Читать книгу Доказывание в уголовном процессе - В. А. Лазарева - Страница 8

Мыслительная, логическая сторона доказывания состоит в получении знаний путем умозаключений. С точки зрения логики, знание об относимости, допустимости и достоверности каждого доказательства есть результат умозаключения об обладании доказательством этими свойствами, к которому субъект приходит путем совершения мыслительных операций анализа, синтеза, сравнения и пр. Однако главная составляющая мыслительной стороны процесса доказывания по уголовному делу заключается в разрешении с помощью этих знаний проблемы виновности или невиновности подозреваемого, обвиняемого. Поскольку все явления в этом мире взаимосвязаны, знание об определенном явлении возникает как результат установления его связей с другими явлениями. Раскрытие преступления и разрешение проблемы виновности или невиновности обвиняемого тоже требует выявления внутренних (логических) связей между элементами расследуемого события, поскольку без них невозможно построение обоснованных умозаключений. Отражающие различные стороны этого события доказательства образуют некую систему взаимосвязанных элементов, поэтому чем объективнее и достовернее установлены связи между образующими систему доказательствами, тем объективнее и достовернее основанные на этих доказательствах выводы.

Наибольшей разработке логическая сторона доказывания подвергнута в трудах А. А. Старченко, А. А. Эйсмана, А. А. Хмырова[См.: Старченко, А. А. Логика в судебном исследовании / А. А. Старченко. – М.: Госюриздат, 1958; Эйсман, А. А. Логика доказывания/А. А. Эйсман. – М. :Юрид. лит., 1971; Эйсман, А. А. Заключение эксперта (структура и научное обоснование) / А. А. Эйсман. – М. : Юрид. лит., 1967; Теория доказательств в советском уголовном процессе / под ред. Н. В. Жогина. – М., 1973 (автор соответствующего раздела – А. А. Эйсман); Хмыров, А. А. Косвенные доказательства в уголовных делах / А. А. Хмыров. – СПб. : Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005.]. И хотя в той или иной мере этого вопроса касались и другие исследователи процесса доказывания, в дальнейшем изложении этого вопроса в большей степени используются труды именно этих авторов.

С точки зрения А. А. Эйсмана, в практике доказывания чаще всего обнаруживаются:

1) связи сущности и явления (убийство путем выстрела из огнестрельного оружия и приобретение этого оружия);

2) причинно-следственные или генетические связи явлений: связь между причиной и следствием (огнестрельное ранение и смерть) и между условием и обусловленным (превышение скорости и авария) как в прямом, так и в обратном направлениях;

3) функциональные связи – количественные связи переменных величин (например, зависимость тормозного пути и скорости движения);

4) индивидуализирующие (объемные) связи, на основе которых устанавливаются родовидовые отношения и отношения тождества.

А. А. Хмыров дополняет этот перечень хронологическими (временными) и локальными (пространственными) связями, как универсальными и независимыми от других форм объективных связей явлений, и корреляционной связью (связь соответствия).

Доказывание на основе любой из названных связей есть построение обоснованных выводов от одного суждения к другому. Процесс построения такого вывода называют в логике умозаключением. Формальная правильность умозаключения, основанного на верных посылках, позволяет сформулировать вывод, соответствующий действительной природе вещей.

Логика делит умозаключения на дедуктивные и индуктивные. И те, и другие используются в уголовно-процессуальном доказывании.

Наиболее простые дедуктивные умозаключения, структура которых включает в себя: а) неизвестное обстоятельство или доказываемый тезис, б) известное обстоятельство-доказательство или аргумент, в) общее положение – суждение, связывающее известное с неизвестным, А. А. Эйсман назвал элементарными актами доказывания. Приведем примеры использования в практике доказывания типичных простых (элементарных) дедуктивных умозаключений.

В зависимости от типа используемого общего положения (связывающего суждения), умозаключение может быть условно-категорическим и разделительно-категорическим[О типах умозаключений и правилах их построения см., например: Ивлиев, Ю. В. Логика : учебник для вузов. – 2-е изд., перераб. и доп. / Ю. В. Ивлиев. – М. : Логос, 1997.].

Условно-категорическое умозаключение, например, выглядит так: чтобы оставить след пальца на предмете, надо подержать его в руке (это общее, не нуждающееся в доказывании положение). Л. оставил след пальца на пистолете (это аргумент), следовательно, он держал пистолет в руке (вывод, доказываемое положение).

Разделительно-категорическое умозаключение может выглядеть так: убийство потерпевшей путем удушения могли совершить К. и Е. (доказанное положение, вытекающее из совокупности собранных доказательств). Е. не совершал этого убийства (аргумент, установленный постановлением органа расследования о прекращении уголовного преследования в отношении Е.). Следовательно, преступление совершил К.

Такие умозаключения называют условными, поскольку в качестве большой посылки используется условное суждение «если»: вывод верен, если верны посылки, в рассмотренных случаях, если Л. действительно оставил след пальца на пистолете, и если Е. действительно не совершил описанного преступления. При соблюдении условия такие умозаключения позволяют сформулировать категорический, т.е. однозначный, единственно-возможный вывод. На основе таких умозаключений может быть установлено алиби (если известно, что лицо было в определенном месте, то доказано, что оно не было в месте совершения преступления). Однако при построении вывода на основе такого умозаключения часто допускается так называемая ошибка ложного основания. В приведенных примерах Л. не оставлял пальцевого отпечатка на пистолете (вещественное доказательство было сфальсифицировано), а постановление о прекращении ранее описанного уголовного дела об убийстве путем удушения потерпевшей в отношении Е. не отражало реального положения дел.

В практике доказывания гораздо более распространены умозаключения, позволяющие сформулировать лишь правдоподобный, вероятный вывод. Например, для того чтобы совершить определенное преступление, нужно находиться в месте его совершения. Установлено, что К. был на месте преступления. Вывод, который может быть сделан в процессе рассуждения на основе данной логической связи, звучит так: К. мог совершить это преступление. Аналогичным путем может быть сделан вывод о возможности совершения этого преступления и Е., поскольку он тоже был на этом месте, а также вывод о том, что преступление могли совершить оба. Правдоподобные выводы могут быть сделаны также из доказательств, конкурирующих между собой, но не исключающих друг друга: у обвиняемого нет алиби на момент совершения преступления: он не был ни дома, ни на работе... Совокупность таких доказательств позволяет обоснованно предположить, что обвиняемый был на месте совершения преступления, причем с каждым новым доказательством, исключающим его пребывание в других местах, степень правдоподобия, надежность вывода повышаются. Как замечает А. А. Эйсман, именно такие правдоподобные умозаключения играют важную роль в доказывании вообще и преобладают в делах, основанных на косвенных доказательствах[См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. – С. 454.].

Доказывание любого обстоятельства, имеющего значение для дела, требует способности к логическому рассуждению, умения находить правильные связывающие суждения, отличать категорические выводы от вероятных. При этом следует помнить, что логическая стройность рассуждения не предопределяет достоверности вывода, которая зависит от доброкачественности взятой в качестве логического аргумента информации, т.е. от достоверности доказательства.

Формулирование выводов на основе умозаключений может быть представлено в виде пирамиды, в основании которой множество элементарных актов доказывания, представляющих собой выводы, вытекающие из каждого отдельного доказательства, а вершиной является вывод о виновности лица в совершении преступления. Пространство между основанием и вершиной занимают выводы, синтезируемые из элементарных актов доказывания, объединяемых в доказательственные комплексы. Эти выводы носят промежуточный характер и являются ступенями к формулированию вывода о существовании главного факта. Совокупность большого количества доказательств, не связанных между собой, не способна привести к требуемому результату. Поэтому важнейшим условием доказывания является выстраивание иерархии взаимосвязанных доказательств, ведущих к общему выводу.

В работах по теории доказательств принято выделять вспомогательные или проверочные, параллельные и накопительные комплексы доказательств. Рассмотрим их.

Вспомогательные (проверочные) комплексы доказательств образуются за счет объединения (группировки) доказательств в целях усиления и подкрепления вытекающих из них выводов. Такие комплексы образуются, главным образом, из так называемых проверочных доказательств, с помощью которых устанавливаются вспомогательные факты[Об этом более подробно изложено в следующей главе.]. Проверочные (вспомогательные) доказательства могут указывать на незаинтересованность свидетеля в исходе уголовного дела (допустим, он ни с кем из участников уголовного процесса не знаком), подтверждать способность свидетеля адекватно воспринимать и передавать информацию путем исключения дефектов зрения, слуха, психики (в зависимости от обстоятельств дела), опровергать доводы обвиняемого об отсутствии свидетеля в месте и в момент совершения преступления (допустим, его видели другие свидетели) и т.д. и т.п. Каждое вспомогательное доказательство позволяет путем отдельного умозаключения повышать надежность основного, т.е. проверяемого доказательства. Используя в качестве примера свидетельские показания, мы от общего умозаключения о возможном соответствии этих показаний фактическим обстоятельствам дела переходим к менее общим умозаключениям о вероятности соответствия действительности показаний свидетеля: а) незаинтересованного в исходе дела; б) бывшего непосредственным очевидцем описываемого события; в) не имеющего дефектов, зрения, слуха или психики. Вспомогательные доказательства позволяют, таким образом, перейти от менее определенного суждения к суждению, более определенному.

Еще в большей степени правдоподобие вывода повышается, если он является логическим следствием различных, внешне не связанных между собой доказательств. Самый простой пример – наличие нескольких незнакомых между собой свидетелей, показания которых совпадают по своему содержанию. Более сложный – совпадение информационного содержания разных видов доказательств. Например, показания обвиняемого о том, что он подкарауливал свою жертву, подтверждаются обнаруженными при осмотре места происшествия отпечатками обуви, изъятыми у обвиняемого ботинками соответствующего размера, заключением эксперта о совпадении следов с размером и рисунком подошвы этих ботинок. Надежность вывода, к которому на основе такого комплекса доказательств путем умозаключений приходит следователь, не пострадает и в случае утраты одного из образующих этот комплекс доказательств (например, обвиняемый откажется впоследствии от дачи показаний). Добавим, что каждое входящее в простой или сложный накопительный комплекс доказательство является ядром образовавшегося вокруг него проверочного комплекса.

Параллельные комплексы доказательств образуются из доказательств, направленных на установление различных обстоятельств, из совокупности которых может быть сделан общий вывод. Одна группа доказательств устанавливает мотив совершения убийства, другая подтверждает фальсификацию доказательств, третья исключает возможность совершения преступления другими лицами. Изолированные друга от друга, эти комплексы параллельны, так как ведут к одному общему выводу[Уголовное дело, основанное именно на такой совокупности доказательств, будет подробно рассмотрено в следующих разделах.]. Как считает А. А. Эйсман, накопление доказательств, содержание которых объективно направлено к одному выводу, с точки зрения логической формы, есть особый вид индуктивного умозаключения[См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. – С. 465.].

Индуктивная логика в отличие от дедуктивной не является только формальной логикой. В процессе индуктивных умозаключений обычно используются специальные методологические средства, повышающие степень правдоподобия умозаключения, в зависимости от которых индукция делится на ненаучную (популярную) и научную[См. об этом: Ивлиев, Ю. В. Указ. соч. – С. 106.]. Напомним, что индукция представляет собой рассуждение от частного к общему. Обобщающие индуктивные заключения (неполная индукция) используются в дедуктивных в качестве того общего положения, с которым связывается аргумент (например, незаинтересованный свидетель не склонен ко лжи).

Итак, вывод о совершении преступления определенным лицом есть разновидность индуктивного умозаключения. По мере накопления все большего количества доказательств, каждое из которых лишь вероятно (косвенно) свидетельствует о существовании доказываемого обстоятельства, выявляется связь этих доказательств и между собой. Их связывает та общая сущность, с которой взаимодействует каждое из них как самостоятельное явление. Характерной «особенностью индуктивного вывода является принципиально неограниченная возможность увеличения его надежности до любого, сколь угодно высокого уровня»[Теория доказательств в советском уголовном процессе. – С. 465.]. Излишне напоминать, что рассмотренные комплексы доказательств могут быть использованы как для обоснования, так и для опровержения любого выдвинутого в качестве гипотезы (версии) положения.

Рассмотренные основы логического мышления имеют значение для предметно-практической деятельности субъектов уголовного процесса, позволяя адекватно реагировать на любую поступающую в их распоряжение информацию. Однако в уголовно-процессуальной деятельности имеются этапы, состоящие исключительно в аргументации, т.е. обосновании утверждения. Закон говорит об обоснованности любого решения официального субъекта уголовного процесса, однако требование приведения системы аргументов отчетливо изложено лишь применительно к приговору (ст. 297, 305, 307 УПК), кассационному определению и постановлению суда надзорной инстанции (ст. 388, 408 УПК). В обвинительном заключении в соответствии со ст. 220 УПК приводится лишь перечень доказательств, хотя понятно, что приведению этого перечня, как впрочем, любому процессуальному решению, предшествует аналитическая мыслительная работа. Но наиболее отчетливо аргументация процессуальной позиции проявляется в судебных стадиях, где не просто происходит открытое столкновение позиций сторон, но имеется субъект, которому адресуются аргументы и который на основе этой аргументации принимает свое исключительное властное решение. Судебная аргументация не ограничивается, как иногда считают, изложением системы доводов в прениях сторон, ибо аргументы сторон – это не только рассуждения, но и те доказательства, на которых они основаны. Поэтому наиболее важная часть судебной аргументации – представление и исследование сторонами доказательств в судебном следствии.