Читать книгу Серебряный поэт - Вадим Шарыгин - Страница 13

Я слышу жажду тверди!

Мне твердят о ней:

Ковыль низкопоклонный,

Студень жара, миражами полон.

В поло́н днём бездыханным

Взят покой, сильней —

Скрипач в траве. Жужжанье обездвижено

В потоке полом.

Маячат маки. Миг в разгаре. Век, стремглав,

Пронзил обескураженные семьи,

В тине умолкая,

Мерещится шмелём. Спит тишины анклав.

Простёртый товарняк из облаков.

И медлит тень нагая.

Я слишком жажду тверди слов! Она сама

Себя не узнаёт в моём неистовом порыве, так то…

Жаровня захиревших трав…

Сходить с ума

От всколыхнувших яблони сорок,

Забросив чувство такта! —

Освобождённым словом крыть – туз козырной,

Пусть шайка воровская дойщиков закатов стынет скопом!

Пусть только каждый сотнетысячный со мной

И жар нескошенный – могильщиками вскопан,

Я славлю обездвиженного слова взбег,

Брусчатку подавай мне, жизнь,

И готику сусветной речи!

Бухарским пловом вскормленный молчит узбек,

Ни слова не поняв, ничем поэту не противоречит.

Благим, рождённым в грохоте нездешних гор, —

Глаголю твердь, елейный аромат сицилианских сосен.

Народ мой на расправу с жалким смыслом скор

И к жизни, за пылинку отданной поэтом, сонно сносен!

Я жажду жажды,

Зной вам в помощь, ходоки, —

По сломленным рукам, по пятнам крови – выцветшим и ржавым!

Снедаемые тишиною сны легки

Моей, правдоподобной, от дождей до сумерек, державы…

Стеклянная есть твердь! …Не достучаться мне:

Ладони в кровь и медленная пустота

Стены облезлой…

И боль въезжает в сердце на лихом коне.

Парад-алле… Доносит воздух:

Костыли и топот жезла.