Читать книгу Игрушечные люди. Повести и рассказы - Тимофей Ковальков - Страница 10

Наступил конец июня 1986 года, в Москве накаляла асфальт назойливая жара, духота обволакивала пространство, ни ветерка. Зацвели тополя, и пух, похожий на снег, лениво летал в воздухе. Небо заволокло серой дымкой, цвета и краски московских дворов смягчились. Анатолий Бегунов, недавно успешно сдавший вступительные экзамены в Московский энергетический институт, пребывал в прекрасном настроении, но делать было решительно нечего. Друзья пропали кто куда. Подруга и одноклассница Юлька укатила с родителями к Черному морю на новеньких красных «Жигулях»16, друг Бжиславский сдавал экзамены в МГУ17, а Белугина недавно живьем заграбастали в армию.

Анатолий, повинуясь давней привычке, отправился странствовать. Дальние путешествия не манили Бегунова, и он ограничивался прогулками пешком по окрестностям, у платформы «Вешняки»18, на задворках района проживания. Вначале день казался самым обычным, только воздух был уж больно плотный, привычные звуки Москвы отчетливо слышались в тихих дворах. Вот постукивает посуда в открытом окне неподалеку – видимо, хозяйка готовит обед. Вот тихо-тихо звучат позывные радиостанции «Маяк»19. Звенит звоночек детского трехколесного велосипеда, прожужжал мотор такси – салатовой «Волги», развернувшейся во дворе. Мужики стучат костяшками домино по дощатому самодельному столику. Снизу, под столом, отдыхают две пустые бутылки «Пшеничной»20. На столе ожидает полная запотевшая трехлитровая банка с разливным пивом. Дети ковыряются красными совочками в песочнице. Вдали хрипло лает собака. С первого этажа, из кухни, бьет в ноздри запах жареной картошки.

Анатолий, повинуясь давней привычке, отправился странствовать

Анатолию обстановка казалось привычной, но в то же время ненастоящей, как во сне. Наверное, из-за жары, духоты и медлительности происходящего. Анатолий шел дальше и дальше, зайдя в безлюдный тенистый двор кирпичного «сталинского» дома, присел на грубую дворовую скамейку и удивился окружающей тишине. В Москве редко можно застать полное безмолвие. Пух от тополей повис в воздухе и не хотел никуда лететь. Во дворе ни единого человека, только серая кошка неторопливо прокралась мимо деревьев к отдушине в подвал. Казалось, слышно, как кошка ступает на теплый асфальт мягкими лапами. Минут двадцать Анатолий сидел неподвижно, ленивое состояние охватило его.

Внезапно внимание привлек грузовик, катившийся под гору, по дороге между домами. С виду обычный зеленоватый ЗИЛ-13021, только катился он задом наперед, бесшумно, с заглушенным мотором. Водительская дверь была распахнута настежь, а в кабине никого. Через пару секунд грузовик уже скрылся из поля зрения за углом соседнего дома. Анатолий замер от удивления, осознавая сюрреализм картины, более похожей на галлюцинацию, чем на реальность.

Однако долго удивляться Анатолию не пришлось, нечто более поразительное отвлекло внимание. Во дворе нарисовалась старушка – «божья коровка», одетая в черное и не по погоде. Длинное, до пола, и измятое пальто с каракулевым воротником, коричневая шапка-ушанка, а на ногах – ярко-желтые резиновые сапоги. Старушка остановилась неподалеку и замерла, выпучив глаза. Немного погодя она достала из-за пазухи резиновую трубку и принялась шумно дуть в мундштук на конце трубки. Под пальто начало что-то раздуваться, и сама старушка на глазах увеличивалась в объеме. «Божья коровка» теперь не казалась такой безобидной, как вначале, при появлении во дворе. Огромная, ростом под два метра фигура, толстая и раздувающаяся с каждым выдохом.

Анатолию пришла в голову только одна-единственная и притом глупейшая мысль: «Лопнет или не лопнет?» Но старушка перестала дуть в трубку и замерла не шевелясь. Неожиданно она отчетливо произнесла хриплым старушечьим басом:

– Пятый этаж, квартира семьдесят шесть.

Анатолий остолбенел, страх и удивление охватили его. Бабулька повторила реплику подобно упрямому механическому автомату:

– Пятый этаж, квартира семьдесят шесть.

Не понимая, что делает, Бегунов встал со скамейки и вошел в ближайший открытый подъезд кирпичного дома. Пахнуло сыростью, прохладой и затхлой гнилью. Анатолий поднялся по лестнице на пятый этаж и увидел квартиру №76 с деревянной дверью, окрашенной бордовой облупившейся краской, с медным тусклым номерком сверху. Дверь была приоткрыта. Юноша вошел в прихожую. Квартира походила на коммунальную: виднелись двери комнат жильцов, на грубом табурете примостилось пустое оцинкованное корыто, сверху висел электрический счетчик. Справа располагалась грязная кухня с замызганной газовой плитой. Никого внутри нет. Анатолий вошел в одну из комнат, там стояли старый продавленный диван и видавший виды исцарапанный письменный стол. На столе вырисовывался матовыми боками телефонный аппарат. Стоило только взгляду упасть в его сторону, телефон резко затрезвонил в тишине квартиры.

Анатолий, продолжая быть заторможенным, начал считать звонки: «Один, два, три, четыре…» На пятом звонке Бегунов робко снял трубку. «Алло», – пугаясь звука собственного голоса, выговорил он. Трубка отчетливо и громко продекламировала с дикторской расстановкой: «Система ка-ха-пять-эм-восемь-бэ, левый выход, повторяю, система ка-ха-пять-эм-восемь-бэ, левый выход» – и тишина. Анатолий положил трубку и повернулся в полной нерешительности. В это время в дверях появилась худенькая и костлявая девушка. Вид ее, прямо скажем, настораживал. Дело в том, что девушка забыла надеть платье. Лишь синий купальник, натянутый как парус на костях, прикрывал тело. Старые лыжные ботинки с красными шнурками на ногах девушки особенно бросились в глаза. Незнакомка подошла вплотную к Анатолию и нежным проникновенным голосом, глядя прямо в глаза сквозь круглые очочки, произнесла:

– Тебе пора на выход, родной, пора, пора…

Бегунов выбежал из квартиры, кинулся вниз по лестнице, вылетел как пуля из подъезда на улицу и устремился сам не зная куда, прочь из таинственного двора. Пробежал несколько домов, остановился отдышаться. Вокруг по-прежнему ни души. Обстановка показалась еще необычнее, чем раньше, но, в чем именно заключалась странность, Анатолий не мог сейчас сообразить. Разве что небо черное, а тишина давит так, что звенит в ушах. Анатолий жаждал встретить хоть бы одного прохожего, чтобы сбросить с себя, развеять жутковатое ощущение нереальности происходящего.

Неподалеку, в красной телефонной будке, виднелся пожилой, жирный, мучнисто-бледный тип с телефонной трубкой в руке. Он поманил юношу к себе и жестом указав на трубку, попросил вежливо:

– Будьте добры, молодой человек, наберите номер двести двадцать пять, ноль пять, семьдесят шесть.

Анатолий набрал номер и протянул трубку мужчине, тот отмахнулся:

– Слушайте, юноша, слушайте.

Бегунов удерживал трубку дрожащей рукой.

– Назовите номер выхода, назовите номер выхода… – требовал механический голос.

Анатолий посмотрел растерянно на толстяка, тот молчал.

– Ноль пять, семьдесят шесть. – сам не зная почему, произнес Бегунов.

Трубка издавала короткие гудки. Незнакомец в плаще повернулся и торопливо засеменил к ближайшему подъезду.

Бегунов вышел из телефонной будки и, бледный от ощущения кошмара, поплелся вдоль улицы. Сзади к нему бесшумно подкатила машина – черная «Волга». Бока и грани автомобиля ненатурально отсвечивали матовым оттенком, как будто были сделаны не из крашеного металла, как положено советским автомобилям, а из пластика. Водитель в сером мышином костюме открыл дверь и пригласил Анатолия сесть в машину рядом с ним.

Анатолий молча сел, закрыл за собой дверцу, «Волга» покатилась вперед по улице. Рядом с водителем Анатолий заметил рацию, она возбужденно хрипела, а вскоре раздался голос:

– Пятый, пятый, сектор трансформации, проникновение в зону отработки семьдесят шесть в системе ка-ха ноль пять, как слышно, прием…