Читать книгу Битва при Гастингсе - Тигран Осипов - Страница 5

В которой выясняется, что некоторые люди верят в приметы.

– Владислав Сергеич, надо было ему что-нибудь подарить.

– Надо было. – согласился Слонов – Завтра придет на открытие, подарим.

– А что подарим? У меня кроме шахматной литературы ничего нет.

– Вот одну книгу и подаришь. – объяснил Владислав – Ему самому может и не к чему, а внуку сгодится. Хочешь сделать подарок дедушке – подари что-нибудь внуку.

– Ладно. – согласился Гриша – Что-нибудь придумаю.

– Вот и ладно.

Недалеко от аптеки сверкал витриной магазин. Через стекло хорошо были видны полки с фруктами и овощами. Пройти мимо было никак невозможно. Купили любимое лакомство советских людей – бананы и апельсины. На улице кушать сочли неудобным. Вернулись в гостиницу. Съели по паре бананов и разделили один апельсин. Будь они в Москве, съели бы все. А когда дефицита нет (ешь, сколько хочешь!), азарт исчезает, аппетит притупляется.

– Владислав Сергеевич, у меня печенье есть. Может чайку организуем?

– Нет Гриша. Давай попозже. А то уже темнеет. А нам бы хорошо дорогу проторить в турнирный зал.

– Но двадцать минут ничего не решат.

– Неужели без чая никак? Может, устал от ходьбы?

– Устал. Вернее не устал, а ногу натер. Мне бы посидеть чуть-чуть и пройдет.

– Гриша! Я ведь нормальный человек. Не надо передо мной сцену разыгрывать. Натер – покажи. Чего стесняться-то.

Гриша показал ногу. Оказалось, натер очень сильно. И как только терпел?

– И ты все время молчал? Да ты… жалко сейчас не война. Я б тебя в партизаны определил. С таким болевым порогом ты любые пытки вынесешь. Ну не переживай. Я знаю, как это поправить.

Говоря все это Слонов доставал из своей сумки сверток. Там были разложены в кармашках разные медицинские штучки: пластырь, бинт, йод, зеленка, пипетка. В общем, набор для оказания первой помощи. Минут через двадцать выяснилось, что Слонов оказывает помощь вполне профессионально. Гриша смог надеть ботинок и прошелся по комнате. Не сказать, чтоб с большим комфортом, но боли не было.

– Ну что, к походу готов?

– Да можно.

Когда вышли на улицу, стемнело совершенно. Само по себе это не страшно. Освещение городское работало исправно. А вот людей на улицах не стало. Их и днем было не много, а сейчас и вовсе никого. Типичная картина для провинциального города.

– И давно у тебя заболело?

– Еще в самолете. – нехотя ответил молодой шахматист – Нет раньше, в Шереметьево.

– И что ж ты молчал? – удивился Слонов – Думал с болячкой за границу не пускают?

Вопрос этот Гришу разозлил.

– Смеетесь надо мной?

– Не смеюсь, а шучу. А это совсем разные вещи. Так что не надо на меня обижаться. Григорий! Ты уже взрослый человек – обидами жизнь не выстроишь.

Довод оказался действенным. Гриша смягчился.

– А если скажу, смеяться не будете?

Слонов приложил руку к сердцу:

– Даю слово офиц… официальное слово.

– Меня отец так учит. Болит – терпи. Само должно зажить как на собаке.

Слова Гарова вызвали такое удивление, что Владиславу потребовалась остановка с папиросой, разумеется. Впоследствии Гриша будет говорить: «Есть автобусные остановки, а есть папиросные»

– А для чего тебя отец так учит? Чтобы научиться терпеть?

– Нет. Он говорит, что если я не буду обращать внимание на болячки, то буду хорошо чувствовать свой организм.

– Это конечно здорово чувствовать свой организм. Но есть болячки, приводящие к смерти. И без доктора не обойтись. Ну, или скажем без посторонней помощи.

– А папа мой говорит, что если чувствовать свой организм, то когда придет болячка, с которой самому не справиться – организм пошлет сигнал. Обязательно. И еще. Такая метода тренировки организма: хочешь, не хочешь, он вынужден заниматься саморегулированием.

– То есть самолечением?

– Ну, в общем да.

– Ты хочешь сказать, что если в организме не хватает какого-то вещества, он может сам его создать и доставить в нужную точку?

– Да. Папа считает, что если смолоду организм, если конечно он здоровый, приучать справляться самому, можно вообще про врачей позабыть. Если захотите, я вам много еще чего об этом порасскажу.

– Захочу. Обязательно захочу. То, что ты говоришь… Нечто подобное я слышал уже, но все же предпочел бы слушать не на ходу, а сидя в кресле, за чайком. Ну что, Григорий Григорьевич, а не пора ли нам уже найти турнирный зал и на сегодня дела закончить?

Вот чудеса: Слонов обратился по имени отчеству! Как к старшему. Значит, Гриша чем-то вызвал уважение. Было очень приятно.

Продолжили путь. Прошли квартал. До нужного поворота оставалось всего ничего. И тут дорогу им перебежала, кто бы вы думали? Ну конечно черная кошка! Красивая черная кошка с ярким белым пятном на боку. Не просто перебежала. Сначала она сидела, смотрела по сторонам, выставляла вперед лапку. Убирала. Опять выставляла. Как будто думала бежать – не бежать. И, когда друзья уже совсем с ней поравнялись, стрелой перелетела на другую сторону улицы. Они остановились как вкопанные. Глупо смотрели на свои ботинки, на кошку на другой стороне улицы, опять на ботинки, друг на друга.

– Да! Дела. Гриша, ну что ей не сиделось здесь? Что там лучше что ли?

– Мой папа говорит, что кошка чувствует опасность.

– От нас какая опасность? Кыс-кыс. Иди назад, мы тебя не тронем.

– А может она нас предупреждает: «Не ходите, там опасность!»

Глупо и стыдно. Идти надо. Время позднее. А перешагнуть боязно.

– Владислав Сергеевич, а вы в приметы верите?

– Нет. Не верю. Я же коммунист, какие приметы! Двадцатый век на дворе. А ты веришь?

– Я? Нет, я тоже не верю. Пойдем?

– Ага, пойдем – уверенно ответил Слонов. При этом оба продолжали стоять. Ступни вросли в асфальт, лишь головы глупо крутились по сторонам. Вслух не сказали, но оба ждали – вдруг кто-нибудь пересечет кошкину линию. Но, увы! Вечером в провинциальном городе ни прохожих, ни машин. Пришлось поворачивать назад и идти в обход. Получилось долго. Забрели даже на какую-то улочку без названия.