал: «Сынок! Делай, что должно и будь что будет».

В кресле справа от Гриши дремал наставник на время поездки Владислав Слонов. Гриша тоже попытался уснуть – не получилось. В окно начал смотреть – ничего не видно. Ни газет с собой не было, ни книг: они в чемодане, в багаже, и занять себя нечем. Тяжело вот так сидеть в кресле и ничего не делать. И вдруг понял, что маме с папой, пожалуй, тяжелее. Маму свою он знал хорошо. Пока не услышит, что самолет приземлился в Лондоне, нипочем домой не поедет, будет сидеть в аэропорту. Ну, отец понятное дело рядом.

– Прошу вас.– вежливый голос стюардессы разбудил от размышлений – Влажные салфетки.

– Спасибо – Гриша не сразу понял, зачем салфетки. Потом догадался – руки протереть перед едой. Значит, скоро покушать принесут и напитки – хоть какое-то развлечение, да и проголодался.

– Взлетели? – проснулся Слонов.

– Взлетели? Да уже больше часа как летим.

– Э, брат! Для меня полет начинается с обеда, как театр с вешалки.

– С вешалки? – Гриша усмехнулся – А вот для моего папы театр с буфета начинается.

– О! Не зря же мне твой папа сразу понравился. Мужчина, не думающий о еде, либо страдает несварением желудка, либо он только что покушал. А про вешалку это я так, цитата.

– Цитата? Чья? То есть откуда?

– Да Бог его знает. Слышал где-то. И что папа, сразу в буфет?

– Да. Лучше на спектакль опоздает, но чтоб челюстями поработать.

– Нормальный инстинкт. И часто театр посещаете?

– У нас мама заядлая театралка, ну и нас с отцом с собой.

– Чтоб от коллектива не отбивались? – утвердительно спросил Слонов

Принесли подносы с едой. Потом чай, кофе. За кофе Владислав достал пачку папирос. В описываемые времена в самолетах разрешали курить.

– Не возражаешь? – спросил Слонов, уже чиркнув спичкой.

– Нет. Курите. У меня отец тоже курит. Я нормально переношу.

– Сам не пробовал?

– Было. Но не понравилось. Да и тренер нас собрал и сказал: «Кого с цигаркой увижу – выгоню!»

– Во Дворце пионеров?

– Нет. Не шахматный. Я еще борьбой занимаюсь. Вольной.

Да, правда, парочка эта не очень-то походила на шахматистов: оба высокие, сильные. Только Гриша больше на бегуна смахивает, худой, а Слонов не толстый, но плотный, груда мышц. И руки такие, что подковы от одного их вида сами согнутся. И откуда такая сила? Но вопрос этот Гриша попридержал. Может, догадывался, а может неловко к старшему лезть.

Тут совершенно необходимо пояснение. В описываемые годы в СССР было правило: с выезжающими за границу, как правило, ехал представитель КГБ. Так уж было устроено. Читатель уже в курсе, что Гаров про такую практику знал, конечно, а атлетическое телосложение Слонова наводило на мысль, что Владислав скорее из КГБ, нежели из федерации шахмат. Но не спросишь же напрямую: «Дяденька, а вы часом не шпион?», тем более людей этой профессии в народе побаивались. Откровенничать с ними не спешили. И хотя Гриша сразу решил некоторую дистанцию держать, но любопытство взяло верх. Еще бы не взяло – надо же знать: рассчитывать на помощь в подготовке или человек только для блюдения порядка поставлен. А может и того хуже: под прикрытием шахмат выполняет задание. И Гаров решил зайти с другого конца, пощупать его по шахматному.

– Жалко я доску в багаж сдал, а то подвигали бы.

На самом-то деле карманные шахматы лежали в его сумке. Это такая проверка – предложит или нет сыграть без доски, вслепую. А надо заметить, что для игроков высокой квалификации есть или нет доска, особого значения не имеет. Можно играть без фигур или, как говорят шахматисты, вслепую. Выглядит это несколько фантастично, но абсолютно реально. А что ж говорить про Великих – Алехин мог играть одновременно тридцать две партии, не глядя на доску. И Гриша ждал – предложит ему Владислав сыграть вслепую или нет. Разумеется, ему хотелось, чтобы Слонов оказался шахматистом. Когда рядом коллега, то это как у Киплинга в «Маугли»: «Ты и я одной крови»

А Слонов опять закурил и сидел себе думал о своем. Но его тоже свербило и холодок между собой и Гаровым он не мог не чувствовать. Через какое-то время Владислав выпалил

– Ну ладно! Если без пароля нельзя, поехали. Конь эф три.

Ну и дела! Слонов прочитал Гришины мысли и сразу начал игру вслепую, мысленно передвинув коня на боевую позицию. Ах, как приятно! Рядом шахматист. С ответным ходом Гриша не затянул

– Де семь-де пять.

Черная пешка передвинулась на две клетки вперед и заняла самый центр. Битва началась!

Как жаль дорогой читатель, если вы не умеете играть в шахматы. А ведь чтобы освоить правила, нужно минут пятнадцать, ну от силы тридцать. Всего полчаса и вы окунаетесь в волшебную страну! Незрячий человек не может видеть фильмы, живописные полотна, красоту природы. Не слышащие не могут оценить музыку, детский смех. Есть люди с ограниченными двигательными возможностями, которые никогда не играли в футбол в детстве, не плавали, да, в конце концов, просто не ходили. Но все эти люди не виноваты в своих недугах, родились с ними. По какой-то неведомой нам причине Господь ограничил их возможности. Но ОН не лишил их возможности играть в шахматы, как и вас, дорогой читатель.

А игра тем временем продолжалась. И если Гаров с каждым ходом погружался во все большие раздумья, то Слонов штамповал ходы, как машина. «Что у него там калькулятор, что ли спрятан внутри? – думал Гриша – Он и вправду шахматист. Да еще какой! Стоило сыграть новый вариант и меня уже за жабры держат. Надо искать соскок. Как-то надо выворачиваться.» Спасение пришло оттуда, откуда не ждал, с неба! Самолет тряхнуло так, что Слонов вылил на себя сок. Стало не до игры. Пришлось заниматься одеждой. Перед посадкой еще поболтало, но немного. Приземлились. Дальше обычная суета. Багаж с легкой задержкой получили. А вот таможенники долго не могли понять, как может человек приехать почти на месяц в Англию, взяв с собой маленькую сумку со сменой белья и полный чемодан книг. В то время еще не было не только переносных, но и вообще компьютеров, способных вместить шахматные книги – источник информации и необходимый помощник при подготовке к партии. Приходилось возить с собой целую библиотеку, таскать тяжести (спасибо вольной борьбе!) и надевать один и тот же костюм ежедневно. На второй костюм в багаже просто не было места. Вот уж поистине: искусство требует жертв!

На выходе увидели табличку «GAROV SLONOV». Держал ее мужчина лет шестидесяти

– Доброе утро, господа. Приветствую вас в Великобритании. Я Колин Пауэр, вице директор шахматного фестиваля. О! Простите, я не спросил, вы говорите по-английски?

– Да, прошу вас, я Слонов. – Владислав полуобернулся и, указывая на Гришу сказал – Мистер Гаров и я рады приветствовать вас на языке Шекспира.

Сдержанная, но от этого не менее радостная улыбка появилась на лице вице директора. Англичане как никто другой ценят в иностранцах хороший английский. Не американский и не южно-африканский, а именно английский. Услышав хороший английский, англичанин никогда не выкажет вам свое восхищение. Он лишь улыбнется одними глазами и слегка наклонит голову – и поверьте – это высшая похвала.

– Если вас не затруднит пройти со мной вон к тем людям. Это тоже гости нашего фестиваля, шахматисты. Нас ждет автобус.

Автобус вмещал человек двадцать пять, тридцать из разных стран, в основном молодежь, шахматисты. Некоторые были с родителями

Пауэр привстал со своего кресла: «Господа! Если не возражаете, перед тем как взять курс на Гастингс, мы немного поездим по Лондону.» Дружный гул одобрения.

– Что бы вы хотели увидеть? Биг Бен, Вестминстерское Аббатство, дворец…

Договорить он не смог. Его перебил хор. Громкий. Слаженный. Если не знать, что люди еще полчаса назад не были знакомы, то можно подумать долго-долго репетировали. Хор прогремел: «Бейкер стрит!»

Битва при Гастингсе

Подняться наверх