Читать книгу Негерой - Вадим Дарки - Страница 12

12

Гроннэ очнулся, ослабил объятия, рассмотрел её улыбающееся лицо. Понял, что попал в неловкую ситуацию, осознал, что больше не сможет забыть этот момент. “Это” обрело оборот, “это” больше не отступит, – понял он сквозь неведомый писк.

– Это неправильно, – наконец сказал Гроннэ после долгой паузы. Звуки обрели смысл, писк пропал, зашуршал шум города. Зашевелились прежде неподвижные горожане, мелькающие как бессмысленные формы. – Ты воспользовалась мной! – испуганно воскликнул он.

– Успокойся, – пропела она тоненьким голоском и погладила ладонью его щёку. – Теперь мы всегда будем вместе, мой мальчик. Всё остальное неважно. Совсем не возымеет смысла для нас двоих. Никогда.

Её глаза блеснули жёлтым светом, две пары ушек обратились острыми чёрными рогами и устремились к небу. Их рост не прекращался, они медленно летели в далёкую бесконечность. Гроннэ почувствовал лёгкость, вознёсся над городской брусчаткой и полетел вверх, догоняя острия рогов. Шаарис осталась внизу, город отдалялся, превращаясь в маленькую картинку. Весь пейзаж открылся его глазам: непроходимые горы, дремучие леса и зелёное Королевство цветов, и верхушки серых замков, озёр и океана бирюза, волнистые зигзаги синих рек, и уходящий в вечность горизонт.

Гроннэ запаниковал, страх всадил по лёгким как внезапное известие о смерти, как боязнь быть запертым в пустоте, как осознание себя потерянным в чужом холодном теле. Гроннэ летел вслед за рогами всё выше и выше, достигая голубого неба. Он видел перед собой лишь две чёрные полосы рог, и внизу уже не было заметно Файенрута, а вверху разверзлась темнеющая синева. Рога ускорились, унося его всё выше к белым звёздам, возникшим в страшной черноте. Бешеная скорость искажала здравый смысл, ломая психику, выкручивала пылинки сознания наизнанку.

Вдруг движение остановилось, когда Гроннэ уже был на пике полной потери рассудка. Он остановился на уровне острия рогов, попытался успокоиться, посмотрел вниз и упал. Камнем, со скоростью падающей звезды, его бесконтрольное тело рухнуло вниз, стремясь размазаться о землю. Скорость росла до тошноты, пока тело не вмялось в холодную каменную брусчатку.

Гроннэ очнулся, стоя напротив Шаарис. Она безэмоционально смотрела ему в глаза, а его коленки дрожали от страха. Вокруг стоял гулкий смех, радостные лица прохожих пугали своей неестественностью. Влажное чувство высвобождения было двоякое. Гроннэ посмотрел вниз, на лужу, и понял, что обмочился. Ему стало очень холодно, он затрясся, выхватил у Шаарис свою кофту и быстро надел её.

– Обсикался! – крикнул кто-то, и скопившаяся группка горожаней дружно захихикала.

– Что это такое? – спросил он, рассмотрев серые лица зрителей, наполненные радостью. Одной рукой прикрыл пах, другой потянул Шаарис за собой в сторону узкого проулка. – Что ты со мной сделала?

– Ничего, – ответила Шаарис. – С тобой всё хорошо?

– Нет! Что случилось?! А вы что уставились?! – обратился он к горожанам, мелькающим отовсюду, куда бы он не посмотрел. На секунду зрители увели взгляды.

– Мы поцеловались, затем ты замер и просто описался. И не тяни так сильно, мне больно, – жалостливо проныла Шаарис, взяв своими маленькими ручками ошейник.

– А это хорошо, ведьма. – Он пошёл быстрее. – Ты что-то сделала со мной. Теперь очень холодно, – сказал Гроннэ и дёрнул цепь.

Шаарис что-то вякнула от удушья и закашлялась, поскользнулась и упала. Гроннэ остановился. Зрители больше не обращали на них внимания, пошли к своим телегам.

Солнце выглянуло в городские улицы из-за стен и домов. Окружающее бежево-коричневое однообразие налилось желтизной, вывески блеснули серебром, отразив лучи. Заиграли красками цветные одежды на прилавках. Лица показали свои недостатки, а достоинства окатило белым светом. Внимание привлекали недостатки. У большинства горожан были жутковатые морщины на лбу, жёлтые зубы – редкость, чаще чёрные, в большинстве коричневые. Глаза заплывшие от усталости, волосы растрёпаны, не одежда – рвань да лохмотья. Герои и более-менее обеспеченные горожане отчётливо выделялись средь серо-коричневой массы.

Шаарис встала самостоятельно, отряхнула плащ, сделала обиженное лицо, и они молча нырнули в тёмный переулок.

– Ты что же это творишь? – спросил Гроннэ, вдавив ладонь в стену рядом с головой Шаарис.

– Ничего. – Она несколько секунд смотрела на него влюблёнными глазами. – Прости меня. Я же говорила тебе, что после стольких лет одиночества, мужчина может свести с ума. У меня сработал инстинкт, как защитный механизм.

– Чего ты городишь? Говори внятно!

– Не буду я тебе ничего говорить. Сам в состоянии догадаться. В любом случае, это проявится.

– Что проявится?

– Ничего не скажу. Ты не хотел говорить тогда, я не намерена сейчас.

– Почему?

– Если снимешь с меня этот ошейник, я всё тебе расскажу. И под снятием ошейника я подразумеваю не временное его снятие, а мою свободу. Откуда мне знать, что пришло в голову нынешнему владыке? Для чего он откопал моё имя, нашёл сумасшедшего “не героя”… – Она остановилась, прикрыв губы пальцами. – Ой, прости меня. Я хотела сказать…

– Не стоит. Ты не должна ничего говорить.

Гроннэ молча повёл её сквозь узкий переулок, мимо кислых лиц местных пьяниц и нищих. Мимо разнообразия кусающихся запахов сухой мочи, пролитого дешёвого пойла и липкой блевотины. Переулок сужался, мелькали миниатюрные кривые окошки по сторонам, предназначенные для сброса пищевых отходов для голодающих.

Они вышли к главной площади, пошли по ровной дороге мимо декоративных кустарников, мимо клумб оранжевых цветов, мимо парка с изящными бронзовыми лавочками в форме извивающихся змей, мимо рядов с экзотическими плодами и мимо фонтана в центре. Рядом с фонтаном росло исполинское дерево, такое высокое, что даже снизу, если стоять близ леса, видно будет его зелёную верхушку, выглядывающую над Файенрутом.

– Не хочешь послушать историю про это дерево? – спросил Гроннэ, чтобы урегулировать конфликт и отвлечься от неприятного ему состояния.

– Хочу, – с улыбкой ответила она.

– Там, на самой верхушке этого дерева, – Гроннэ показал пальцем, – глубоко в толстых лабиринтах ветвей покоится камень, и камень этот защищает город от любой мертвечины, что может выйти из кладбища, захоронений, пещер и дыр, оставшихся от зачищенных логовищ тварей.

– А если его украдут?

– Ну, дерево неустанно охраняет смена минимум из двух стражей. Опытных воинов, чаще героев. Чтобы никакой шпион, злодей там, или просто вор, не смог повлиять хищением важного камня на обороноспособность города против очнувшихся ото смерти трупов. Тем более он хорошо там спрятан. Но кто ищет, тот всегда находит.

– Почему же он не у владыки в сокровищнице?

– Так эффект камня связан с этим деревом, оно как-то его усиливает. И ещё чем выше, тем больший участок покрывает его магия, вроде того. Стэфанис рассказывал, а он правая рука владыки. Говорил, что были когда-то уже нападения, и камень защитил. Скелеты стояли возле города и не шевелились, а герои просто разбивали их в щепки.

– А-а-а, ну, раз Стэфанис рассказывал, – усмехнулась Шаарис. – Может он ещё рассказал откуда этот камень взялся, кто решил, что там ему место, и почему он защищает от мёртвых? – иронично полюбопытствовала она.

– Нет. Об этом он умолчал.

Они подошли к входу в гигантский дворец владыки города. Стражи с длинными мечами в лёгком обмундировании узнали Гроннэ.

– Кто это у нас? – спросил тот, что слева.

– Мой заказ, – ответил Гроннэ, нахмурив брови. – Открывайте, потом расскажу.

– Мы здесь целый день торчим. Жара несусветная. Яйца в этой броне как в казане над огнём. Тушатся. Дай хоть красоту рассмотреть, – сказал тот, что справа и уставился на прорез между подбортами плаща Шаарис.

– А ты Грон, обмочился чтоли? – пошутил тот, что слева, заметив тёмное пятно на бежевых штанах в области паха.

– Открыли ворота!

Гроннэ вцепился в плеть шеехвата и в рукоять кинжала. Это незамедлительно сработало. Стражи резво отворили ворота.