Читать книгу Секретный агент по морскому делу - Вадим Хитров - Страница 6

1764 год, октябрь, Санкт-Петербург

Вечером заморосило. Опытный корабельный мастер Потап Качалов, косолапя, словно медведь, не торопясь шел с Адмиралтейской верфи в направлении трактира и думал об одном, как бы не пропить, или хуже того, не потерять полученное сегодня жалованье. Сорокалетний мастер устал за последние дни, но усталость эту ощущал скорее как приятную, потому как «Святой Януарий», несмотря на задержки с материалом, уже принимал вид что ни на есть боевого корабля. Взгляд Качалова упал на юнца, который сидел на досках под днищем старого фрегата, поставленного на стапель для разборки. Ладно скроенный, но несколько сутулый русоволосый парень аппетитно уплетал кусок пирога, рядом стоял маленький бочонок с квасом. Качалов вспомнил, что сегодня ничего толком не ел. Засосало под ложечкой.

– Приятно откушать, – произнес мастер.

– Спасибо, Потап Иванович, кваску не желаете? – бодро спросил юноша, и широкая добродушная улыбка пробежала по его простоватому лицу.

– Благодарствую, что же, кваску испить не помешает. Откуда знаешь меня? – спросил Качалов, не спеша присаживаясь, доски натужно прогнулись под его большим и грузным телом.

Проспект Адмиралтейства и около лежащих строений с частью Невской Перспективной дороги (1750-е гг.). Гравюра М. И. Махаева

– Да кто же вас на верфях не знает?

– Сам кто будешь?

– Касатонов я, зовут Александром. Вы погодите, я сейчас кружку принесу, – живо сказал парень и скрылся в недрах фрегата.

– Ты что же, здесь и живешь?

– Ага, а чего, крыша над головой есть, сена натаскал, хоромы барские, тишина, нет никого, с этого фрегата даже крысы ушли, в городе угол-то снять дорого, о комнате уж и не говорю.

– По какой надобности здесь?

– Послан с Кронштадта для инспекции ластовых судов на предмет починки или разборки оных, вернее, послан мастер Вест, а я при нем. Только он больше в трактире сидит, а я бегаю по судам, третий день тут уже, завтра два плашкоута[6] осмотрю и обратно.

– Ну и как посудины?

– Хлам, дай бог пару починить удастся, лишь бы до Кронштадта дошли.

– Это ты сам так определил?

– Конечно, да я уже три года как при сем деле. Сначала мастер Карчебников меня взял, а теперь вот Вест.

– Григорию Петровичу от меня поклон. Как он?

– Хворает после пожара, работать почти не может, вот меня к Весту этому и приставили.

– О мастере сем английском слышал, хороший мастер, только язва, говорят, большая.

– Угу. Все на тебя свалит, ежели все хорошо, то он сам впереди, а ежели нет, то тебя выставит. Но я не жалуюсь, многому у него научился. Только Вест к самой постройке не подпускает, так что я разборкой и починкой занимаюсь. Он по-русски все понимает, но когда сам начинает говорить, никто разобрать не может, а он все палкой своей растолковать норовит, даже пришлось английский подучить, а то больно дерется.

– Нет худа без добра, – философски сказал Качалов и начал набивать трубку. Потом смачно раскурил, явно наслаждаясь табаком.

– Что нынче Кронштадт? – после некоторой паузы спросил мастер.

– Пожгло, оно, конечно, изрядно, однако строится, споро строится, по генеральному плану. Говорят, архитектор Чевакинский сей план составлял. Так что будет лучше прежнего.

– И опять скажу, нет худа без добра, – повторил свою мысль Качалов и одним махом осушил кружку.

– Как тебе сей корабль? – спросил он, указывая на строящийся «Святой Януарий».

– Красавец, шестьдесят шесть орудий, добрый будет вояка, – с завистью ответил Касатонов. – Только я бы немного по-другому строил.

– Ишь ты, – поморщился было Качалов, мол, какой-то недоросль будет ему показывать, как корабли мастерить.

– Нет, правда, к нам тут англичанин заходил, новенький бриг, ладный такой. Побило его штормом, мачту снесло, так мы его в четыре дня поправили. Сейчас, погодите.

Касатонов опять полез в недра фрегата.

– Вот, смотрите, – развернул он чертеж. – Сие есть продольный чертеж того брига, а вот я в проекции изобразил, видите, какие обводы у форштевня сделаны. Видите? – с азартом говорил Касатонов.

– Ну-ка. Толково. Как же ты смог начертить? Англичане бы не дали.

– Правда ваша, не дали бы, но я ногами померил размеры, ходить-то много пришлось, а по памяти все изобразил.

– Молодцом, – невольно вырвалось у мастера, – а сам бы хотел такой корабль строить?

– Конечно, как же не хотеть!

– А где ныне начальник твой?

– В трактире сидит наверняка, сейчас доем пирог и пойду к нему с отчетом.

– С чем пирог-то?

– Да с требухой, хотите?

– Нет. Вот что, оставь ты свой пирог и веди-ка меня в тот трактир, отужинаем. Ты меня угостил, теперь я тебя угостить желаю, заодно и с Вестом твоим знакомство сведем, потолкуем. Он как вообще, употребляет?

– Охоч, только в кости тонок, надолго его не хватает.

– А до денег жаден?

– Да не то что жаден, но своего не упустит.

– Ну-ну, – задумчиво произнес Качалов. Видимо, в голове его созрел какой-то план, уж больно приглянулся мастеру этот толковый парнишка. – Пойдем, ты только пожитки свои возьми, сегодня у меня переночуешь. У меня места много, и не спорь, я так решил.

– Хорошо, я и не спорю, мигом обернусь.

В трактире было накурено, собирались здесь в основном купцы, шкиперы с торговых судов и мастеровые с верфей. Народ, в общем, солидный, не склонный к возмущениям, однако и здесь случались казусы под влиянием Бахуса. Востроносый сухопарый англичанин лет сорока сидел в углу и аппетитно закусывал.

– Добрый вечер, сэр, – поздоровался Касатонов, снимая шапку.

– Опаздываешь, – буркнул Вест, не отрываясь от ужина.

– Разрешите представить мастера Качалова.

– О, весьма рад, как поживаете, мистер Качалов? – привстав, поприветствовал англичанин известного мастера, говоря на ломаном русском с тяжелейшим акцентом и пытаясь изобразить при этом улыбку.

– Благодарствуйте, бог милует, – солидно ответил Потап Иванович.

– Не надо особо про себя рассказывать, это у них принято так спрашивать при знакомстве, – подсказал Касатонов на ухо.

– А, ну, ладно, и вам, как говорится, не хворать. Ты переводи лучше, а то он так пищит, что я боюсь, ничего не пойму.

– Ага, я же говорил.

Дальше беседа шла на английском.

– Рад познакомиться, – сказал Качалов и протянул руку, – премного наслышан о вашем мастерстве.

Вест нарочито радостно и оттого неестественно ответил рукопожатием и жестом пригласил присесть к столу.

– О, я тоже видел в Кронштадте ваш фрегат, хорошая работа. Сейчас что-то строите?

– Да строим помаленьку, 66-пушечный корабль.

– Прекрасно.

– Вот что, мистер Вест, пусть пока парень отчитается о делах, а я с трактирщиком потолкую насчет ужина.

– Прекрасно, – повторил Вест.

Касатонов докладывал недолго, при этом было непонятно, нравился этот доклад англичанину или нет. Наконец, кивком головы Вест вроде бы одобрил работу ученика и рассказал о задании на завтрашний день, хотя Александр и так знал, что ему делать.

Вскоре на столе появился штоф и к нему разнообразная закуска.

Александр, смущаясь начальства, засобирался.

– Куда? Мы же договорились, и потом, кто мне переводить будет? – недоуменно спросил Качалов и выразительно посмотрел на Веста, – я угощаю, мистер Вест, всех, – акцентированно добавил он.

Тот оглядел яства, поймал взгляд голодных глаз ученика и разрешительно кивнул.

– Вот это другое дело, – довольно произнес Потап Иванович и буквально силой посадил Касатонова на лавку. – Ну что, мистер Вест, выпьем за знакомство.

Такой оборот дела явно пришелся Весту по душе. Вскоре он уже смеялся и, будучи докой в своем деле, легко рассуждал на любимую корабельную тему.

Качалов не спеша начал подводить к главному.

– А что, много строите нынче? – задал он вроде бы невинный вопрос.

– Нет, нам велено ревизию всех ластовых судов в Кронштадте и Петербурге делать и по возможности в порядок приводить. Людей не хватает. Приходится неучей брать, да что толку, пока руки на место встанут, замучаешься.

– Да! Понимаю, непросто тебе. Даже не знаю, как тебе и помочь? – сочувствовал Качалов.

– Чем тут поможешь?

– А хочешь, я тебе двух учеников пришлю, уже год у меня, чинить могут вполне сносно, а строить им пока рановато будет. Дурь я уже из них выбил, так что не подкачают.

– О, спасибо, это будет хорошо.

– У меня тоже беда, корабел-строитель нужен до зарезу.

– Да, это проблема, – развел руками Вест.

– Ну, давай еще по одной, – предложил Потап Иванович и тут же налил.

Они выпили.

– Может, хотя бы парня отдашь? – невзначай спросил Качалов.

– Какого парня?

– Вот этого, – показал мастер на Касатонова.

– Сашку? Да какой он строитель?

– Ну подучу маленько. Подумай, одного за двоих. Прямая выгода. Я только помочь хочу. По рукам?

– Твои парни действительно хорошие работники?

– Обижаешь, слово даю, – решительно ответствовал Потап Иванович.

– По рукам, – прикинув в голове, согласился Вест, – только пусть ревизию закончит.

– Вот и ладно, – удовлетворенно согласился Потап Иванович и налил еще по стопке, но тут перехватил взгляд Александра и несколько застыдился, что, мол, негоже ему перед своим новым учеником в непотребном виде предстать, и еще вспомнил он о своих деньгах, покачал головой и сказал – ну, на посошок, и пора заканчивать, а то завтра дел невпроворот.

За сим трапеза и сделка были завершены ко всеобщему удовольствию, и троица, покачиваясь, разошлась.

С тех пор началась у Александра Касатонова новая жизнь на стапеле учеником второго класса у корабельного мастера Потапа Ивановича Качалова.

И все шло хорошо, пока не объявился на верфи вице-президент Адмиралтейств-коллегии граф Иван Григорьевич Чернышев с небольшой свитой. Прибыл он с инспекцией по ходу работ на вновь строящихся кораблях, заложенных по личному повелению ее императорского величества.

Началась инспекция с того, что графа крепко обматерили. Только Чернышев подошел к «Святому Януарию», как на него сверху упал кусок отпиленного бруса. Граф еле увернулся, невольно вскрикнув.

– Мать вашу… что за ротозеи болтаются на стапеле? – послышался невидимый голос откуда-то сверху. – Касатонов, гони к…

– Так-то ты начальство встречаешь, Потап Иванович, – задрав голову, крикнул граф.

С борта свесился Качалов, весь в стружке, с фуганком в руке.

– Извините, ваше сиятельство, но зашибем же, не ровен час.

– Ладно, не оправдывайся.

– Подняться не желаете?

– Нет, и так вижу, работа кипит, видать, к сроку поспеваете.

– Отчего же к сроку? Вы приглядитесь, минимум на две недели впереди идем.

– Ты бы спустился, поговорить надобно.

– Ладно. У меня тоже разговор к вам имеется.

Вскоре мастер спустился.

– Вот он я, ваше сиятельство, – сказал Качалов, отряхиваясь от стружки.

– Так что ты хотел, Потап Иванович?

– Скоро верхнюю палубу ладить будем, а палубной доски до сих пор нет.

– Так за тобой никто не поспевает. Ладно, узнаю, что там. Лубянов, запиши, – обратился он к одному из сопровождающих.

– Вот, и еще запиши насчет парусов, шить пора, и с пушками тоже непонятно, про шлюпки тоже узнать надобно.

– Я вчера у мастера Веста был в Кронштадте, он шлюпки на два корабля строит, – ответил Чернышев.

– Сего мастера знаю, так что за шлюпки теперь спокоен.

– А я вот с чем к тебе, Потап Иванович. Пожелала государыня отправить молодых людей на обучение в Европу, да не абы каких, а тех, кто уже при морском деле состоит и языкам обучен. Обратился я к Весту, а он пожаловался, что ты сманил у него лучшего мастерового, да еще и переводчика.

– О как! А он не говорил случайно, что я ему двух своих парней отдал?

– Не было такого.

– Вот шельма!

– Так где твой подмастерье?

– Э, нет, не отдам, хоть режьте, – в сердцах воскликнул Качалов.

– Ну, воле государыни перечить не надо.

– А я и не перечу. Она повелела корабли строить, и сроки мне указаны. Как же я без мастеров волю монаршую исполню?

– Эко завернул. Ладно, никто твоего ученика, покуда, не забирает. Достраивай свои корабли. Время есть. А поговорить с ним надобно.

– Воля ваша, – с досадой буркнул Качалов.

– Эй, Касатонов, – крикнул он куда-то вверх, – спустись-ка.

Через минуту появился Касатонов.

Чернышев с удовольствием смотрел на этого широкоплечего, высокого парня, в русых вихрах которого запуталась деревянная стружка.

– Здорово живешь, знаешь, кто я?

– Никак нет, не ведаю.

– Сие есть Адмиралтейств-коллегии вице-президент его сиятельство граф Иван Григорьевич Чернышев, – с пафосом представил своего начальника Лубянов.

– Желаю здравствовать. Ну а я корабел Александр Касатонов, – спокойно ответил подмастерье.

– Значит, корабли строить любишь? – спросил Чернышев.

– Люблю.

– А как англичане корабли строят, хочешь узнать?

– Так я знаю, у мастера Веста обучался.

– Я не про то толкую. Я про верфи королевские говорю.

– Как же не хотеть взглянуть, как у них там все устроено. Однако сие есть мечты несбыточные, а вот фрегат на стапеле и есть моя школа.

– Не такие уж они несбыточные. Ну да ладно, пойдем, второй корабль посмотрим. А ты, Касатонов, запомни слова мои.

Свита направилась к следующему стапелю.

– Это как понимать, Потап Иванович? – недоуменно спросил Касатонов.

– Придет время, узнаешь, – уклончиво ответил Качалов, – иди работать.

Сырая погода стояла уже неделю, вот и этим серым вечером моросило. По набережной Мойки медленно ехала карета, на секунду остановилась, из подворотни выскочил и быстро сел в нее человек в сером плаще, длинный шейный платок и треуголка почти скрывали его лицо.

– Вы много пьете, Лубянов, граф этого не любит, – произнес голос с акцентом.

– Не волнуйтесь, с утра я всегда тверезый.

– Я тоже не люблю, – брезгливо ответил хозяин кареты.

– Промозгло.

– Повод нашли? Перестаньте, как у вас говорят, ваньку валять. Давайте к делу.

– Хорошо, господин Сольмс. Третьего дня инспекцию проводили в Кронштадте, три галеры почти готовы. Вчера проводили инспекцию на Адмиралтейских верфях, там два корабля в шестьдесят шесть пушек споро строят, – бодро докладывал титулярный советник, состоящий при Чернышеве.

– Вы явно этому рады, – язвительно отозвался прусский посланник.

– Как же не радоваться?

– Непостижимый вы народ, русские, как это в вас сочетается, с одной стороны за свой флот радеть, а с другой стороны на иностранную державу работать.

– Одно другому не мешает.

– Вот! Русским не мешает, – рассмеялся Сольмс, – что еще?

– Пушки для этих кораблей уже начинают поступать, на следующей неделе планируется произвести опытный отстрел. Правда, не ведаю, откуда сии пушки и насколько они пригодные. До сих пор прибывали с Липецка, паршивые, дай бог, одна из пятнадцати экзаменацию выдерживала. Нынче с какого-то другого завода привезли.

– Ну, два корабля не флот, тем более без хороших орудий.

– Пока не флот, но это только начало, планы вполне серьезные, Чернышев самолично в Архангельск поедет еще два корабля принимать, потом на Каспий, на Азов офицеров отправляют, даже собираются целую команду корабелов и моряков направить в Англию на обучение.

– Что, в Англию? Много ли, когда? – встревоженно спросил Сольмс.

– Сие держится в секрете, я только краем уха слышал, когда Чернышев на верфи об этом обмолвился.

– Все разузнать незамедлительно, в подробностях, – строго повелел Сольмс.

– Трудновато будет, поднести надо кое-кому, – с намеком сказал чиновник.

– Вот тебе, – Сольмс небрежно бросил кошелек, – здесь на все хватит. Теперь иди, встретимся как обычно, и чтобы в следующий раз духа винного я от тебя не чуял, не переношу.

– Слушаюсь, – сказал Лубянов и покинул карету.

«Не переносит он, сам-то выпить, небось, не дурак», – буркнул он себе под нос и направился к ближайшему трактиру.

Прусский посол в России граф Сольмс-Зонненвальдский из доклада своего агента понял главное: Екатерина всерьез взялась за обновление флота, а это есть вопрос геополитических притязаний Российской империи.