Читать книгу Игрушечные люди. Повести и рассказы - Тимофей Ковальков - Страница 3

Однажды декабрьским утром, в предрассветной тьме, ступая по хрупкому ледку нового дня, я брел навстречу обычным заботам. Оставалось нырнуть в подземный переход, вскочить в поезд метро, и граммофонная пластинка привычной, предрешенной жизни совершила бы очередной круг. Но в самой середине пути я резко остановился, как будто уткнулся лбом в невидимую преграду. Сознание замерло в нерешительности, и перспектива жизни открылась мне под неожиданным углом. Многое вокруг показалось нестерпимо странным, не соответствующем тому, как должно было быть на самом деле.

Я вернулся домой и принялся искать в шкафах, копаться в пыльных книжных полках, в картонных коробках с бумажным хламом. Где-то там, среди правил страхования автомобиля, условий замены счетчиков воды и договоров на интернет обязаны храниться пожелтевшие листки главного контракта существования. Где она, моя сделка с небесами, заключенная по правилам: с указанием прав, обязанностей и ответственности сторон? Где документ, регламентирующий отношения с Богом? Я перерыл дом, но не отыскал. Возникло противное ощущение, что важная бумажка безвозвратно утеряна или я вообще не удосужился ее оформить. Кошмар! Весь мир заблестел бесстыдными осколками полной непредсказуемости. Не оставалось даже крошечной иллюзии, что в окружающей меня реальности хоть что-то протекает так, как задумано по плану и предусмотрено протоколом. Никакого «должно» просто не существует. Обо мне забыли – и неудивительно. Кто я? Всего лишь песчинка ограниченного разума, затерянная на маленькой, не достойной внимания высших сфер планете.

Без всяких обязательств и правил, в каждое мгновение заново формируется происходящее со мной, одновременно похожее и не похожее на то, что было минутой раньше. Мистика, чудо и тайна – мир, где я присутствую сейчас. Я решил бросить дела и написать рассказ об озарении, постигшем меня в то декабрьское утро. Принявшись писать, я увлекся, ведь мне так много хотелось рассказать тебе, мой читатель. Так постепенно, листок за листком сложилась книга.