Читать книгу Доказывание в уголовном процессе - В. А. Лазарева - Страница 10

Прокурор – основной субъект доказывания, стоящий во главе всех органов, осуществляющих уголовное преследование. Без прокурора уголовное дело не может быть передано на рассмотрение суда, он утверждает обвинительное заключение и обеспечивает поддержание в суде государственного обвинения. В соответствии с ч. 1 ст. 37 УПК прокурор уполномочен от имени государства осуществлять уголовное преследование, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия. Однако такая формулировка не означает, что прокурор выполняет в уголовном процессе две функции – надзора в стадии предварительного расследования и обвинения в суде. Обоснуем это утверждение.

Задача прокурора в судебном разбирательстве уголовного дела – обосновать обвинение, доказать суду виновность подсудимого. Выполнение этой задачи возможно лишь при условии квалифицированно проведенного предварительного расследования, в ходе которого формируется совокупность доказательств, изобличающих обвиняемого. Для прокурора предварительное расследование – необходимый этап подготовки к основному сражению в суде. Он обязан обеспечить его законность, поскольку в судебном разбирательстве каждый шаг органа расследования подвергнется тщательной проверке в условиях состязательности и гласности. Доказательства, полученные с нарушением закона, не будут использованы судом, а их исключение из материалов дела ослабит позицию обвинения. Нарушения уголовно-процессуального закона в процессе расследования вполне способны привести к невозможности постановления судом законного и обоснованного приговора. Выполнение прокурором обязанности доказать обвинение находится в прямой зависимости от законности предварительного расследования, поэтому надзор прокурора за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия является средством обеспечения функции уголовного преследования подозреваемого, обвиняемого. С учетом сказанного правомерно утверждать, что в стадии предварительного расследования прокурор осуществляет доказывание путем надзора за процессуальной деятельностью органов следствия и дознания, а в стадии судебного разбирательства – путем поддержания государственного обвинения.

Следует отметить, что ст. 37 УПК ранее предоставляла прокурору более широкие возможности контролировать расследование. С принятием Федерального закона от 05.06.2007 № 87-ФЗ ситуация значительно изменилась. Данным Законом полномочия по руководству расследованием и надзору за исполнением законов органами предварительного следствия были разделены между двумя субъектами – руководителем следственного органа и прокурором.

Вопрос о необходимости размежевания этих полномочий обсуждался давно, он имеет как своих сторонников, так и противников, но единого подхода к его разрешению пока не выработано. Руководство расследованием в теории рассматривалось как метод, способ надзора за его законностью[См.: Цапаева, Т. Ю. Участие прокурора в доказывании на предварительном следствии / Т. Ю. Цапаева. – Самара : Самарский университет, 2004. – С. 31; Савицкий, В. М. Указ. соч. – С. 45.], или наоборот: надзор за соблюдением следователем закона – как способ, с помощью которого прокурор направляет следствие в нужное русло, т.е. руководит им[См.: Лазарева, В. А. Судебная власть и ее реализация в уголовном процессе / В. А. Лазарева. – Самара : Самарский университет, 1999. – С. 25, 26.]. Высказывались опасения, что изъятие у прокурора значительной части полномочий ослабит прокурорский надзор и отрицательно скажется на качестве следствия и, как писал А. М. Ларин, превратит прокурора «в безвластного ходока по инстанциям»[См.: Ларин, А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции / А. М. Ларин. – М. : Юрид. лит, 1968. – С. 131.].

В качестве аргумента «против» совмещения надзора и руководства расследованием в руках прокурора указывалось на необходимость обеспечить объективность прокурорского надзора, а также устранить подмену прокурором руководителя следственного органа (ранее, начальника следственного отдела)[См.: Токарева, М. Е. Современные проблемы законности и прокурорский надзор в досудебных стадиях уголовного процесса / М. Е. Токарева. – М., 1997. – С. 14, 71; Стремовский, В. А. Участники предварительного следствия в советском уголовном процессе / В. А. Стремовский. – Ростов, 1966. – С. 71, 72.].

Первоначально российский законодатель, создавая новый УПК, воспринял идею совмещения рассматриваемых процессуальных функций. Статья 37 УПК давала прокурору возможность контролировать каждый шаг органа расследования – от приема и регистрации сообщения о преступлении до принятия итогового решения (о направлении уголовного дела в суд или о прекращении уголовного дела и уголовного преследования). Без его одобрения следователь не мог ни возбудить уголовное дело, ни совершить сколь-нибудь значимые процессуальные действия. Письменные и устные указания прокурора по любому вопросу были обязательны для следователя, прокурор мог отменить незаконное постановление, отстранить следователя от производства расследования и т.п.

Некоторые из новых полномочий прокурора вызвали в науке и практике особенно резкую критику. В частности, это касалось права следователя возбуждать уголовные дела только с согласия прокурора. В соответствии со ст. 146 УПК следователь должен был незамедлительно направить прокурору вынесенное им постановление о возбуждении уголовного дела. Положительная оценка прокурором решения следователя о возбуждении уголовного дела санкционировала, как отмечала И. Б. Михайловская, дальнейшее производство расследования, а отрицательная была равносильна его (прокурора) решению о прекращении дела[Михайловская, И. Б. Указ. соч. – С. 31.]. Это порождало не только волокиту в принятии решения, но и неопределенность в вопросе о законности следственных действий, произведенных следователем после вынесения постановления о возбуждения уголовного дела, но до получения согласия на это прокурора. Недостаточно ясен был статус согласия прокурора при обращении в суд с ходатайством о производстве некоторых следственных действий (осмотра и обыска жилища, наложение ареста на корреспонденцию и пр.). Само по себе это согласие не давало следователю права произвести следственное действие, однако без него следователь не мог обратиться в суд. Двойной (со стороны прокурора и суда) контроль над решениями следователя порождал безответственность.

Практика показала неэффективность подобного правового регулирования. Поэтому реализованная сегодня идея разделения надзора и руководства расследованием представляется закономерным результатом поиска оптимальных средств повышения эффективности и качества предварительного расследования. В этом свете вполне логичным выглядит и создание Следственного комитета при Прокуратуре РФ: все следователи, независимо от ведомственной принадлежности, должны находиться в равноудаленном положении от прокурора. Роль прокурора в уголовном процессе приобретает иные черты и становится более внятной: надзор за расследованием плавно перетекает в поддержание государственного обвинения в суде и становится средством его обеспечения. Государственное обвинение в суде, обеспеченное правом надзирать за законностью предварительного расследования, становится основной (возможно, единственной) функцией прокурора в уголовном процессе.

Однако эта стройная и логичная конструкция мгновенно разрушается, как только мы обращаем свой взгляд на дознание. Все полномочия по руководству процессуальной деятельностью дознавателя, за исключением утверждения постановления о возбуждении уголовного дела публичного обвинения, как было показано выше, сохранены.

Сохранение процессуального руководства одной из форм расследования за прокурором не может быть объяснено ни значимостью той категории дел, которые расследуются в форме дознания, ни множественностью органов дознания, а потому выглядит крайне нелогичным. Изменение процедуры дознания Федеральным законом от 06.06.2007 № 90-ФЗ, фактически ликвидировавшее дознание как упрощенную и ускоренную форму предварительного расследования, руководство им со стороны прокурора делает еще более неуместным. Мелочная опека прокурором дознавателя при невозможности прямого вмешательства в предварительное следствие принижает роль прокурора в уголовном процессе.

В ходе досудебного производства по уголовному делу прокурор в настоящее время уполномочен:

1) проверять исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях;

2) выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства;

3) требовать от органов дознания и следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания или предварительного следствия;

4) давать дознавателю письменные указания о направлении расследования, производстве процессуальных действий;

5) давать согласие дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения;

6) отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора, а также незаконные или необоснованные постановления дознавателя в порядке, установленном УПК;

7) рассматривать представленную руководителем следственного органа информацию следователя о несогласии с требованиями прокурора и принимать по ней решение;

8) участвовать в судебных заседаниях при рассмотрении в ходе досудебного производства вопросов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей либо об отмене или изменении данной меры пресечения, а также при рассмотрении ходатайств о производстве иных процессуальных действий, которые допускаются на основании судебного решения, и при рассмотрении жалоб в порядке, установленном ст. 125 УПК;

9) разрешать отводы, заявленные дознавателю, а также его самоотводы;

10) отстранять дознавателя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований УПК;

11) изымать любое уголовное дело у органа дознания и передавать его следователю с обязательным указанием оснований такой передачи;

12) передавать уголовное дело от одного органа предварительного расследования другому в соответствии с правилами, установленными ст. 151 УПК, изымать любое уголовное дело у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и передавать его следователю Следственного комитета при прокуратуре РФ с обязательным указанием оснований такой передачи;

13) утверждать постановление дознавателя о прекращении производства по уголовному делу;

14) утверждать обвинительное заключение или обвинительный акт по уголовному делу;

15) возвращать уголовное дело дознавателю, следователю со своими письменными указаниями о производстве дополнительного расследования, об изменении объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или для пересоставления обвинительного заключения или обвинительного акта и устранения выявленных недостатков;

16) осуществлять иные полномочия, предоставленные прокурору УПК.

В случае несогласия руководителя следственного органа либо следователя с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, прокурор вправе обратиться с требованием об устранении указанных нарушений к руководителю вышестоящего следственного органа. В случае несогласия руководителя вышестоящего следственного органа с указанными требованиями прокурора прокурор вправе обратиться к Председателю Следственного комитета при прокуратуре РФ или руководителю следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти). В случае несогласия Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ или руководителя следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, прокурор вправе обратиться к Генеральному прокурору РФ, решение которого является окончательным.

Несмотря на недостаточную определенность некоторых новых положений УПК, следует признать, что прокурор сохраняет достаточные полномочия для осуществления надзора за законностью и обоснованностью расследования. Однако наиболее важным и ответственным этапом прокурорского надзора за законностью предварительного расследования является принятие решения по делу, поступившему с обвинительным заключением (обвинительным актом). По материалам представленного ему уголовного дела прокурор оценивает всю совокупность проделанной органом расследования работы, соответствие выводов следователя установленным в ходе расследования обстоятельствам дела, правильность квалификации содеянного, соблюдение уголовно-процессуальных норм при производстве следственных действий, соответствие имеющихся в деле документов требованиям УПК.

Рассматривая дело, поступившее с обвинительным заключением, прокурор принимает одно из двух[Мы не рассматриваем здесь в качестве самостоятельного решение о направлении уголовного дела вышестоящему прокурору для утверждения обвинительного заключения, если дело подсудно вышестоящему суду, так как оно не является окончательным, и вышестоящий прокурор, получив уголовное дело, все равно принимает одно из двух решений, названных в п. 1 и 2 ч. 1 ст. 221 УПК.] решений: 1) об утверждении обвинительного заключения и направлении уголовного дела в суд или 2) о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями.

Решение прокурора об утверждении обвинительного заключения означает, что расследование произведено полно и всесторонне, следователь выявил всех лиц, совершивших расследуемое преступление, и собрал достаточную для их изобличения совокупность доказательств. Это значит также, что уголовное дело расследовано с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Прокурор не может утвердить обвинительное заключение и направить уголовное дело в суд, если оно составлено с нарушением требований УПК, исключающим возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения, или допущены иные нарушения, влекущие возвращение уголовного дела прокурору (ч. 1 ст. 237 УПК). Поэтому прокурор на данном этапе должен иметь достаточные возможности для эффективного выполнения лежащей на нем в этот момент задачи. Однако полномочия прокурора по делам, поступившим с обвинительным заключением, т.е. расследованными следователями, и по делам с обвинительным актом, расследованными дознавателями, различны. Рассмотрим по порядку.

Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ полномочия прокурора на этом этапе досудебного производства, осуществляемого в форме следствия, были существенно ограничены. И хотя оставшихся у прокурора правовых средств обеспечения законности предварительного расследования на этапе принятия решения, в целом, достаточно для того, чтобы не допустить направления в суд некачественно расследованного уголовного дела, сравнение новой и старой редакций ст. 221 УПК позволяет утверждать, что законодательные изменения произведены не в пользу прокурора.

Действовавшая до сентября 2007 г. редакция ст. 221 УПК предусматривала гораздо более широкий спектр полномочий прокурора – он мог составить новое обвинительное заключение, прекратить уголовное дело или уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично, изменить объем обвинения либо квалификацию действий обвиняемого по уголовному закону о менее тяжком преступлении, дополнить или сократить список лиц, подлежащих вызову в суд, за исключением списка свидетелей со стороны защиты, пользуясь которыми прокурор мог без лишней волокиты, связанной с возвращением уголовного дела следователю, устранить недостатки обвинения, не требующие для этого дополнительного расследования.

Механизм устранения ошибок в определении объема обвинения и его юридической квалификации, предложенный новым законом, вполне соответствует тем ситуациям, когда обстоятельства дела исследованы неполно и, по мнению прокурора, свидетельствуют о совершении обвиняемым более тяжкого преступления или о наличии оснований для обвинения его и в других преступлениях. Расширение объема и усиление квалификации обвинения, естественно, требует предъявления его обвиняемому, а иногда совершения дополнительных следственных действий, т.е. продолжения расследования, чего и добивается прокурор, возвращая уголовное дело следователю со своими письменными указаниями. В эту схему укладывается и право следователя возражать против указаний прокурора, обратившись через руководителя следственного органа к вышестоящему прокурору. Но при необходимости уменьшить объем обвинения, исключить из него отдельные эпизоды преступления, квалифицировать преступление как менее тяжкое, – такой механизм правового регулирования представляется неоправданным и неэффективным. Кроме того, он противоречит праву прокурора с соблюдением правила о недопустимости поворота к худшему вносить в обвинение изменения и даже отказаться от поддержания обвинения в той или иной части или полностью, т.е., по сути, прекратить уголовное преследование в любой из судебных стадий. Орган расследования, который не вправе препятствовать прокурору в распоряжении обвинением после утверждения обвинительного заключения, почему-то может создавать такие препятствия в момент его утверждения. Такое не логичное и бессмысленное правовое регулирование представляется скорее досадной ошибкой законодателя, чем выражением его действительной воли. Прокурор не может утвердить обвинительное заключение, если он не согласен с тем, как орган следствия определил объем обвинения или квалификацию действий обвиняемых, как не может он быть принужден к поддержанию такого обвинения в суде. Прокурор не может быть поставлен в зависимость от позиции органа расследования, за деятельностью которого он надзирает. Однако даже намек на тенденцию к ослаблению роли прокурора в уголовном процессе таит в себе опасность и может иметь далеко идущие негативные последствия для нашей практики.

Исключение из ст. 221 УПК последнего представляется и вовсе лишенным смысла. Доказывающий обвинение в суде прокурор свободен в выборе средств и способов этой деятельности, самостоятелен в представлении и исследовании доказательств. Ни одно доказательство не может быть навязано прокурору, если он считает его недопустимым, недостоверным или не имеющим значения для дела. Государственный обвинитель вправе отказаться от допроса в суде лиц, указанных следователем в обвинительном заключении как свидетелей. Он вправе, но не обязан ходатайствовать об оглашении протоколов следственных действий, об осмотре и исследовании вещественных доказательств и документов, приобщенных к делу в процессе расследования. Представляется, что прокурор, утверждающий обвинительное заключение, тем более имеет право контролировать список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, и весь перечень доказательств. Ведь именно он, а не следователь, представляет их суду. В первую очередь это касается права прокурора исключить из предстоящего судебного разбирательства доказательства, полученные с нарушением требований закона. Такие доказательства не могут быть положены в обоснование государственного обвинения, и прокурор обязан отказаться от их использования, тем более что ст. 88 УПК дает ему право признать доказательство, полученное с нарушением закона, недопустимым, а недопустимое доказательство не подлежит включению в обвинительное заключение (обвинительный акт).