Читать книгу Сочинения. Том 5. Экономическая история и экономическая политика. Статьи. Книга 2 - В. А. Мау - Страница 5

Суть современной российской социально-экономической трансформации – в модернизации российской экономики, в переходе ее из индустриальной системы в современную постиндустриальную. Это уже достаточно известная экономической практике проблема: аналогичные задачи решали западные страны в 1970-1980-е годы. И они тогда, и мы сейчас решаем эту задачу не гладко, проходим через трансформационный кризис.

Однако в отличие от западных стран Россия вступила на путь постиндустриальной трансформации позднее, и нам важно обеспечить не только модернизацию, но модернизацию ускоренными темпами, позволяющими сократить (преодолеть) существующий разрыв между уровнем развития России и наиболее передовых в технологическом отношении стран мира. Фактически речь должна идти о модели постиндустриального рывка – о выработке таких инструментов государственной политики, которые обеспечат такой рывок.

Общий рецепт решения проблем ускоренной модернизации достаточно хорошо известен экономической науке. В обращении к читателям нашего журнала я уже цитировал Джона Стюарта Милля, предложившего в середине XIX века принципиальные подходы к решению задач модернизации применительно, в частности, и к России: защита собственности (в том числе от государственного произвола), развитие человека и привлечение иностранного капитала[14].

Как бы развивая эти идеи, на рубеже XIX–XX веков С.Ю. Витте обращал внимание на основные направления стимулирования экономической модернизации. Будучи тонким аналитиком, он подчеркивал, что «в стране, в сущности, капиталов гораздо больше, но они вследствие различных причин не все помещаются в промышленные предприятия». Именно поэтому основное внимание предлагалось уделять стимулированию превращения сбережений в инвестиции, а для этого – поощрению предпринимательской активности народа и привлечению иностранного капитала. А ведь «история всех современных богатых стран показывает, что первоначально развитием своей промышленности они были обязаны в значительной мере притоку иностранных сбережений и предприимчивости иностранных капиталистов». Министр финансов предлагал снять ограничения на открытие акционерных обществ с русским и иностранным участием, связанные, в частности, с запрещением «владения землею иностранцами (в 21 губернии западной полосы, в южной и западной частях Кавказа, в Туркестанском крае, степных областях, Приамурском крае) и евреями (в 15 губерниях черты оседлости, Донской области, в Кавказском крае, Туркестане, степных областях, в Сибири), так и…права занятия означенных лиц разными промыслами (горным, нефтяным, золотым и др.)». Он также призывал региональные и местные власти перестать чинить препятствия в деятельности бизнеса: «Как бы ни был изменен законодательной властью порядок открытия и эксплуатации фабрично-заводских предприятий, последние будут всегда в значительной зависимости от многочисленных местных властей, начиная от урядника и восходя до генерал-губернатора, и эти местные влияния могут быть полезны и благотворны только тогда, когда все органы власти проникнутся убеждением, что развитие промышленности есть благо с государственной и народнохозяйственной точки зрения и что всемерная помощь ей входит в круг их и служебных, и нравственных обязанностей»[15]. Размышляя над запиской С.Ю. Витте, современный ее читатель может с уверенностью указать лишь на одну отмеченную им проблему, которая определенно решена за прошедшее столетие, – отменена черта оседлости.

Понимание сути трансформации принципиально важно для выработки стратегии экономического развития, инструментов государственной политики, для оценки сравнительных преимуществ и рисков на этом пути [16]. Казалось бы, вырабатывая стратегию рывка, можно опереться на имеющийся у нас опыт модернизации, прежде всего ускоренной индустриализации первой половины XX столетия. Эти предложения нередко можно слышать от части политиков (в основном левых) и даже некоторых экономистов – сторонников модели мобилизационной экономики.

Однако предметный анализ особенностей постиндустриальной экономики заставляет крайне скептически относиться к рецептам, основанным на традициях аграрно-индустриального общества. В постиндустриальном обществе стремительно нарастает динамизм технологий, а следовательно, увеличиваются потребности жителей страны и возможности их удовлетворения. Это предопределяет высокую неопределенность тенденций и перспектив экономического и технологического развития и, следовательно, низкую прогнозируемость будущего. Отсюда невозможность четкого установления отраслевых приоритетов. Более того, любая отрасль и сектор экономики при определенных обстоятельствах могут стать приоритетными. Тем самым, в отличие от индустриализации, концентрация финансовых ресурсов не может дать должного эффекта – вместо концентрации ресурсов на заданных приоритетах на первый план выдвигается политика стимулирования адаптивных возможностей экономических агентов, их способности улавливать быстро меняющиеся потребности и адекватно реагировать на них. В результате приоритетными становятся сектора, связанные с развитием человека, именно достижение преимуществ в этих секторах создает необходимые условия для постиндустриального рывка.

Дискуссия о модели трансформации началась еще на девятом Петербургском экономическом форуме[17]. Тогда был предложен подход, основанный на методологическом принципе историзма, – отношение к дирижизму и либерализму с точки зрения особенностей того или иного этапа развития производительных сил. Однако такая постановка вопроса остается еще слишком абстрактной, общей. Необходимо выработать достаточно конкретный набор принципов и действий, позволяющих решить стоящие перед страной задачи.