Читать книгу Негерой - Вадим Дарки - Страница 20

3

Шестеро покинули Королевство, за их крепкими спинами хлопнули гигантские ворота. Золотые герои направились по тропе, ведущей к маленькому лесу, разрастающемуся вокруг огромного озера.

– Ну что, ребятишки, волнуетесь, небось? – с улыбкой молвил Намаштрэйт, играя с кинжалом, подкидывая его и крутя в ладони. – Ты, Дарвен, так сильно не заморачивайся, – обратился он к товарищу, лицо которого походило на бледную могильную слизь. – Герои не должны заморачиваться. Ведь о нас не сильно-то заморачиваются, когда посылают на смерть. Правда? Вот и ты не думай так серьёзно об этом задании. Мы и похуже уроки усваивали…

– Смотрите, – обратил внимание Геролас, указав пальцем.

Издали у стены показались силуэты. Небольшая группа из десятка особей неподвижно застыла в свете ранней Луны, без костра, без факелов. За спинами теней видны были эфесы мечей и рукояти топоров.

– Ночные воры и головорезы, – сказал Берисфар. – Осмотрим их на наличие трофеев. Если есть пленные или отрезанные органы, можем применять силу.

– Да знаем мы, – захрипел Намаштрэйт.

– Это в первую очередь тебя касается, Намаштэ. По возможности, прошу без крови, – настоял Берисфар.

– Ага, – отразил Намаштрэйт. – Когда у меня секира у уха свистит, я перестаю думать о том, в какую именно область головореза мне ткнуть мечом. В бок или в глаз. Кодексом и знаком не возбраняется, так что хорош говорить о сверх-морали, тем более сегодня. А о том случае прошу не напоминать!

Внезапно Дарвен наклонился, что-то брякнул, бякнул, рыкнул, широко раскрыв рот, и вдруг начал блевать. Издали из толпы силуэтов послышались смешки и вспыхнули факелы.

– Что с тобой? – спросил Берисфар, подойдя к другу и взяв его за плечо.

– Я вдруг представил себе… и понял, что не знаю готов ли. Способен ли. Могу ли.

– Хочешь, иди в город. Я объясню королю…

– Нет! – вытер блевотину золотым рукавом. – Я герой! – воскликнул Дарвен. Соратники поддержали его тёплыми улыбками. Они понимали его, но не решались показывать страх перед Берисфаром – возможным королевичем.

– Тогда давайте спросим у этого мотлоха на кой хрен они развели у стен Королевства вшивую оргию! – подбодрил Намаштрэйт.

– Да! Да! Да! – согласились герои, зажгли наплечные лампы, прикреплённые к сверкающим доспехам, и их доблестные лица засияли как шесть огоньков среди угасающего заката.

Они ритмично пошли к шайке головорезов, положили ладони на рукояти своих мечей, тёмно-фиолетовые плащи за ними порхали на ветру. Другой рукой они достали из-за спин небольшие тонкие щиты, резко, синхронно отвели их в стороны. Щелкнули механизмы и щиты увеличились, обратившись прочными блестящими золотыми овалами.

Головорезы не решились бежать, ибо побег объясняется виной и чреват последствиями, а быть головорезом не возбранялось законом. Многие так вообще понятия не имели, что такое – головорез, и чем отличен он от простого обывателя. Только при наличии доказательств герои могли арестовывать или убивать. Догадки же и красные злые глаза не воспринимались как веские доказательства.

Шестеро подошли ближе, рассмотрели шайку. Трое худосочных воров в капюшонах и лёгкой одежде, снаряжённых рядами кинжалов на поясах, двое огромных воинов с двуручными секирами за спинами в плотной коричневой броне, трое воинов с двумя мечами в ножнах и в чешуйчатых металлических доспехах, грязный раб в кандалах, облачённый в лохмотья, и запуганная молодая девушка, также в кандалах, но не рабыня, судя по гладкой коже лица и дорогим одеждам. Они спокойно стояли под пристальным наблюдением героев в свете факелов и наплечных ламп, как товар на рыночной площади, что подлежит проверке.

– Итак, отпетые головорезы! – обратился оратор Рубилони. – Отворили кандалы хрупкой девы, вывернули свои сумки! Они будут проверены на наличие запрещённых предметов!

– Это наши рабы, – сказал громила с секирой. – Есть соответственные бумаги.

– Тогда покажите бумаги, выверните свои сумки и объясните куда направляетесь!

Головорезы начали шептаться между собой, маленькая хрупкая беззащитная девушка смотрела в глаза красноволосого Рубилони, словно с просьбой.

– Отпустите девушку немедленно! – приказал Рубилони. – И снимите с неё кандалы!

– А это уж у неё нужно спросить, – заявил громила. Один из воров начал копаться в своей сумке. – Мы же не бежим, не совершаем чего-то незаконного или аморального. Просто бумаги на неё остались в Файенруте. Я вспомнил, что забыл их взять. Если хотите правду, то продавшие нам эту деву в том вон домишке, – указал рукой в сторону того места, куда направлялись герои, – не дали нам покаместь никакой бумаги. Сказали, что она где-то у них в погребке, далеченько спрятана. А мы что? Мы занятые ребяты, у нас дела. Торговля вот, работа с камнем, вот, ещё мы отчасти скульпторы, лесники, когда требуется, мы ещё раны могём залечить помочь, когда необходимо. Мы всегда нужны городам, деревням и поселениям, так что говорю сразу, мы не какие-то там разбойники и мелкие воришки, мы есть народ! Сейчас дела свои устроим и сразу за бумагами.

– Пррр-ст, – прыснул слюной Намаштрэйт. – Хорош драматургию нагонять, на него где бумаги? – указал на раба.

– А на него, – он взял бумагу у вора, – бумага имеется. Вот, – он передал герою бумагу. – А теперь, друзья, покажем наши сумки славным героям.

Головорезы побросали свои сумки, Штэрцгвайц и Геролас погрузили свои мечи в ножны, сложили щиты и защёлкнули их за спиной. Принялись обыскивать их.

– И куда же вы, собственно, направляетесь? – спросил Берисфар.

– Так в Файенрут, – ответил громила. – Рядом со стеной дорога куда безопаснее, нежели напрямую. Спасибо вам на том, герои, что избавляете честных трудяг от стычек с монстрами, зачищая придорожное пространство.

– Чисто, – сказал Геролас, осмотрев последнюю сумку.

– Тоже, – бросил Штэрцгвайц и снова вытащил свой щит.

– Ну что же, уважаемые герои. Коли не хотите нас проводить, прошу простить и позволить отправиться дальше.

– Откуда девушка? – спросил Рубилони. – Попрошу бумаги немедленно…

– Да что с ними сисю мять? – перебил Намаштрэйт. – Брать нужно гадов и вести в Королевство на казнь. Недалеко ведь отошли. На мордах же у них написано, – указал он на головорезов, – убийцы, воры, насильники, раздолбаи. Бессовестные, короче сказать. Бумаг на девушку нет, значится, похищение. А? Красивая золотоволоска, – обратился он к девушке, – скажи на милость, похитили тебя? Трогали за разные места плохие дяди? Нет? Да? Может пойдём туда вместе, где ваши бумаги имеются и поищем? Задержим вас ненадолго, обворуем уж на драгоценное время таких знатных в городах и нужных в деревнях личностей? Уж здесь простить обязаны.

– Подождите, господа герои, – встрял высокий воин с двумя мечами и множественными шрамами на лице. – Я конечно понимаю, в вас горит честь, храбрость, слава. – Он на несколько секунд задумался над сказанным. Понял, что выдал бред и продолжил: – Но зачем устраивать конфликт на ровном месте? Мы же, как видите, не какие-то там новички. Десятки боёв прошли. А теперь хотим передохнуть…

– Передохнуть! – воскликнул Намаштрэйт.

– Угомонись! – в приказном тоне разразился Берисфар. – Я буду говорить!

Он подошёл на шаг к головорезам, оттолкнув сумку на своём пути.

– Значит так, “не новички”, отпустите девушку и можете идти дальше.

– Согласен! – гласно одобрил Рубилони.

– А я вот не согласен! – заявил Намаштрэйт. – Но кто меня будет спрашивать, правда? Здесь же теперь Берисфар всем заправляет, его королевичье величество.

– И что ты предлагаешь? Вести всю эту ватагу туда, чтобы убедиться в бумагах? Они чистые, пускай девушку отдадут…

– Ничего вам никто не отдаст! – заявил мечник со шрамами. – Мы хотели по-хорошему. Но, вижу, вы какие-то не доходящие. Золото нам никогда не помешает, херои, – он плюнул под ноги Берисфару. – Тем более нам терять нечего. Даже если нас останется двое, а другие полягут, то что? На двоих делить приятнее! Согласись, братва?! – смеясь, развел он руками и повернулся к другим головорезам. Они дружно загыгыкали, завыли, поддержали. – Так что, “херои”, давайте проверим вашу смелость на прочность?

Мечник схватил девушку и с обезумевшей улыбкой засунул весь кулак ей в рот. Она раскрыла глаза, по кулаку потекли слюни.

– Смотрите, херои! – крикнул он, и его соратники радостно засмеялись. Герои молча наблюдали. – Видите какой ротик-то рабочий?

Он резким движением свободной руки сорвал с неё юбку, а под ней не было трусиков. Засунул руку прямо ей в нежное место, всю кисть, и его лицо воспылало неестественным маниакальным азартом. По сравнению с ним девушка была такая миниатюрная и беспомощная. Она кряхтела, дрыгала ногами, а руки головореза входили всё глубже, и казалось, что он засунет их прямо по локоть, наденет её, как варежки.

– Немедленно прекрати это… – не сумел подобрать слово Рубилони и подумал на мгновение о том, чтобы рассечь поганцу голову ударом меча. – Злодеяние! – пришло ему на ум.

Шмяк! Дарвен с неистовым криком проткнул глаз насильника, оттолкнув Берисфара назад. Рубилони не растерялся и засадил меч в другой глаз. Они одновременно выдернули клинки из мертвеца, кровь бурлящим потоком пошла из глазных дыр. Лидер отряда плавно потащил за собой страдающую девушку, стёкая на землю, как жидкая марионетка, которой оборвали нитки. Все стояли в панике, выпучив глаза. Обомлели.

Головорезы потянулись к оружию, Намаштрэйт прыгнул на стену, оттолкнулся от неё и, приземляясь, всадил меч в голову здоровяка с секирой, пнул его ногой. Оставил меч в голове, вынул кинжал из специального отделения брони. “А-а-а-а, сук-ка-а-а!" – закричал он во всё горло, махая кинжалом. Тело с мечом в голове неспешно скручивалось в дёргающуюся позу сонного пьяницы. Раб в лохмотьях испарился, будто его и не было, вслед за ним испарились и трое воров.

Другой здоровяк молниеносно достал из-за спины секиру. Штэрцгвайц метнулся к нему, как бешеный кузнечек, подсёк ноги мечом и изящно перерезал горло острым ребром щита.

Двое оставшихся воинов вырвали мечи из ножен, закрутили ими, принялись отходить назад. Рубилони кинулся освобождать девушку от мёртвой хватки безумного насильника с булькающими кровью глазницами.

Намаштрэйт швырнул щит в вихрь мечей, остановив его на мгновение. Метнул кинжал, и это мгновение стало последним для воина, получившего остриём в шею.

Штэрцгвайц отбросил свой щит в сторону, взял рукоять оружия в обе руки, завертелся, словно исполняя танец смерти, пустился плясом в смерчь мечей головореза, отбил их с искрой. Отбил ещё раз, остановив мясорубку, шваркнул несколько раз, как художник кистью, и головорез с открытым ртом уронил на землю обе руки с мечами. Рассмотрел культяпки, раскрывая рот всё шире и шире. Картину закончил Берисфар, всадив лезвие ему в пасть. Острие прошло насквозь, прошив стенку черепа. Затем он резко выдернул, нахмурился, отвернулся. Последний убийца рухнул лицом в пыль, не закрывая глаз.