Читать книгу Секретный агент по морскому делу - Вадим Хитров - Страница 14

1766 год, январь, Санкт-Петербург

Как и предписывалось, приехав в столицу, Плещеев незамедлительно явился в Морской кадетский корпус, где, как положено, представился по прибытии дежурному офицеру. Тот, выслушав, велел ждать в приемной дальнейших распоряжений, а сам удалился. Прошел час, в большом помещении было довольно прохладно. Плещеев уже собрался искать запропастившегося офицера, но тут кто-то обратился к нему.

– Раш!

Вздрогнув от неожиданности, офицер обернулся на голос и увидел мужчину, укутанного в длинную накидку, подбитую дорогим мехом. Надетый на голову капюшон, отороченный тем же мехом, практически скрывал лицо незнакомца.

– И не надо вопросов о том, откуда я знаю это ваше имя.

– С кем имею честь и что вам угодно, сударь?

– Я от известного вам графа. Следуйте за мной, – спокойно, но твердо произнес незнакомец.

– Без доклада директору корпуса не могу.

– Никакого доклада не будет, адмирал его не ждет. Это байки для англичан. Голенищев-Кутузов вашим начальником не является, или вы забыли, кому подчиняетесь? Так что следуйте за мной.

Они вышли во внутренний двор. Плещеев невольно поежился, январский морозец быстро проник под его тонкую епанчу.

Их ждала карета с занавешенными оконцами, запряженная парой добрых лошадей. Кучера не было видно.

– Садитесь в карету и без лишних вопросов, пожалуйста, – то ли попросил, то ли приказал незнакомец, сам он полез на козлы и стал поправлять меховую подстилку. – Из окон не выглядывать, дверцы не открывать, – уже приказным тоном добавил он и вдруг начал как бы обнюхивать Плещеева. – Вы что, курите? – спросил он.

– Да, – недоумевая, ответил офицер, – а что, собственно?

– С этой секунды вы отказываетесь от этой привычки!

– Это еще почему?

– Потому как это может лишить вас жизни при выполнении задания, ибо у любого шпика нюх, почти как у собаки.

– Какого шпика?

– Так, вы или немедленно выбрасываете трубку, или прощайте, – резко бросил незнакомец.

Плещеев нехотя достал прекрасный образец английского трубочного мастерства и бросил его в снег.

– И кисет! – не унимался незнакомец.

«Круто заворачивает, – подумал сбитый с толку Плещеев, садясь в карету, – странно, в такой рухляди и за кучера».

В это время дверца кареты открылась и брошенная невидимой рукой давешняя богатая накидка полетела в угол кареты. Открылась другая дверца, и из другого угла были взяты видавшие виды овчинный зипун и меховой треух.

– Но, милые, пошли, пошли! – вскоре услышал Плещеев и отдался на волю судьбы.

Через три четверти часа карета остановилась. Послышался скрип, видимо, очень массивных ворот.

Проехав еще немного, карета вновь остановилась, дверца распахнулась, и давешний незнакомец пригласил мичмана выйти. Они оказались во внутреннем дворе какого-то особняка. Подбежал, видимо, слуга. Незнакомец скинул ему зипун и, вдохнув полной грудью морозного воздуха, весело посмотрел на Плещеева. Был он строен, возрастом ближе к сорока, приятной наружности, если бы не безобразный шрам на правой щеке. И лицом, и прической он более походил на иноземца, нежели на русского, хотя говорил совершенно без акцента.

– Вот мы и прибыли, прошу, входите, – пригласил он и повел офицера в дом.

Оказавшись в большом темном зале, освещал который только ярко полыхавший камин, Плещеев почувствовал себя неуютно. Плотные шторы наглухо закрывали окна, Плещеев едва различил два массивных кресла с высокими спинками перед камином.

– Мичман, проходи сюда, к огню, присаживайся, – услышал он как будто знакомый голос.

Он подошел к камину, сел в свободное кресло, но тут же подскочил, узнав человека в другом кресле.

– Здравия желаю, ваше сиятельство! – выпалил Плещеев.

– У меня мало времени, так что садись и внемли. Итак, преподаватели кадетского корпуса любят повторять, что морской офицер должен уметь подходить к кораблю, к столу и к женщине, – граф Чернышев говорил спокойно, даже несколько вкрадчиво, но от этого слова его становились еще более весомыми. – В твоем случае эти умения необходимы, но недостаточны, поскольку ее императорское величество, будучи удовлетворены началом твоей службы на британском флоте, намерены возложить на тебя куда более серьезную миссию за пределами Отечества нашего. Тебе необходимо будет добывать сведения по морской части, столь необходимые для развития военного флота. Это прежде всего. Однако ты не должен этим ограничиваться, нам интересны любые сведения, которые помогли бы вовремя распознать планы врагов России, коих немало, и достойно ответить на эти угрозы. Посему тебе предстоит научиться интриговать, лгать, подкупать, обольщать, следить, выкрадывать, а если выпадет такой случай, то и убивать, убивать вовсе не в честном поединке. Так что придется поступиться принципами благородного человека. К тому же, служба эта опасная, есть большой риск получить кинжал в спину или, что еще хуже, мучительно умереть под пытками. Готов ли? Если нет, то просто пойдешь служить на флот без каких-либо последствий для своей карьеры.

– Готов, – твердо ответил Плещеев.

– Справишься ли? Впрочем, вопрос неуместный, никто сего на данный момент знать не может, будущее покажет. Итак, жить и постигать тайные науки ты будешь здесь, находясь практически в заточении. Никто не должен знать, где ты и чем занимаешься. Наставники тебе представятся сами, слушать их и подчиняться беспрекословно. Обучать тебя будут до тех пор, пока не сочтут достаточно подготовленным. Однако постигай эти знания поскорее, умения этих господ стоят казне весьма недешево. Вопросы есть, пожелания, может быть?

– Никак нет, ваше сиятельство.

– Вот и ладно, мне пора, не вставай. Тебе надо все это, что называется, переварить, – с этими словами Чернышев покинул мичмана, оставив того в кресле перед камином в полном замешательстве. «Странно, он совсем не расспрашивал о службе на „Гермесе“», – подумал Плещеев.

– Зовите меня Финк, – услышал мичман за спиной уже знакомый голос.

Плещеев встал и обернулся.

Перед ним стоял давешний человек со шрамом и еще двое.

– Это Жозефина и Джакомо, отныне мы ваши наставники, – продолжил Финк, указывая на мужчину и женщину средних лет, – по-другому нас никак называть и титуловать не надо. Вас мы знаем как Раша, и перед нами поставлена определенная задача, более нам знать ничего не нужно. Занятия начнутся завтра. Подъем в семь утра, утренний туалет, завтрак, первый урок в восемь, обед в час дня, занятия до пяти вечера, ужин в шесть, потом самостоятельная подготовка. Из дома выходить нельзя, к окнам подходить нельзя. В доме, кроме нас, три человека прислуги. С ними общаться только о бытовых нуждах и ни о чем более. Впрочем, они достаточно вышколены и исполняют свои обязанности без лишних слов. Сейчас один из них покажет вашу комнату. Через час спускайтесь к ужину.

Ужин прошел в полной тишине, видимо, молчание здесь, действительно, почиталось за золото.

На следующее утро после завтрака Финк повел ученика с собой. Они вошли в большую крытую стеклянной крышей галерею, и казалось, очутились на городской улице.

– Итак, сударь, перед вами небольшая декорация типичной парижской или, скажем, лондонской улицы. Это узкое пространство, мощеное камнем, в окружении домов в два, три этажа. Мы ласково называем ее Смертельный тупичок. И вот, представьте, в этом тупичке вас собираются убить.

– И я об этом догадываюсь?

– Не нужно догадываться. Нужно всегда быть настороже, чувствовать, как зверь, подмечать все, взгляды, звуки, тени, при этом внешне выглядеть для окружающих самым обычным образом. Отблески в стеклах, отражение в зеркалах и полированных поверхностях, отсветы фонарей, отбрасываемые тени, вот ваши уличные помощники. Небольшое расслабление и вуаля, дивный шрам во всю щеку, правда, к счастью, все могло закончиться намного печальнее.

– Вас пытались убить?

– О, неоднократно. У меня большой опыт по этой части. Так что станете делать?

– Отбиваться.

– Чем? Каким оружием владеете?

– Шпагой, ружьем, пистолетом.

– Тогда вас всенепременно убьют. Наемные убийцы не отличаются благородством и джентльменскими манерами, их задача быстро и безопасно для себя сделать свое дело. Обычно они действуют вдвоем, и роли их расписаны досконально, один отвлекает и страхует, другой исполняет. Одному опасно, делить куш на троих невыгодно, так что двое – оптимальный состав. Теперь подождите минуту, а потом идите вдоль по улице и попытайтесь не расстаться с жизнью.

С этими словами Финк оставил мичмана в одиночестве. Через какое-то время импровизированная улица начала оживать. Слуги изображали городскую суету. Один вез небольшую одноколесную тачку, второй чистил обувь, третий праздно шатался, а Жозефина громко расхваливала свой товар, стоя за прилавком.

Плещеев, осторожно двинулся вперед и, как ему казалось, полностью держал все под контролем. В какой-то момент из подворотни выскочил человек и с грохотом перевернул тачку. Все обернулись на шум, мичман выхватил шпагу.

– Ну вот вы и труп, – услышал он тихий шепот над ухом и ощутил холод стали на горле.

– Черт, Финк, откуда вы взялись?

– Я прятался под прилавком. Под вторым прилавком. Вы даже не обратили на него внимания. Хотя вам должно было показаться странным, отчего это довольно дорогие платки и перчатки лежат без всякого присмотра. Я даже немного выставил свой сапог, но вы и ухом не повели, однако на шум переворачиваемой повозки среагировали, как и все остальные зеваки. Просто прелестно.

– Виноват.

– Виноват? Вы так будете докладывать уже на том свете! Какой вывод необходимо сделать из произошедшего?

– Я все сделал не так. Я никуда не гожусь.

– Пока никуда не годитесь. Однако сия болезнь при вашем должном усердии и нашем умении вполне излечима. Продолжим завтра, а вы подумайте, как все же правильно действовать, чтобы избежать собственной смерти в подобных обстоятельствах. Это будет вам домашним заданием. Однако занятия продолжаются, и ныне вас ждет наша дама.

Жозефина, разодетая в жемчуга и бордовое платье с декольте, встретила ученика томным взглядом и легкой загадочной улыбкой. Лицо ее нельзя было назвать очень красивым, но оно было вполне привлекательным, а недостатки отсутствия породы компенсировались некой женственностью и чувственностью в манерах, тем, что называется шармом. Она сидела за довольно большим столом, покрытым зеленым сукном, стены комнаты были задрапированы тяжелой тканью, несколько подсвечников давали приглушенный свет.

– Добрый день, мадам, – вторя общей обстановке, негромко поздоровался Плещеев.

На что та ничего не ответила, а только взяла со стола небольшой веер прекрасной работы, раскрыла его и сделала несколько резких взмахов, потом закрыла и приложила кончик веера к губам.

Плещеев недоуменно смотрел на даму, пауза затянулась.

– Что я сейчас сказала, Раш?

– По-моему, вы ничего не сказали, только манипулировали веером, вероятно, это что-то означает.

– Недурно. Что ж, на языке веера это означает, что я волнуюсь, не могу говорить и боюсь, что нас подслушивают. В свое время законы приличий в Испании отличались такой строгостью, что женщинам пришлось научиться использовать веер для своих посланий кавалерам.

– Так мы будем изучать, как дамы обмахиваются веером? – с ироничной улыбкой спросил Плещеев.

– И не только это, – вполне серьезно продолжила Жозефина. – Светские салоны хорошее место для налаживания связей, вербовки агентов и добычи сведений, а там свои правила игры, и их, милостивый государь, надобно выучить назубок. Теперь взгляните на мое лицо повнимательнее, вы ничего не замечаете?

– Ну оно какое-то неестественно белое, наверное, слишком много пудры, да еще родинка имеется на правой стороне подбородка.

– Это не настоящая родинка, а мушка, или, как ее еще поэтично называют, «пятнышко красоты». Говорят, что графиня Ньюкастл, дабы оттенить напудренное лицо и несколько сгладить не самые идеальные его черты, придумала наклеить несколько кусочков черной тафты. Игра света и тени дала поразительный результат. Со временем и мушки тоже стали использовать, как некие женские послания. В данном случае это черное пятнышко означает, что я ищу свидания с вами. Ныне языком веера и мушки пользуются светские дамы всех благородных домов, и незнание этого кода роняет вас в глазах женского общества, в то время как владение языком жестов и тайных посланий сулит для вас перспективы по амурной части. Все эти графини и баронессы, как правило, мающиеся от безделья похотливые курицы, но они могут стать ценнейшим источником информации или представить вас нужным людям, ведь они чьи-то жены, чьи-то любовницы. Флотский офицер в красивом мундире, с орденами на груди, физически крепкий, с обветренным лицом, в меру грубоватыми манерами и массой захватывающих историй в запасе всегда вызывает неподдельный интерес в разного рода благородных собраниях и даже при дворе. Такая персона выглядит выигрышно, особенно на фоне изнеженных светских кавалеров, напудренных не меньше дам. Так что вам просто надо будет оставаться в своем образе и ни в коем случае не пытаться соревноваться с придворными красавцами в галантности и манерах, здесь вы проиграете. Только помните, почти все эти дамы первостатейные стервы, склонные к коварным интригам, так что держите ухо востро и не вздумайте влюбляться, пропадете. Повторюсь, эти женщины для вас источник информации, и не более того. Кстати, по части интриг и коварства кавалеры не уступают дамам, так что, блюдя собственное достоинство, всегда думайте, что вы говорите и как вы говорите. Если вы, паче чаяния, каким-либо образом наступите одному из этих повес на больную мозоль, например уведете даму, прилюдно нелицеприятно выскажетесь, да еще если, не дай бог, при этом шпилька, выпущенная вами, попадет в цель и вызовет смех, то можете ждать самой изощренной подлости. Вас почти наверняка не станут вызывать на дуэль, ведь видавший виды офицер может, чего доброго, и нежную шкурку попортить. Гораздо лучше подослать кого-то с ножом или ядом. Да-да, при всех дворах травили и травят неугодных по сей день. Так что будучи на приемах, всегда посматривайте, нет ли чего лишнего в вашем бокале, кто и что в него наливает, посмотрите, налили ли другим из этого графина или бутылки. Сидя за столом, следите за тем, кладут ли очередное блюдо на тарелку всем или только вам, постарайтесь незаметно протереть столовые приборы своим платком и не пользуйтесь той салфеткой, что вам дали, а лучше вообще воздержитесь от еды и питья. Это будет полезнее и для вашего желудка, ибо на больших банкетах блюда далеко не всегда хорошо приготовлены, да и продукты могу оказаться несвежими. О том, какие бывают яды и как ими пользоваться, я вам тоже расскажу. Все-таки десять лет при дворе. И еще, берегите здоровье, венерические заболевания гуляют не только среди портовых шлюх, и густо наложенная пудра на лицах вельможных красавиц зачастую скрывает не только природные изъяны. О внешних признаках амурных болезней мы также еще поговорим, а теперь извольте взять эти тетради и изучить все, что касается затронутых сегодня тем. На следующем занятии буду вас экзаменовать.

– Погодите, вы всерьез думаете, что я стану кого-то травить?

– А чем, собственно, это отличается от удара саблей или выстрела из ружья, что вы осваивали в гвардейском полку? – голос Жозефины приобрел некую жесткость. – Быть может, вам неприятен вид конвульсий и более импонирует брызжущая из раны кровь, нежели вывалившийся посиневший язык и пена у рта? Конечно, убивать с большого расстояния проще, ведь в этом случае до вас не достанут разлетающиеся мозги, как было с тем офицером с французского судна. Припоминаете?

– Что?! Откуда вы знаете? И потом, мне сказали, что я не попал, – неприятно удивившись, почти выкрикнул Плещеев.

– Вас просто пожалели. Мы знаем о вас очень многое и познакомились с вами не вчера. В общем, по результатам плавания на «Гермесе» вы свой первый экзамен уже сдали, сами того не ведая, иначе бы здесь просто не оказались. Я бы могла окутать все завесой тайны и предстать перед вами некой мистической дамой, но я как раз хочу показать, что это, прежде всего, профессиональный подход к делу, который, я очень надеюсь, воспримете и вы. Дело в том, что вместе с вами на «Гермес» нанялись два матроса. Одного из них именно мы пристроили на интересующий нас корабль, за что он доложил о ходе вашей службы. Как видите, ничего мистического.

– А как же вы разыскали того матроса?

– О, в Глазго есть всего два кабачка, где ошивается матросня в поисках работы и проходят сделки по найму. Наши люди завербовали толкового безработного моряка, шотландца, что приветствуется капитаном Крейгом, и как бы невзначай познакомили с боцманом «Гермеса», при этом щедро угостив того отличной выпивкой. В общем, боцман нашел матроса, матрос нашел работу, а мы – пару своих глаз на корабле.

Плещеев сидел молча, слегка ошарашенный всем услышанным.

– Так вот почему Чернышев ничего не спрашивал о моей службе. Он и так все знал, – задумчиво произнес он.

Жозефина усмехнулась.

– Легко делать выводы, когда все факты выложены. Ладно, сударь, на сегодня хватит, а в следующий раз мы подробно рассмотрим, как действует мышьяк, а как белена, ну и так далее.

– До свидания, Жозефина, – деревянным языком еле выговорил мичман и отправился восвояси.

На следующий день Плещеева ждали новые занятия.

– В прошлый раз ваша защита потерпела фиаско, – начал Финк. – Ваша невнимательность стала тому причиной, но, скажем, вы выучили урок и вовремя распознали опасность, ваши действия?

– Как-то обороняться.

– Да, это в крайнем случае, хотя вряд ли бы вы сумели защититься вашим оружием. В уличной стычке оно малоэффективно.

– Так что же делать? – растерянно спросил Плещеев.

– Скорее уносить ноги. Да-да, не удивляйтесь. Как говорит китайская мудрость, несостоявшийся бой есть выигранный бой. Для гордого рыцаря это, наверное, неприемлемо, он заявит, что честь дороже живота и с большой долей вероятности отправится в мир иной, где и оценят реальную степень его благородства, а главное – глупости. Мы себе такой роскоши, как понапрасну рисковать собственной жизнью, позволить не можем. Ведь информация в нашей голове может стоить в сотни раз больше нас самих. Мы на задании, и его успешное выполнение есть и наша гордость, и наше благородство. Так что драться необходимо, только когда вы реально не можете сбежать. Вы понимаете ту мысль, что я пытаюсь до вас донести?

– Кажется, да.

– Тем не менее уметь защитить себя совершенно необходимо. Посему продолжим. Заметили, я в прошлый раз подбирался именно к вашему горлу. Как думаете, почему?

– Чтобы убить наверняка.

– Совершенно верно, даже при небольшой ране кровотечение из горла очень трудно остановить, практически невозможно. Но это еще не все. Как я вам уже говорил, убийца старается действовать наверняка и при этом как можно более безопасно для себя. При ранении в шею вы невольно вскинете руки вверх, то есть не схватитесь за оружие и, кроме того, захлебываясь кровью, физически не сможете позвать на помощь. Вот такая жестокая правда жизни. Теперь о защите. Начнем с психологии наемников. Кроме денег, у них нет другой мотивации, посему встретив активный отпор, они предпочтут отложить исполнение заказа до более удобного случая. Отказаться – никогда, это своеобразная этика убийцы. Правда, поняв, что орешек крепче, чем предполагалось изначально, они, вполне возможно, попробуют шантажировать заказчика, требуя большую сумму, и вполне могут не сойтись в цене. Но это вовсе не значит, что заказчик не найдет других исполнителей. В открытом поединке наемники обычно не столь сильны ни технически, ни морально, а посему избегают такого рода столкновений.

– А почему вы все время говорите о наемных убийцах, ведь моя персона должна в первую очередь заинтересовать агентов с противной стороны?

– На редкость прелестный вопрос. Конечно, они заинтересуются вами, но им более необходимо проявить вас как агента, отследить ваши связи, попробовать завербовать, нежели пырнуть ножиком в подворотне. Этому мы тоже посвятим время.

– Тогда кто же будет подсылать наемников?

– Мало ли кому вы перейдете дорогу. Например, вы завербовали человека, а он испугался возможных последствий. Да и господа из секретных служб, если не договорятся с вами, будут действовать теми же методами. Теперь подойдем к этому столу, здесь вы можете увидеть образцы оружия, наиболее эффективного для ближнего боя. Ну, и каково ваше впечатление от этого набора?

– Выглядит странно и вызывает сомнения. Какие-то несуразные маленькие ножи почти без рукояток. Пистолеты тоже небольшие, более походят на игрушечные. Ну и кинжалы, совсем необычные, трехгранные. Наиболее понятным здесь выглядит простой нож.

– Однажды некие чужеземцы, встретив спартанцев, посмеялись над их короткими мечами, на что получили жесткий и поистине лаконичный ответ, звучавший следующим образом: «Длина наших мечей никак не мешает нам отлично доставать ими до своих врагов». Это говорит о том, что мастерство владения оружием значит куда больше, нежели его размеры, и каждое оружие хорошо для своих целей. Вот, кстати, поведайте мне, каким оружием пользуются при морских баталиях? Вы же успели побывать в деле.

– Да, я знаю, что вы в курсе, и даже слишком, – буркнул Плещеев.

– А, Жозефина уже просветила вас, – с усмешкой произнес Финк, – однако чувствую обиду в ваших словах.

– Не очень приятно узнать, что за тобой все время подглядывают и доносят.

– Это неизбежно в нашем деле. Относитесь к этому спокойно. Вы сами будете заниматься слежкой. Так что же с абордажным оружием?

– Вы правы, некоторые особенности имеются. На большом расстоянии специальные стрелковые команды пользуются длинноствольными ружьями, когда корабли сходятся поближе, в ход идут мощные короткоствольные тромблоны[22]и мушкеты, а при самом абордаже берутся за пистолеты. В рукопашной бьются на тесаках и палашах, вместо шпаг и сабель.

– Вот видите, и здесь все по-своему. Теперь встаньте к этому деревянному щиту, заметьте, он гораздо выше и шире вас. Ваша задача вынуть шпагу и атаковать меня как можно более поспешно.

Плещеев подчинился, но только он начал вынимать из ножен клинок, над его головой дважды что-то просвистело и воткнулось в щит.

– Ну как? Взгляните наверх, это те самые, как вы изволили выразиться, несуразные ножи. Обратите внимание, насколько глубоко они вошли в довольно плотную древесину, нетрудно представить, что бы случилось, возьми я чуть ниже. А какова скорость? В умелых руках это страшное оружие, и называется оно метательный нож. Теперь пистолет. Он действительно несколько меньше обычного и бьет всего на десяток шагов. Однако вам более и не надо, если вы даже не попадете, то шум выстрела введет в замешательство ваших противников, привлечет внимание зевак, а значит, вам будет легче ретироваться. Ну и этот трехгранный кинжал. Называется он стилет. Подойдем к манекену. Как вы изволите видеть, на нем красуется куртка, называемая бычий колет. Пощупайте, толстенная кожа специальной выделки, неплохая и некогда весьма популярная защита. Однако лицами определенного рода занятий используется и теперь. Попробуйте проткнуть колет вашей шпагой.

Плещеев дважды ткнул в манекен.

– Так не взять, надобно рубить.

– Верно. А теперь проделайте то же самое при помощи стилета.

Плещеев взялся за новое оружие.

– Вот, видите разницу, кожа разошлась, так что это оружие в данном случае куда эффективнее, к тому же рана, нанесенная стилетом, крайне болезненна и очень плохо заживает. И наконец, столь понятный вам хороший нож, который всегда пригодится, если надо добраться до чьей-то шеи. Ведь вы должны стать охотником, а не быть в роли дичи. И еще, общее у этого оружия то, что его легко можно спрятать в одежде или за голенищем. Кстати, об одежде. Подойдем к еще одному манекену. Здесь вы можете видеть длинный, широкополый плащ с капюшоном. Обратите внимание на множество складок и потайных карманов. А теперь посмотрите на наш дивный тупичок. Один из ваших наставников, коих вы уже знаете, надел такой же плащ и теперь удалятся от нас. Как вы думаете, кто это?

– Рост небольшой, шаг мелкий, думаю, это Жозефина.

Человек в плаще обернулся.

– Отнюдь нет, вот, можете убедиться, что это наш славный Джакомо. Он слегка ссутулился, чуть изменил походку – и вуаля, вы ошиблись. А почему? Плащ скрывает очертания фигуры, кроме того, если кто-то наносит удар и поражает плащ, это вовсе не означает, что он попал в тело. Обратите внимание на то, как устроен капюшон, он имеет неправильную, ассиметричную форму, так что в тумане или в сумерках неподвижного человека в таком одеянии легко можно принять за каменную глыбу. Привыкайте носить такую одежду, кроме тех случаев, конечно, когда это неприемлемо по разным обстоятельствам. Заметьте, на манекене не просто плащ, а епанча морского офицера, правда, с некоторыми усовершенствованиями, сшито по вашей мерке, так что это часть вашего снаряжения. Потом примерите. А теперь, посмотрите, какие особенные предметы лежат на этом столике, что, по-вашему, объединяет их?

– Что особенного может быть в тарелке, бутылке, стакане или вилке, это все столовые приборы, – ответил Плещеев, недоуменно пожимая плечами.

– При определенных обстоятельствах это тоже оружие, вообще, все, чем можно ударить или проткнуть, должно превращаться в смерть в ваших руках. Со следующего раза мы начнем тренироваться использовать весь этот арсенал, и даже вилки.

Следующий урок проводил Джакомо. Был он худощав, строен, но в его аскетичной фигуре и пружинистой походке ощущалась скрытая сила. В отличие от Финка, на приятном с правильными чертами лице Джакомо часто играла улыбка, длинные, темные, слегка вьющиеся волосы с тонкими струйками седины еще более добавляли привлекательности правильным чертам его лица, которое, однако, уже прорезали первые морщинки.

Джакомо ждал подопечного в той же комнате, что и на занятиях с Жозефиной.

На зеленом сукне лежали несколько колод карт и два отполированных шарика.

– Присаживайтесь, Раш. Вам приходилось когда-нибудь слышать слова «брэг», «похшпиль» или «пок»?

– Нет.

– Это разноязычные названия одной и той же весьма популярной в Европе салонной карточной игры. Ну а, скажем, «винт»?

– Тоже нет.

– Неужто бравые гвардейцы вашего полка избегали азартных игр? Верится с трудом.

– Отчего же, перекидывались, конечно.

– Во что, откройте мне тайну.

– В штос.

– Ах, вот как. Что же, в Европе эта игра известна под названием «фараон». Игра коварная, в нее просаживают целые состояния. Ну а вы сами – как, грешите этой забавой?

– Теперь нет. Хотел матушке гостинец с первого жалованья купить, да по традиции надо было, что называется, проставиться в полку. Захмелел, сели в карты, ну и проигрался в пух и прах. А мне в отпуск, к своим ехать, да с пустыми руками. Такой стыд меня взял, не приведи господь. Спасибо, товарищи выручили. С тех пор, как отрезало.

– Значит, товарищи помогли, и карточный долг вы оплатили сразу.

– А как же, дело чести, иначе позор несусветный.

– Так вот, никаких товарищей у вас не будет, будут связные, агенты, доносчики, наемники, но не дай бог им довериться или, например, взять взаймы. Ну это так, лирическое отступление. Теперь продолжим. Несмотря на табу, вам придется вернуться к карточным играм, ибо после охоты и танцев это главное светское развлечение. А в остальных слоях общества это, пожалуй, самая популярная забава, например, почти в любой лондонской кофейне вы найдете компании, увлеченные игрой. Умение играть в карты очень полезно для заведения нужных знакомств и среди простых людей, и среди аристократов, и, кроме того, проигравший человек становится вам обязанным. Ведь вы сами сказали, что карточный долг есть долг чести, а отдавать его можно разными способами, в том числе и нужными сведениями, и тут должник может попасть в еще большую зависимость и поддаться на вербовку. Как говорится, коготок увяз – всей птичке пропасть. Посему будем учиться выигрывать, а главное, не быть за карточного болвана и не дать обыгрывать себя. Итак, перед вами лежат две новые запакованные колоды. Вы видите разницу между ними?

– Не знаю, выглядят одинаково.

– Хорошо, теперь разорвите обе колоды. Возьмите карты сначала из одной, потом из другой. Пощупайте их.

– Никакой разницы.

– Да что вы говорите? А разница меж тем есть, и весьма существенная. Внимательно пройдитесь подушечками пальцев по краям карты из колоды, что слева от вас.

– Я ощущаю некоторую шероховатость.

– Будто иголкой кто-то наколол.

– Пожалуй.

– Так вот это карта крапленая, и тот, кто вам ее сдал, прекрасно знает, что у вас на руках. Этот код мы с вами обязательно изучим. Нет, я вовсе не пытаюсь сделать из вас шулера, этому учатся долгие годы, но распознать, чисто ли сдают, просто необходимо. Запакованная колода, якобы совершенно новая, как вы сами только что убедились, ничего не значит. Кроме того, хотя в любой карточной игре и есть большая доля везения, надо считать карты, анализировать и с большой долей вероятности предполагать, что у противника на руках. Но это все не самое главное.

– А что же главное?

– Следить за эмоциями, не выдавать своих чувств и намерений, и не только во время игры. Возьмите это за правило. В то же время необходимо следить за другими, ведь жестами, мимикой они зачастую выдают себя. Вы сами старайтесь не выказывать ни радости, ни сожаления, мило улыбайтесь, поддерживайте беседу. Никто не должен понимать, какая работа в этот момент происходит в вашем мозгу. Иногда, для пользы дела, не грех и намеренно проиграть. Вообще, знание человеческой натуры есть в нашем деле наиважнейшей из наук. Изучить субъекта, понять его характер, найти слабое место и задеть нужную струну – вот путь к успеху. Больше слушайте, нежели говорите, больше подмечайте, не щеголяйте знанием языков. Всегда полезно знать, что говорят при вас, будучи уверенными, что вы не понимаете. Кстати, что у вас с языками?

– Английский и немецкий хорошо, немного французский.

– Понятно, я прикажу, чтобы Жозефина вела свои занятия на французском, за вами еще шведский и голландский. Впрочем, человеку, освоившему немецкий и английский, они должны даться довольно легко.

Джакомо взял в руку два шарика и стал ловко пальцами манипулировать ими.

– Эти шарики ваши друзья, работайте с ними постоянно, они позволят вашим кистям и пальцам приобрести необходимую гибкость, поскольку некоторые фокусы с картами нам придется освоить. На этом урок закончен. До новых встреч.

Так, день за днем Плещеева превращали в европейца и секретного агента, превращали, безжалостно лишая иллюзий, трансформируя психику и взгляды на этот мир. Учителя не тронули только двух вещей – веры и любви к Отечеству.