Читать книгу Эта ласковая земля - Уильям Крюгер - Страница 10

Часть первая
Бог есть торнадо
Глава седьмая

Оглавление

В понедельник утром нас с Мозом распределили на сенокос к Бледсо. Во время завтрака Вольц остановился возле нашего стола сказать пару слов. Альберта и еще несколько мальчиков отправили к Герману помогать обновить побелку на старой водонапорной башне.

Об этой башне ходили легенды. Задолго до нашего появления в Линкольнской школе мальчик по имени Сэмюель Убийца Многих сбежал отсюда. Перед побегом он написал на резервуаре башни жирными черными буквами «Добро пожаловать в ад». Убийца Многих оказался среди тех немногочисленных детей, которые сбежали и не попались, и стал важной частью школьных баек. Его прощальное послание закрасили побелкой, но с годами она смывалась и жирные черные слова, находящие отклик в сердце каждого ребенка в Линкольнской школе, появлялись снова, словно призраки.

Утро выдалось безветренное и уже жаркое, а воздух был таким душным, что создавалось впечатление, будто пытаешься вдохнуть воду. Я знал, что день будет ужасным, как и предсказывал Гектор Бледсо, но этоволновал меня меньше, чем Билли.

– Есть что-нибудь про Красного Рукава? – спросил я.

Вольц покачал головой:

– Прошел всего один день. Дай время, Оди.

Мы – я, Моз и остальные приговоренные прессовать и ворочать сено весь день – ехали в кузове пикапа Бледсо. Мы сидели тихо, как и полагается группе мальчиков, направляющихся на работу под контролем бессердечного фермера, который обращается с нами, как с животными. Я подумал, что, возможно, Билли Красный Рукав прав. Если бы я сбежал с ним, то после поимки меня ждала бы, скорее всего, ночь в тихой комнате и хорошая порка в придачу, что, если подумать, может быть лучше, чем провести целый день на сенокосе под беспощадным солнцем и дышать сенной пылью, пока не задохнешься.

В полдень мы сделали перерыв и забились под воз с сеном в поисках тени. Мы съели по сухому сэндвичу, которые сделала жена Бледсо на каждого, выпили воды из бурдюка и лежали, истекая потом и молча проклиная Бледсо и день, когда родились. Все, кроме Моза, который мог работать часами без единой жалобы. И это не потому, что у него не было голоса, чтобы жаловаться, – его пальцы были весьма красноречивы, – но он как будто радовался физической работе, вызову, который она бросала его телу и духу. Никто не обвинял его в том, что он единственный не страдает, потому что он всегда был готов помочь любому из мальчиков. Часто из-за немого согласия Моза Бледсо нагружал его самой сложной работой.

Я сидел рядом с ним под возом и смотрел на запад, где небо выглядело угрожающе. Над Буффало-Ридж клубились тучи. Не пушистые белые облака, как в обычный летний день, а угольно-черная стена, надвигавшаяся с юго-запада и сверкающая молниями. Гектор Бледсо и его сын Ральф сидели в тени пикапа, глядя на небо.

Моз похлопал меня по руке и показал: «Гроза. Может, закончим раньше».

Я покачал головой и сказал:

– Бледсо – сукин сын. Если не сено, то он вероятно заставит нас убирать свой скотный двор под дождем.

Я услышал автомобиль и увидел, что это миссис Бледсо едет на своем «Форде» модели «В» вдоль скошенного сена. Она остановилась у пикапа, вышла и заговорила с мужем, показывая на запад. Бледсо покачал головой, но женщина уперла руку в бок и погрозила мужу пальцем. Бледсо еще раз взглянул на небо, которое быстро заволакивало темными грозовыми тучами. Он глубоко вздохнул, отошел от пикапа и пошел к нам. Достал из кармана помятый платок и высморкался, освобождая нос от сенной пыли.

– Парни, жена говорит, гроза будет изрядная. На сегодня все. Продолжим, когда сено высохнет. Полезайте в машину.

Никогда не видел, чтобы мальчишки двигались так быстро. Бледсо еще не закончил вытирать нос, а мы уже сидели в кузове пикапа. Моз пихнул меня локтем и кивнул на миссис Бледсо, которая ждала возле своей машины, словно хотела убедиться, что ее муж сделает, как обещал.

«Поблагодари ее», – показал он.

– Спасибо, мэм! – крикнул я.

Она подняла руку и смотрела, как Бледсо увозит нас.

К тому времени как мы добрались до Линкольнской школы, тучи приобрели темно-зеленый цвет и завихрялись, как ведьмино варево в котле. Поднялся ветер, и пока мы вылезали из кузова, начали падать маленькие градины. Нас не ждали, а потому во дворе не оказалось никого, чтобы сопровождать нас. В этом не было необходимости. Мы все побежали в корпус. В здании никого не оказалось, что было бы понятно в обычный день. Обед давно закончился, и все дети должны были вернуться к своим обязанностям. Но такая должна была загнать их внутрь. Мы стояли у окон спальни и смотрели, как буря надвигается со стороны Буффало-Ридж. Град усиливался, оглушительно стуча по крыше, так что нам приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Разбилось окно, и к ногам Моза упала градина размером со сливу. Еще через пару минут град прекратился так же внезапно, как начался, но гроза не закончилась. За милю от нас мы увидели медленно опускающийся длинный серый вихрь. Он спускался с огромной зеленой равнины облаков, которая перевалила через Буффало-Ридж, и для меня выглядел, как тянущийся к земле перст Господень. Коснувшись земли, он сразу же почернел.

– Торнадо! – крикнул кто-то. – Бегите!

Никто не шевельнулся. Мы как вкопанные замерли у окон. Все мое тело вибрировало, словно по нему бежал ток. Этот длинный изогнутый воздушный палец внушал ужас и завораживал одновременно. В воздухе вокруг него было черно от обломков, напоминавших стадо сбесившихся коров, – это были вещи, разорванные на куски силой, против которой не могло устоять ничто земное. Смерч был уже близко, я видел, как он вырывает с корнем деревья, пересекая реку Гилеад. Он добрался до водонапорной башни, и я внезапно вспомнил про Альберта с Вольцем, которые должны были ее белить. Я прижался носом к оконному стеклу, пытаясь рассмотреть, там ли они. Работа была выполнена лишь наполовину, «Добро пожаловать в ад» еще проглядывала сквозь старую побелку, но насколько я видел, людей там не было.

Смерч пронесся по бейсбольному полю, разметав трибуны в щепки. Нам бы бежать, искать укрытие, но было уже поздно. Парализованные мы стояли и смотрели, как приближается наша гибель.

Но тут каким-то чудом смерч повернул и двинулся вдоль берега. Он разворотил землю к северу от школы, миновав все здания и красивый дом Брикманов, и направился к самому Линкольну. Мы побежали к окнам, выходящим на восток, и смотрели, как торнадо обогнул южную окраину города и двинулся к фермам дальше вдоль реки.

И я понял, куда он направился.

Моз тоже. Он схватил меня за руку и показал: «Миссис Фрост и Эмми».


Выбежав наружу, мы увидели выходящих из столовой Вольца и Альберта. За ними высыпали остальные, и я понял, что они все набились в большое каменное строение, чтобы переждать бурю. Мы с Мозом бросились через старый плац.

– Миссис Фрост и Эмми! – проорал я. – Вы их видели?

Вольц помотал головой:

– Сегодня нет.

– Торнадо идет прямо на них.

– Разве они не должны быть где-то здесь? – спросил Альберт.

– Давай проверим ее класс, – сказал Вольц.

Ее там не оказалось.

– Миссис Брикман, – предложил Вольц. – Она должна знать.

Мы побежали к дому Брикманов и заколотили в дверь, но никто не открыл. Альберт пошел к гаражу и заглянул в окно.

– «Франклина» нет, – сказал он.

Вольц постучал еще, и наконец дверь распахнулась. На пороге стоял белый как призрак Клайд Брикман.

– Этот проклятый торнадо чуть меня не убил.

– Кора Фрост, – потребовал Вольц. – Она была сегодня в школе?

Брикман нахмурился и задумался на мгновение.

– Не знаю.

– Миссис Брикман, – сказал Вольц. – Она знает?

– Герман, Тельма утром уехала в Сент-Пол. Ее не будет всю неделю.

– Проклятье.

Вольц смотрел на восток, на причиненные смерчем разрушения. Мы все смотрели туда. Еще ни разу в жизни мне не было так страшно.

– Ждите здесь, – велел Вольц. – Я подгоню свою машину.

Он повез нас, включая Брикмана, к дому Коры и Эмми Фрост. На южной окраине Линкольна мы увидели обломки деревянных построек рядом с элеваторами[13]. Мы ехали по проселочной дороге вдоль реки мимо следов непредсказуемых разрушений. Вот разорванный пополам сарай, а в двадцати ярдах от него нетронутый дом. А вот лишившаяся крыши силосная башня, а внутри невредимого загона рядом с ним коровы как ни в чем не бывало щиплют траву. Я увидел большой лист гофрированного металла, загнутый вокруг ствола тополя, как рождественская оберточная бумага. Впервые в жизни я искренне молился, отчаянно прося Бога пощадить Кору Фрост и ее дочь.

Когда мы приехали на ферму, все мои надежды умерли. Там, где всего несколько дней назад миссис Фрост и Брикманы сидели в гостиной и пили чай, не осталось ничего, кроме разбитых в щепки досок. Много деревьев в саду вырвало с корнем и разбросало в беспорядке. Пикап миссис Фрост лежал перевернутым, как дохлая черепаха. Вокруг стояла мертвая тишина.

Мы рыскали среди развалин, поднимали обломки, выкрикивали имена. Я был уверен, что мы не найдем их живыми, и из-за этого вовсе не хотел находить их. Я видел, с какой легкостью буря сминала и разрывала прочные конструкции, и не желал своими глазами узреть, что она может сделать с хрупкой плотью и костями. Так что я по большей части безучастно стоял на сломанных балках крыши, которая когда-то укрывала Кору и Эмми Фрост. На короткое время я позволил себе поверить, что она будет укрывать и меня.

Я потерял мать и отца. Меня били, унижали, сажали в карцер, но до этого момента я никогда не терял надежды на то, что когда-нибудь будет лучше.

И тут Моз подал знак: «Ты слышишь?»

Я прислушался и тоже услышал.

Моз начал поднимать доски и сломанные балки. Остальные принялись помогать. Мы лихорадочно работали, расчищая обломки, из-под которых доносились тихие крики, и наконец добрались до внешнего входа в погреб. Его дверь заблокировали два тяжелых обломка стропил. Мы убрали их, и Моз распахнул дверь. Из темноты на нас смотрела маленькая Эмми Фрост, ее личико и одежда были покрыты пылью, кудряшки слиплись от песка, а голубые глаза моргали из-за резкого света. Моз спустился по лесенке, подхватил девочку на руки, вынес наружу и спросил: «Твоя мама?»

– Я не знаю. – Эмми рыдала в истерике. Она отчаянно замотала головой и повторила: – Я не знаю.

– Она была с тобой внизу? – спросил Вольц.

Эмми снова замотала головой, и вокруг нее поднялось облачко пыли.

– Она посадила меня туда и оставила одну.

– Эмми, куда она пошла? – спросил Альберт.

– К Большому Джорджу, – сказала она. – Она собиралась выпустить его из сарая.

После смерти мужа Кора Фрост решила оставить тяжеловоза, хотя кормить такую огромную скотину было затратно. Вольц и Альберт уже осмотрели развалины сарая, но побежали обратно и начали снова разбирать обломки.

– Где мама? – плакала Эмми. – Мама?

– Тихо, девочка, – сказал Брикман. – Слезами делу не поможешь.

Она пропустила его слова мимо ушей.

– Мама!

Моз сел на развалины дома, поднял Эмми на руки и прижал к груди, а она все плакала и плакала. Через некоторое время вернулись Альберт с Вольцем и только покачали головами.

– Я отвезу ее в школу, – предложил Вольц.

– Я поеду с вами, – сказал Брикман.

Я скрестил руки на груди и расправил плечи.

– Я не уеду, пока мы не найдем миссис Фрост.

Вольц не стал спорить.

– Хорошо, Оди. Альберт, Моз, вы тоже остаетесь?

Оба кивнули.

– Я пришлю кого-нибудь за вами. Клайд, давайте увезем девочку отсюда.

Они попытались забрать Эмми у Моза, но она отчаянно цеплялась за него, и наконец Вольц сказал:

– Моз, ты тоже едешь.

Они ушли, Моз нес малышку Эмми, а Брикман на мгновение задержался, обводя взглядом разрушения.

– Господи Боже, – пробормотал он себе под нос.

– Вы ошибались, – сказал я ему.

Он посмотрел на меня, прищурившись:

– В чем же?

– Вы говорили, что Бог наш пастырь и что он позаботится о нас. Бог не пастырь.

Он не ответил.

– Знаете, кто Бог, мистер Брикман? Чертов торнадо, вот кто.

Брикман просто развернулся и ушел.

После их отъезда мы с Альбертом остались одни. Небо над головой было ясным и голубым, как будто ада последних двух часов и не было. Я услышал песнь жаворонка.

– Все должно было стать прекрасно, – сказал я. – Все наконец-то должно было стать прекрасно.

Альберт повернулся кругом, охватывая взглядом разгром. И произнес жестче, чем я когда-либо слышал:

– Одного за другим, Оди. Одного за другим.

13

Элеватор – сооружение для хранения зерна.

Эта ласковая земля

Подняться наверх