Читать книгу У Цзын-Цзын. Китайский Бестиарий - Ульяна Ольховская - Страница 10

Вчера, уже после театра, распорядившись о брони билетов – для нее и философа, решил пройтись. Шел по тротуару, почувствовал жар. Жар нарастал. Зашел в бар на Мойке. Взял двойной скотч. Полегчало. «Но что делать». Это было больше, чем вопрос. «Буду действовать без плана, – подумал. – Как встарь». Завозилась темная фигура в углу.

К-ху-х-й, – закашлялась тень, бесформенная, обтрепанная и, с чего бы, угрожающе навязчивая, – Подойди-ка.

Из охладевшего в лице испуга, осознанного как неумное любопытство, а выданного за сострадательность, Драконов приблизился к серому вороху в углу, думая: «А то и тысячу дать».

– Когда встретимся, ху, хай? – Прокашляло из вороха

– Как, простите?

– Когда мы встретимся, Хухай?

«Дурдом», – подумал высокий Драконов, сутуло наклонившись из пальто к неподвижному тряпью.

– Вы ждете кого-то?

Казалось, среди ветоши спрятан динамик:

– Бельмо протри!

Из темно-серого куля просунулось сморщенное… бог знает, что. Драконов нервно принудил себя к толерантности. Он вынимал бумажник. Куль затикал:

– Туп, как ступа…

Знаете ли, есть предел и аггельскому терпению.

– Любезны… ая. Если Вы намерены высказать претензии, будьте добры, выражайтесь более внятно.

Из-под век существа поползли густые белые выкакаши, как из-под хвоста вороны на заборе.

«Еще и заразно-больной», – с брезгливой тоской подумал Драконов. Огляделся. Персонала не было. Посетителей не прибавилось. Попал.

– Развлекаешься? – Зло прохаркало существо. – Театры, ложи, рубины! Хе-кхе… А ЕЕ – упусти-и-ил!

Точность попадания в личную жизнь и текущие переживания ошеломила. Драконов согнул шею и за ней спинные позвонки, чтобы вглядеться. Ожидаемой вони не было. Образина оказалась не то, что бы опрятна, а скорее, бесследна для обоняния. Как будто присутствие ее распространялось не на все органы чувств, из обоняния оно было напрочь изъято. Осязанием испытать ее он не решался.

– Вы пользуетесь своим социальным статусом, гм, льготным, в известном… смысле, как-то уж слишком вольно… – С благородным недоумением, дорого ему давшимся, пробормотал Драконов, распрямившись. Наконец, повернулся, чтобы покинуть зал. Но, да. – Возьмите, будьте любезны. – Он вернулся на полшага.

Пугало злобно разгоготалось. Взварвало бирюзовую купюру надвое, на все восемь частей, и осыпало их на пол.

– Пошел за ней, идиот! – Крикнула фигура.

Оскорбленный и напуганный, Драконов вышел на улицу.

Но куда же – за ней?